Святозар вскользь глянул на домового, схватил за шкирку так, что затрещал ворот, закинул на плечо. Тихон только охнул, отросшая бороденка хлопала по спине воителя. Оставалось лишь вытянуть руки и висеть мешком.
Где-то впереди рубил ветви направо-налево Радомир. Клял все и вся на чем свет стоит, прокладывая путь в заросших бурьяном дебрях. Слышен был только свист меча и хруст ветвей. Несколько раз подбегал к нему хорек, заламывал лапы и уносился далеко вперед. Снова возвращался.
– Да что ж я тебе, не тороплюсь? – отдувался Радомир.
Зверек поморщил нос и бросился вперед. Некогда всех ждать. Помощь нужна сейчас. Мелькала впереди навья, хмурилась, торопила.
«Быстрее, быстрее… – молоточками стучало в голове бежавшего хоря. – Э-эх, не успею!» Ловко перепрыгивал с дерева на дерево, лавируя меж густо сплетенными ветвями. Мелькал коричневый хвост, испуганные белки кинулись врассыпную. Проводила голодным взглядом росомаха, бросилась следом, но столкнулась нос к носу с шипящей навьей, взвизгнула и скрылась.
Деревья закончились внезапно, открыв поляну.
Травы легли, помятые тяжелыми лапами. Огромный бес стоял, внюхиваясь в землю. В стороне валялась разорванная рукопись с пустыми страницами. Запах Аглаи витал в воздухе. Ощетинившись и издав грозный визг, хорек бесстрашно бросился на беса. Тот медленно повернул громадную тушу и издал клокочущий смех. Расправил перепончатые крылья. Сморщенный поросячий нос громко втянул воздух, белые клыки блестели из-под приподнятой деформированной губы.
– Оборотка. А ты не мала, чтобы нападать на меня?
С ожесточением, не свойственным ему, хорек впился в трясущуюся от смеха лапу беса.
Навья, остановившаяся у края поляны, вскрикнула. Бес только зыркнул в сторону мертвой, и та пропала, испарившись.
Бес, взмахнув второй лапой, наотмашь ударил рычащего, беснующегося зверька. Отлетев на несколько шагов, хорек вскочил на лапы и вновь с ожесточением кинулся на врага. Слезы горя и ярости застилали ему глаза. Еще раз. Мимо. Снова за лапу. Удар. Смех беса приводил в неистовство. Тряхнув пушистым хвостом, хорь проглотил стоящий в горле ком. Снова прыжок. Смех прекратился, послышалось бульканье. Чудовище махнуло громадной мохнатой мордой и взвыло. Кинувшись на землю, оно яростно каталось, пытаясь оторвать от шеи маленького оборотня. Хорь сильнее сжимал пасть. Мелкие острые зубы продирались сквозь шерсть, ближе к горлу. Наконец бесу удалось ухватить юркое тело в тот самый момент, когда тонкие зубы прокусили вену. Кровь хлынула по шерсти. Густая, темная. Бес захрипел. Ему понадобился всего один удар. Хруст. Яркая боль свела тело хоря, еще хруст. В глазах потемнело, запрыгали серые блики, закрутилась перед глазами поляна, куда-то в сторону поплыли большие зеленые ели. Всего один удар для маленького тела. Хорек не выпускал шею противника. И тогда лапа рванула еще раз. Вой, короткий, болезненный, разнесся над поляной. Хорь дернул в агонии лапами, падая на стылую землю.
– Аглая! – И прикрыл залитые кровью глаза. Он не чувствовал вывернутых лап и переломанной спины. Сосны и ели подернулись кровавой пеленой и начали меркнуть.
«Аглая…» – Отблеск восходящего солнца яркой радугой вспыхнул в темных бусиничных глазах и погас. Бес рыкнул, подошел к затихшему зверьку и остановился, прислушиваясь. Хвоя хрустела под ногами двух крупных воинов. Летели в разные стороны щепки срубленных ветвей. Бес заворчал, кинул косой взгляд на неподвижного хоря, взмахнул кожистыми крыльями и пропал в вершинах елей.
Тихон рухнул на колени перед маленьким тельцем. Затряслись плечи. Рядом присел Стас. Всхлипнул, осторожно потрогал хорька. И снова всхлипнул, уже громче.
– Опоздали! – Домовой сокрушенно уронил голову, слезы растеклись по разом постаревшему лицу.
Святозар опустил руку ему на плечо. Его лицо было каменным, взор с яростью искал того, кто сотворил это с хорем. Он пытался разглядеть и второе тело. Носился по поляне разъяренный Радомир, впустую сотрясая воздух выкриками и ударами меча:
– Аглая!
Святозар, хмурясь, окинул взглядом поляну. Разорванная рукопись лежала недалеко. Поднявшись, он подошел к ней. Потрогал ногой. Пустые листы рассыпались прахом. Святозар чертыхнулся, отступая. Оглянулся. Радомир стоял, опустив горестно голову. Стас сидел рядом с Тихоном и скулил по-звериному.
Святозар еще раз огляделся. Помятая трава. Погибший хорек.
– Ее здесь нет.
Радомир не откликнулся. Стоял трясясь, не поднимая головы. Повис в руке меч. Святозар подошел, тряхнул его за плечи:
– Приди в себя, глава! Ты охотник или баба? Ее здесь нет! Зверушку жалко. Но Аглаи здесь нет!
Радомир будто и не слышал, раскачивался из стороны в сторону, причитая. Святозар со злостью выдохнул, развернул охотника к себе лицом и уже готов был врезать ему, приводя в сознание. Но тут теплый ветерок всколыхнул волосы. Святозар оглянулся, возглас удивления и поражения невольно вырвался из его уст.
Над Тихоном стояла Аглая. Она нежно гладила домового по плечу. Тот, обхватив ее за ноги, всхлипывал сильнее:
– Прости, Аглая, прости. А вот Талу мы не уберегли.
В глазницах Стаса зашевелилась пустота.
Пораженный Святозар отпустил не видящего ничего вокруг Радомира и направился к Аглае:
– Как ты выжила?
– Когда я почувствовала дыхание беса, дар уже был во мне, осталось только воспользоваться им. – Она грустно улыбнулась. – Не спрашивай больше, я все равно не сумею рассказать.
Она осторожно отодвинула от себя рыдающего Тихона. Глянула искоса на Радомира. Тот поднял голову, увидел Аглаю, в глазах вспыхнуло недоверие:
– Аглая!
– Останови его, – прошептала она.
Святозар встал на пути бросившегося вперед охотника. Тот рыкнул на него. Но встретил обнаженный меч.
– Не мешай ей.
Радомир сник. Стоял, замершим взглядом смотря на опустившуюся на колени перед хорем Аглаю.
– Стас, ты, как никто, ближе к смерти. Вправь ей кости.
Нежить кивнула и взялась за маленькое тельце.
– Что ты собралась делать? Он погиб с честью в бою, – нахмурился Святозар.
Аглая повернула голову, холодно смерила воителя взглядом:
– Я не собираюсь осквернять ее, но я вижу, что искра жизни еще не угасла в теле.
Святозар недоверчиво посмотрел на Аглаю.
Стас уверенными движениями вправлял зверьку кости.
– В вашем мире лекарем был? – поинтересовался Святозар.
– В моем мире он был хорошим человеком. А здесь… – Аглая вздохнула: – Знания эти посмертием даны.
– В смысле – не одного такого хоря разделал?
