— Я встряхивал ее не для того, чтобы ее снова тошнило. Мне нужно было втолковать ей необходимость остаться. Сэмпсон! Ах, ты уже здесь, пришел полюбоваться этой сценой вместе с неразлучными Баджи и Спирсом. Собирай багаж ее сиятельства и неси в ее комнату. И поживей! К моменту ее возвращения все картонки должны исчезнуть.
Мэгги снова фыркнула.
Марк вышел в сад. Стояла прекрасная летняя погода. Небо было ясным, лишь небольшие белые облачка были разбросаны кое-где. Запах скошенной травы наполнял воздух.
Он подождал, когда у жены закончится приступ, и на руках понес ее по лестнице, затем через холл мимо слуг и тетушки Вильгельмины, удивленно поднявшей брови и прошипевшей вслед.
— Надеюсь, на этот раз ее уже пристукнули окончательно?
— Вовсе нет, с ней все в порядке. Доброго утра вам, тетя Вильгельмина! — весело откликнулся Марк.
— Мама, — услышал он позади себя голос Урсулы. — Ты не должна говорить такие ужасные вещи. Дукесса здесь хозяйка.
— Ах, что я такого сказала? Всего лишь поинтересовалась, что произошло. Я испугалась, что ее, возможно, опять стукнул кто-нибудь.
— Мне не по вкусу ее шутки, Марк, — проговорила Дукесса.
— Мне они тоже не очень нравятся. Но сейчас ты должна быть спокойной и ни на что не обращать внимания. Слушайся только меня!
Он донес ее до спальни и уложил в постель. Дукесса сделала несколько глотков воды, но ее желудок этого не хотел — снова перед глазами побежали мутные волны.
— Мэгги, — услышала она его голос уже за дверью. — Принеси ей ваших бисквитов или печенья. Наверняка они есть в запасе. Быстро!
Не прошло и трех минут, как она уже жевала печенье с корицей, довольно вздыхая, но не отказываясь при этом выяснять отношения с Марком.
— И все же почему ты вдруг изменил свое решение? Испугался суда какого-нибудь викария? Думаешь, все только и будут говорить о том, что ты выгнал свою жену?
Он молча принялся расхаживать по комнате, от постели до кресла в углу и обратно.
Боже, как он был хорош! Дукесса не могла оторвать глаз от его бедер, обтянутых замшевыми лосинами. На нем были элегантные черные сапоги с высокими крагами.
Она вспомнила, как впервые увидела Марка в военном мундире, с прицепленной на боку шпагой… Он ворвался к ней, разъяренный потерей Лизетт, которую она смогла ловко удалить от него.
— Ты помешал мне, но я по-прежнему хочу уехать отсюда, Марк. Не стоит беспокоиться обо мне, ты ведь знаешь, что благодаря отцу я очень богата. Ты напрасно думаешь, что я поставила себе целью получить от тебя ребенка. Однако это случилось, и теперь уже ничего не изменишь… — Она, сделав вдруг паузу, прошептала:
— Нет, невозможно.., ты не потребуешь от меня этого.
— Не потребую от тебя чего? Что ты бормочешь?
— Я слышала, что многие женщины избавляются от ребенка, но некоторые при этом умирают.
— О, Бога ради, Дукесса, перестань. Больше никогда не говори об этом. — Он зашагал по комнате еще быстрее. Черные сапоги так и мелькали по паркету.
«Боже, не слишком ли привлекателен этот упрямец?»
— Так чего же ты ждешь от меня, Марк? Остановившись, он вдруг улыбнулся.
— Не знаю. Но сейчас я не готов к тому, чтобы расстаться с тобой.
Она спокойно смотрела на него.
— Ты говорил, что Селеста должна быть здесь через четыре дня.
— Я мог и лгать, как все Уиндемы. Что, если я даже и не написал ей? Возможно, я собираюсь пользоваться благоприятными моментами между твоими болезненными приступами, как, например, сейчас. Почему бы и нет?
Долгое время она ничего не отвечала ему, потом очень медленно поднялась с постели, дошла до своего ночного горшка и склонилась над ним. Ее в очередной раз стошнило.
— Отлично, черт побери, — проговорил он, приближаясь к ней и поддерживая ее до тех пор, пока она не откинулась назад, закрывая его лицо своими волосами. — Пожалуй, — сказал он, не спеша убирая ее волосы с лица, — я все же напишу Селесте и приглашу сюда, раз ты не совсем в форме и не желаешь отвечать на мою страсть. Разве это будет не выход, как ты считаешь?
— Только попробуй, — пробурчала она.
Он молча всматривался в ее лицо, затем продолжил:
— Знаешь, а тебе удалось напугать меня этим фальшивым отъездом. Теперь я вижу все достаточно ясно. Ты и не думала оставлять Чейз!
— Разве ты не видел все мои саквояжи, Мэгги в дорожной накидке и карету перед входом?
На самом деле он был прав. Она и не собиралась оставлять Чейз, ее саквояжи были пусты. Мэгги, со своими претензиями актрисы, должно быть, наслаждалась порученной ролью. Дукесса надеялась, что перед лицом разлуки Марк наконец поймет, насколько она дорога ему. И не только она, но и их ребенок. Не зная, что говорить ему теперь, она молчала.
— Кажется, вам нравятся игры, мадам, — сказал он, сверля ее своими голубыми глазами. — Вы вызываете меня на соревнование? Но у вас очень мало шансов, вы потерпите поражение. — Его тон стал вдруг более резким. — Вздумала водить за нос такого искушенного наглеца, как я? Не слишком ли я быстро раскрыл твою уловку? Что ж, мне нравится все, за исключением тех моментов, когда тебя рвет в ночной горшок или на розовые кусты.
— Возможно, я еще и уеду отсюда сегодня вечером, часов в восемь.
Рассмеявшись, он вышел.
— Мне это не нравится, — объявил Марк Баджи и Спирсу. — Вечно больная и бледная, она так ослабла, что не в состоянии даже разозлиться на меня. Я пробовал раздразнить ее, но никакой реакции, а я так надеялся, что она выстрелит в меня или хотя бы пырнет обеденным ножом. Невероятная скука!
— Стоило ли вашему сиятельству так беспокоиться и дразнить ее? — заметил Спирс. — Разве нет дел поважнее?
— Я этого тоже не одобряю, — поддержал своего друга Баджи. — Ну что поделаешь, его сиятельство — известный забияка.
— Через какие-нибудь две недели, милорд, ее состояние должно улучшиться, — пообещал Спирс. — Мистер Баджи готовит специальные блюда для нее, они полезны также и ребенку.
Марк хмурился всякий раз, когда кто-нибудь упоминал о ребенке. Он все еще не знал, как ему вести себя в этой ситуации. Попытаться снова отправить ее отсюда, пусть поживет в своем любимом “Милом Крошке”? Он вдруг выругался, заставив Спирса и Баджи взглянуть на него с удивлением.
— — Полагаю, милорд, — начал Спирс, — что предстоящая встреча несколько отвлечет вас от вечно больной жены.
— Ax, ты имеешь в виду мою мать, Спирс? Это такая же скучная и сухая особа, как и ты. Случайно не помнишь, когда она точно прибудет сюда?
— Мистер Сэмпсон сказал мне, что на третьей неделе июля.
— О Боже! Представляю мать беседующей с этой бестией из Балтимора. Бедная тетушка Гвент спрячется в своей комнате, пока вокруг будут летать их отравленные стрелы.
