Слуга, молодой паренек, шарахнулся в сторону, когда из леса выскочили четверо волков, на спине огромного черного изможденная девушка и испуганный, таращащий глаза мужичок. На голове волка, бегущего следом, восседал хорь.
Процессия пронеслась по двору усадьбы и, выбив ворота, вылетела в ночь.
Слуга перекрестился. Успел пройти до коновязи и снова упал на землю, прикрывая глаза, потому как над самой головой прошелестели крылья главнокомандующего беса.
– Чур, чур! Ну и ночка заполошная, – прошептал, когда и этот исчез. Слуга поднялся, отряхнулся. – Чтоб вас, нечистые!
– А что, не осталось ли в подвалах хорошего ведовского винца?
Слуга покрылся испариной. Вальяжно, неторопливо подходил к нему древний бес.
– Найдем, господин Давид. Для вас все найдем.
– Не торопись, мальчик. – Бес цыкнул. Остановился рядом со слугой. Наклонил голову, рассматривая паренька. – Неудачная нынче охота вышла, грустная, – проговорил, растягивая слова. Слуга под взглядом беса затрясся. Витор успокаивающе похлопал его по плечу. – Не бойся, ступай за вином.
И направился к особняку. Слуга перекрестился. Опрометью бросился к подвалу, достал вина и так же бегом в залу, где сидел, перебирая клавиши на пианино, Давид. Рядом лежали растерзанные тела трех музыкантов. Трясясь, слуга откупорил бутылку и налил в высокий бокал.
– Вино, господин Давид, – и начал отступать к дверям.
– Вино – это хорошо, – протянул бес и оглянулся. – Но и ты не торопись, – встал из-за пианино и обернулся к пареньку, тот задрожал. Давид преобразился и усмехнулся во всю бесовскую морду.
Иван царевич и Серый Волк. Немного не та сказка. Царевна и Черный Волк.
Только последний был явно на последнем издыхании. Тяжело вздымающаяся грудь выдавливала хрипы. Несколько раз спотыкался. Аглая прижималась к пахнущей псиной шкуре.
– Тимир, остановись, пешком дальше пойдем.
Он не отвечал. Аглая обнимала его шею, прижималась к телу животного.
На очередном прыжке он внезапно встал и рухнул. Волки тоже остановились, окружили черного. Аглая успела соскочить, опустилась на колени перед ним:
– Тимир!
Он кивнул, туша покрылась тьмой, и, когда расплылась, на земле осталось тело человека.
– Тимир!
Он открыл глаза, медленно сел, устало посмотрел на Аглаю:
– Если когда-нибудь я стану поглощенным, то только благодаря тебе. И поверь, первой, к кому я приду и удушу, тоже будешь ты!
Аглая обняла, уткнулась в тяжело вздымавшуюся грудь Тимира. Он осторожно погладил ее волосы. Она сильнее прижала голову к его плечу.
– Тимир, я впервые убила… Я… убила.
Он чуть отстранился:
– Покажи мне кинжал.
Она сунула руку за пояс. Вытащила клинок. Тимир не притронулся, просто смотрел с интересом.
Потом аккуратно сжал ее ладонь вокруг рукояти:
– Ты сильная, Аглая. Намного сильнее, чем думешь.
– Ника сказала, это Клинок ведьм… – Посмотрела на Тимира. – А кто она? Она тебя оживила в лавке. Она все знала, как и что делать, и она… молилась.
– И ее услышали. Как слышат боги Велимира всех жрецов.
– Она… – Глаза Аглаи расширились.
– Верховная жрица равновесия Гаяна. А вернее, то, что от нее осталось. Навья в теле твоей подруги.
– А Ника? Где она?
Тимир прижал Аглаю к себе:
– Не думай о том. Не сейчас. Не здесь. У нас просто нет на это времени.
Аглая всхлипнула.
Тимир поцеловал ее волосы:
– Сегодняшний день для тебя закончился.
Она отстранилась, заглядывая ему в глаза:
– Закончился?
– Я не дам тебя в обиду, – коснулся губами ее щеки и начал подниматься.
– А я! Меня куда? – залепетал пришедший в себя Горьян.
Тимир развел руками:
– Земля огромная, но лучше, если куда подальше.
Горьян всхлипнул.
Тимир свистнул, один из волков подошел к нему, ткнулся носом в ладонь.
– Он проводит до ближайшей деревни, там уж сам…
Горьян приблизился, с опаской похлопал волка по загривку, тот снисходительно посмотрел на мужчину и трусцой направился в глушь.
– Спасибо, – успел кивнуть Горьян и поспешил следом за зверем. Хорь стоял и махал им лапой, потом вздохнул, забрался по ноге на руку Аглаи и, прижавшись, блаженно заурчал.
Глава пятнадцатая
Узкая тропа вела вверх на сопку.
– Ты прав, я хватаюсь за остатки того мира. Но я не могу по-другому. Мне страшно…
Тимир подал руку:
– Тебе придется привыкать, Аглая. Здесь нет твоего мира. И скорее всего не будет.
Нога соскользнула. Тимир поймал Аглаю в объятия. Сильные крепкие руки сжали внезапно задрожавшее тело. Аглая заглянула в его глаза. Серые, с вращающимися в глубине черными воронками. Он улыбался. И это было удивительно. Усмехался, ухмылялся, растягивал губы в подобии улыбки, а вот открыто, по-доброму – такое она видела впервые.
– Тимир, – произнесла с придыханием.
Хорь внизу пропищал возмущенно.
Тимир же стоял замерев, улыбаясь. Он осторожно прикоснулся губами к ее волосам, щекам, спустился до губ. Горячие ладони скользнули выше талии, прижимая Аглаю к себе. Хорек со вздохом прикрыл мордочку лапой. Тимир глянул на хоря косо, отстранился, отряхнул Аглае колени и потянул дальше.
Подъем крутой, с косой тропинкой. Аглая стыдилась своего внезапного порыва, смотрела в спину Тимира, хмурилась. Слишком близко. Близко к сердцу, так, что даже ладони горели и щеки не переставали алеть. А он… Как же он смотрел! Даже смерчи в глазах замирали. Аглая, не сводившая взгляда с Тимира, в очередной раз запуталась в длинном подоле платья и рухнула коленями о камни. Тимир остановился. Оглядел Аглаю сверху вниз. Присел рядом, рывком оторвал подол.
– Так лучше будет, иначе мы тебя не приведем, – сказал и смолк, задержавшись взглядом на ее ногах. Провел ладонями по икрам, выше. Аглая сидела замерев. Чувствуя, как учащается собственное дыхание. Смотря в полыхающие тьмой глаза. Он довел пальцами до бедра и остановился. Аглая судорожно выдохнула, Тимир поднял на нее взгляд, улыбка не сходила с лица. Встал, произнес короткое:
