Не прошло и пяти минут, как раздался новый звонок. Уже другой мужчина опять спрашивал Варю. Пока Сергей пил кофе, позвонили еще четыре раза.
Как это надо понимать? Сергей не помнил, чтобы у Вари было столько знакомых с мужскими голосами. Откуда они взялись за столь короткое время? Она что — расклеила по городу объявления с предложением познакомиться? И сейчас встречается с очередным кандидатом? Может быть, они после свидания сюда придут? А Жанка специально отправлена на ночь к подруге? Ничего себе — сюрпризы! Неплохо Варя устроилась! Его из квартиры выжила, а сама времени даром не теряет!
Кофе показался слишком горьким, с каким-то привкусом. Сергей вылил его в раковину, достал новую чашку и сунул в нее одноразовый пакетик с чаем. Раньше его жена подобный чай не признавала. Какой нормальный человек будет дома пользоваться одноразовыми пакетиками? Сергей был уверен, что они продаются только для работы, где некогда заниматься кулинарными изысками. Кто же помог Варе изменить привычки?
Сергей зашел в спальню, внимательно осмотрел Варину косметику, открыл шкаф в поисках чужих вещей, заглянул под кровать… Видимого присутствия посторонних он не заметил. Но беспокойство не ушло, а только усилилось. Позднее время, завтра начинается очередная рабочая неделя, нормальные люди давно сидят дома и готовятся ко сну. А жена с дочерью плевать на все хотели, где-то гуляют… Его, Сергея, словно уже и не существует. Отлично!
Он сел к компьютеру, зашел в Интернет, бездумно прыгая с одного сайта на другой. Спать не хотелось. Каждый шорох заставлял его отвлекаться от компьютера в надежде, что домой вернулась его бестолковая семья.
Глава двадцать первая
Когда Света позвонила и стала приглашать в гости — на этот раз к себе домой, Люба даже не знала, что ответить. У нее не было ни малейшего желания продолжать отношения. Но она уже ссылалась на свою занятость в прошлый раз, придумывала причины. Просто неудобно так откровенно футболить одинокого, несчастного человека, который искренне к тебе проникся.
— А можно я приду с подругой? — спросила Люба. — Мы с ней договорились встретиться в этот день. Она не поймет, если я ей откажу и отправлюсь к вам.
— Конечно, — тут же согласилась Света. — Будет веселей.
…Она встречала их у ворот — успевшая загореть до черноты, в короткой белой юбке, открытой майке, в легких бежевых шлепанцах, с широкой улыбкой на лице. И Люба поразилась внешним переменам, которые произошли со Светой с момента той встречи в ресторане. Будто какая-то потусторонняя сила, раздраженная человеческим несовершенством, превратила эту женщину сначала в глину, а потом вылепила из нее совсем другого человека.
Она показала им дом. Веранду и балкон заполняли цветы — такие свежие, ухоженные, что казались ненастоящими. Цветы стояли и на подоконниках всех комнат, обставленных очень функционально — здесь были только необходимые для жизни вещи. Этот минимализм создавал ощущение простора.
— Сразу видно, что вы любите цветы, — сказала Варя.
— Обожаю! — У Светы заблестели глаза. — Но домашним они почему-то всегда мешали. Вот сейчас, когда никого нет, я и разошлась. Все цветет, а розочки заболели… Такие капризные, вечно с ними что-то происходит. Откуда-то тля завелась… Я не сразу и заметила. Но, знаете, я их то мыльным раствором полью, то чесночным… Вроде лучше стало, — она любовно осмотрела заболевшие цветы.
— Вы очень изменились. — Люба все это время незаметно разглядывала Свету, пытаясь понять, почему тогда, в ресторане, она показалась ей совсем непривлекательной, малоинтересной.
Золушка умылась, обрела хрустальные туфельки и стала если не красавицей, то весьма обаятельной особой. Ей очень шла короткая мальчишеская стрижка, которая, видимо, была сделана недавно. Она открывала лицо, оказавшееся удивительно молодым, без единой морщинки.
— Перешла к здоровому образу жизни. — Сегодня улыбка прямо не сходила со Светиного лица. — А в прошлый раз я была в таком состоянии… Да вы сами видели! Почва из-под ног ушла. Жить не хотелось…
Она оставила розы и перешла к гардении, покрытой желто-белыми цветами.
— Так вот, — сказала она, проверяя землю в горшке, — я подумала, что если буду продолжать в том же духе, то просто умру — всеми брошенная и забытая. Для начала решила хотя бы найти кого-нибудь, кто по-человечески меня похоронит. Потом захотелось, чтобы обо мне осталось хорошее впечатление… Не лежать же в гробу совсем уж страшной… Стала по утрам бегать… В доме все перемыла и навела порядок. Несколько грядок сделала, хотя раньше ничего не сажала. Сейчас у меня и клубнички немножко, и морковки, и даже чуть-чуть капусты… А вообще я работу ищу, — она втянула запах гардений и осталась довольна. — Я поняла такую вещь: если буду сидеть в четырех стенах и лить слезы, то окажусь в психушке. Без вариантов. Стала за волосы себя вытаскивать и насильно заставлять куда-то идти и что-то делать. — Света выпрямилась. — Девочки, — сменила она тему, — я вас пригласила, потому что сегодня день рождения моего сына, а справлять его не с кем. Давайте садиться за стол.
Она привела гостей на веранду, увитую плющом, который давал приятную прохладу и тень от жаркого солнца. А сама вернулась в дом, чтобы вытащить шампанское из морозилки.
Деревянный стол под веселой цветной скатертью был накрыт на троих. Закуски лежали в миниатюрных вазочках и были замысловато украшены зеленью, кусочками ананасов, киви…
— Смотри-ка, — Варе захотелось сдвинуть украшения, чтобы они не заслоняли содержимое. — Она еще и кулинарка!
— Хорошо-то как! — потянулась Люба. — Давно Генке говорю: давай дачу купим! Пусть хоть шесть соток! Зато земля, свежий воздух!
— А я дом хочу. Большой. Со всеми удобствами. Как этот, — Варя вздохнула и устроилась на одной из мягких подушек, которые покрывали широкую деревянную скамейку.
— Мечтать не вредно, — Люба отмахнулась от назойливой мухи, облюбовавшей ее оранжево-зеленый батник. — Хотя, знаешь… Жизнь так меняется! Кто из нас пятнадцать лет назад думал о том, что можно будет ездить за границу и деликатесы покупать не в «Березке», а в ближайшем от дома магазине? Если на уровне целой страны все так способно измениться, то почему отдельно взятый человек не может разбогатеть и купить себе дом?!
— Действительно! — согласилась Варя.
Она была за положительные перемены в своей судьбе. Но при этом подумала: как бы сделать так, чтобы судьбоносное решение принимала не она, слабая женщина, а кто-нибудь из индивидов, которым исторически предопределено отвечать за семейное благосостояние. Варя с радостью спряталась бы за широкую спину такого индивида.
По дорожке, ведущей к веранде, с шампанским в руках шла Света. Но не одна. Рядом, переваливаясь, как колобок, семенил мужчина маленького роста, в серых хлопчатобумажных брюках и такого же цвета рубашке. Он нес большое блюдо с чем-то завернутым в фольгу, блестевшую от яркого солнца. На вид ему было лет сорок.
— Неожиданно подоспел помощник, — сообщила Света, забирая у мужчины блюдо и ставя его посредине стола. — Знакомьтесь: мой младший брат, двоюродный.
