У термитов, как у муравьев, тоже есть кастовая система, которая может включать маленьких рабочих и солдат. Пристально вглядываясь в тропу, я наблюдал муравьев, несущих рабочих термитов, бледные капли почти с себя размером. Изредка проплывал труп термита-солдата; он также был размером с муравья, но с удлиненной оранжевой головой и челюстями-иголками. Совсем редко появлялось безголовое тело или ржаво-красная голова без тела второго типа солдат, более крупного. Той ночью я вставал каждые пару часов для новых наблюдений за продвижением муравьев, проверяя, что делается на тропе, с помощью фонарика. К утру трофеи муравьев включали уже округлые туши развивающихся репродуктивных особей, похожих на тараканов самцов и самок (термиты на самом деле – общественные тараканы)
[178]. Это наглядно сообщило мне, что муравьи проломили защиту семьи и теперь вторгаются в самое гнездо.
Где же происходил сам разбой? Каспар проследил тропу муравьев-кочевников до того места, где она скрывалась под землей около полуразрушенного термитника Macrotermes шириной метра в два. У этих термитов большие семьи. Они выращивают какие-то грибы, помогающие им расщеплять их древесную еду. Мы прокопались на метр в гнездо, открыв десятки камер, в которых были мягкие серые грибные огороды термитов, каждая размером с софтбольный мяч (10 см). Из ямок и дырок каждого огорода выползали и заползали обратно и взрослые термиты, и молодь, более нежные нимфы. Пока мы копали, муравьи Pachy, обнаружив хорошую возможность, наводнили открытые огороды и скоро уже несли в челюстях пачки термитов. А вот муравьев-кочевников не было видно: то ли их отряды атаковали с другого направления, то ли это был другой термитник.
Рабочие муравьев-кочевников обследуют грибной сад термитов, предоставленный им для эксперимента в Гашаке, Нигерия. Та же семья муравьев атаковала большой термитник Macrotermes на этом месте
Весь день и последующую ночь кочевники продолжали таскать термитов в свое гнездо. Но откуда они приходили? Просканировав окружающую местность, мы с Каспаром наконец нашли еще две колонны той же семьи муравьев-кочевников в саванне. Судя по разным соотношениям малых рабочих, солдат и цариц термитов, которых несли по каждому из трех хайвеев, было похоже, что тут представлены три разные атаки, или на разные семьи термитов, или с разных фронтов в одном и том же термитнике. В итоге, по нашей оценке, муравьи утащили по крайней мере полмиллиона термитов, больших и маленьких, – в целом несколько килограммов вялой плоти.
Интригующая история, но до чего же неполная. В науке мы обретаем знания по крохам, оставляя распутывание дальнейших подробностей другим. Я мог только догадываться о сцене, разворачивающейся где-то у нас под ногами. Во время подземной части набега муравьи-кочевники должны были столкнуться с солдатами-термитами, собравшимися вдоль узких проходов к их замку, – очень похоже на то, как рабочие муравьев Pachy закрывают входы в свое гнездо. Но в этом случае кочевники проломились внутрь и приступили к полномасштабному разграблению коридоров в глубине, превращая мерное продвижение рейда в целенаправленную многочасовую атаку.
Так как я не видел исходной бойни, то решил ее реконструировать. Я взял грибной огород из термитника, который раскопали мы с Каспаром, и поместил его около ряда муравьев-кочевников. Реакции не было. Муравьи явно не считали этот огород источником добычи. Атака началась только после того, как я раскрошил хрупкий материал, чтобы показать рабочих термитов внутри. Тогда кочевники просочились в каждую щелочку и вытащили десятки термитов, мягких, как масло.
На вторую ночь собирания трофейных термитов я почти не мог приблизиться к тропе, которая была уже полностью прикрыта ощетинившейся стражей кочевников. Посшибав стражей, я сумел разглядеть муравьев под ними, многие из которых теперь несли трупы термитов от муравейника. Они также несли и свое потомство, держа его под телом так же, как они носят еду. Фуражировочная дорога стала миграционным маршрутом, и было ясно почему. Мы с Каспаром зажали носы из-за вони, поднимающейся из муравейника: у нас под ногами начали гнить термиты. Муравьи-кочевники покидали корабль, прихватив с собой все пригодное мясо и оставив помоечникам муравьям-акробатам Crematogaster на уборку брошенные разлагающиеся тела.
Муравьи-кочевники, включая муравьев-погонщиков, часто мигрируют по маршруту, которым ранее ходил рейд, хотя в то же время ведут рейд в другом направлении. Около середины миграционного потока бежит самка, защищенная свитой рабочих. Чтобы увидеть, как это происходит, нужно круглосуточное внимательное наблюдение. Я воспользовался этой возможностью и улегся на бок на, как я думал, безопасном расстоянии от фуражировочной дороги, прикрепив налобный фонарик скотчем к ветке дерева, чтобы он бросал постоянный луч света. К сожалению, тогда я много работал и мало спал. Я помню, что заметил среди мигрирующих Dorylus rubellus крошечных рабочих, каких никогда не видел ни в какое время; предположительно, это были няньки. Но затем провалился в сон о том, что я карликовый муравей, – и вскоре был разбужен собственным вскриком и болью из-за муравьев rubellus, вгрызающихся мне в руку.
Вообще исход мигрирующих муравьев-кочевников продолжается круглосуточно от двух до четырех дней. Число участвующих муравьев может доходить до миллионов. Но это вроде бы была маленькая семья, всего несколько сотен тысяч особей, и ее миграция закончилась ко второму утру. Мы с Каспаром установили место нового гнезда, в 67 метрах от старого места, и подняли камень, чтобы посмотреть на огромную компанию внизу. Рабочие складывали термитов в кладовке шириной 15 сантиметров в ранее существовавшую полость.
Это был первый случай, когда семья муравьев-кочевников была найдена за созданием запаса еды. Если их рейды были выработаны эволюцией, чтобы использовать на благо редкий случай, то муравьи должны быть мастерами в складировании лишней добычи
[179]. Однако, в то время как муравьи Pachy жалят свою добычу, чтобы она была обездвиженной, но живой, кочевники ее убивают, и трупы быстро гниют на тропической жаре. У муравьев-погонщиков Dorylus rubellus, как и у других муравьев-кочевников, также нет запасающих рабочих-«бочек», и они не берут семена, которые могут собирать муравьи-мародеры
[180]. Наполеон заметил, что армия марширует, пока полон желудок, – предвосхищая идею сверхорганизма, рассматривая все сборище как цельного индивида, – и то же верно для муравьиной армии: раз она не смогла сохранить запасы свежими, желудок вынудил семью к перемещению.
