— Подвинься! Встала как столб…
Варя автоматически сделала несколько шагов в сторону.
Хлопнувшая дверь объявила об Ирином уходе.
— Так, — попытался разрядить обстановку Валентин. — Давайте, девочки, выпьем.
— Точно, — подхватила Люба и посмотрела на Варю. — Нельзя вестись на ситуацию. Она могла все наврать. Надо обдумать, что делать дальше.
— Кто угодно, — тихо произнесла Варя, — но эта…
Они так и стояли в коридоре, не двигаясь с места. Только Валентин засуетился и дважды пробежал мимо них со стаканами, которые следовало помыть.
— Идите сюда, — позвал он.
Обеденного стола в мастерской не было, и бутылку со стаканами Валентин расположил на заляпанном краской табурете. Тут же лежала сухая вобла и кусок черного хлеба.
— Классный натюрморт, — залюбовался Валентин. — Подходит к Дню защитника Отечества. Только каски не хватает.
Он разлил водку и вдохновенно сказал:
— Физическая измена — фигня. Это я вам как творческий человек говорю. У нас на это смотрят как на необходимое вдохновение.
— Хорошо, что мой муж — не художник, — вздохнула Люба, пригубив из стакана. — Скажите, Валентин, а вам как мужчине эта Ира понравилась?
— Нисколько, — уверенно ответил тот. — Я терпеть таких не могу. Она наверняка феминистка. Ярко выраженная.
— Она ярко выраженная стерва, — поправила Люба. — При чем здесь феминизм?
— А как же? — удивился Валентин. — Кто такие феминистки? Бабы, у которых не сложилась личная жизнь. И они портят ее другим. Потому что не могут пережить, если кому-то хорошо.
— Вы не правы, — назидательно возразила Люба. — Дело не в этом. Просто наше государство построено в интересах мужчин. Вы посмотрите, что творится? У нас ведь все делается для того, чтобы мужики изменяли своим женам! Открыто предлагаются девочки для развлечений — в газетах, на телевидении, на улице… И никто с этим не борется. Такое чувство, что государство заинтересовано в развале семей! Да пусть все эти массажные салоны и девочки по вызову существуют где-нибудь, но так, чтобы не торчать из каждого угла. У нас измена жене воспринимается как доблесть! Даже политики не заботятся о личной чистоплотности. Я как-то одному симпатизировала, а оказалось, что у него, как у мусульманина, две семьи. Теперь видеть его не могу! Что уж говорить о среднем российском мужике! Сергей ведь нормальный человек! С чего вдруг он бросился на эту идиотку? Не верю я в такую любовь!
— Нами управляет природа. А мораль придумана людьми, — многозначительно изрек Валентин. — Женщина хочет многого от одного мужчины, а мужчина хочет одного от многих женщин.
— Слушайте, — от выпитой водки Варя слегка вышла из ступора, — а ведь если Ирка сюда притащилась, то наверняка для того, чтобы встретиться здесь с Серегой. Значит, он тоже должен прийти…
Всех охватил необъяснимый ужас.
— Может быть, он уже здесь, — зловеще предположила Люба.
Ее лицо стало сосредоточенным, она вдруг вскочила с места и резко бросилась из мастерской. Проводив Любу взглядом, Валентин с Варей одновременно последовали ее примеру.
— Стой! — услышали они громкий Любин возглас и галопом вбежали по лестнице.
Около злосчастной Женькиной квартиры стоял недоуменный Венедикт Бондарев и пытался освободить свою руку от железной Любиной хватки.
— Я так и знала! — крикнула та. — Это не Сергей! Она все придумала!
— Мама! — вдруг послышалось сзади. — Ты что делаешь?
По лестнице поднималась Инна с большим бумажным пакетом из Макдоналдса.
— Любаша, — вмешалась Варя, — это Веня, я рассказывала тебе, помнишь? Отпусти его.
— О господи! — простонала Люба. — Извините.
— Да что тут происходит? — Инна обиженно обратилась к матери. — Вы следите за нами, что ли?
— Больше нам делать нечего! — ответила утихомирившаяся Люба. — Знакомить надо мать со своими молодыми людьми. А то нечаянно принимаешь их за черт знает кого. Тут такие дела происходят! Короче, Инна, и вы, Веня, если сюда придет дядя Сережа или кто-то попробует дверь в квартиру открыть, срочно этого человека задержите и скажите нам. Мы внизу, на первом этаже, в мастерской у Валентина. Это Валентин, — представила она художника. — Потом вам все объясним.
— А мы… — неуверенно сказала Инна, — перекусить хотели. — И она показала на пакет из Макдоналдса.
— И пожалуйста, — разрешила Люба. — Кстати, там у вас лишних гамбургеров не завалялось? Может, с нами поделитесь?
— Возьмите, — Инна вытащила две коробочки с биг-маками, — я сейчас еще сбегаю.
— Вот что значит дочь, — загордилась Люба и сказала Вене на прощание: — Приятно познакомиться!
Они вернулись в мастерскую и снова расселись вокруг табуретки с сушеной рыбой. Валентин мечтательно произнес:
— Повезло парню. Такая девушка-красавица.
— А вы, кстати, женаты? — спросила Варя.
— Был, — радостно ответил Валентин. — Целый год. К счастью, ей подвернулся другой, и она к нему ушла. Я целый месяц праздновал.
— Зачем женились тогда?
— Спьяну. Я в такие периоды добрый очень, а ей замуж хотелось. Потом мне один хороший заказ достался. Пока его делал — долго не пил. Только тогда понял, что сотворил. А она ни в какую уходить не хотела. Да ей и некуда было. Тут ветром и моими мольбами этого парня надуло, он — тоже свободный художник, моя жена от него, на мою радость, забеременела. Он оказался порядочным человеком. Я его теперь за лучшего друга считаю, хотя мы и не общаемся.
— Ну и ну! — удивилась Люба. — Так вы — убежденный холостяк?
— Конечно! Я не переношу, когда лезут в мое личное пространство. Как только женщина начинает меня ревновать, выяснять отношения — я с ней сразу расстаюсь. Поэтому подолгу ни с кем не встречаюсь. Мне нравится все новое. А обычно через месяц все уже известно и предсказуемо.
— Кошмар! — вынесла резюме Люба.
В дверь позвонили. Это была Инна.
— Скорей, — сказала она, — дядя Сережа уже уходит.
Пулей троица выскочила на лестничную площадку, преградив таким образом путь Сергею, который уже собирался незаметно раствориться на улице. Неожиданно появившаяся компания совершенно сбила его с толку. Под осуждающими взглядами целой толпы он сник и побледнел.
— Хорош! — прервала общее молчание Люба. — Значит, все оказалось правдой?
— Варя, — шагнул к жене Сергей, — я тебе все объясню.
— Не надо, — гордо отвергла мужа Варя, — с сегодняшнего дня мне не о чем с тобой разговаривать. Объясняйся теперь со своей любовницей.
Последнее слово произносить было крайне неприятно. Словно в рот попала какая-то грязь, которую хочется выплюнуть, а потом налить чистой воды и выполоскать остатки.
