— Больно было? — спросила Жанна. Она бы сама себе что-нибудь сделала — на руке, например, но очень боялась.
— Смотря где. Некоторые уверяют, что на руках, ногах — терпимо, а вот в разных других местах, — Олег хитро прищурился, — очень больно. Но, если честно, когда на кости набивают — жуть! В общем, так: сантиметр — больно, сантиметр — более-менее. Мне татуировщик сказал, что многие атлеты падают в обморок после одной точечки. И что я — второй у него такой терпеливый, большинство не выдерживает.
Он опять хвастался.
— И зачем так себя мучить? — Машка из всех модных украшений признавала только пирсинг. У нее были проколоты язык и подбородок. — Много заплатил?
— Сто баксов.
— А что сейчас самое модное в татуировках? — Жанну этот вопрос очень интересовал.
— Там такого понятия нет, — со знанием дела сказал Олег. — Кому что нравится — тот то и делает. Большей частью — трайблы. Как бы вам объяснить? Это узор, который сплетается из маленьких частей…
Стас тем временем тоже разделся. Глядя на парней, Жанна подумала, что они с Машкой сейчас присутствуют при мужском стриптизе. Ей стало ужасно смешно.
— Так за что пьем? — Стас уже разлил водку в стаканы и подвинул один Жанне. — За знакомство?
— Мы не будем, — сказала Машка.
— Да ладно вам ломаться! — Олег уже выпил свою долю и хрустел огурцом. — Национальный напиток. Неужели водку не пробовали? Да вы что, девчонки? Быстренько, одним махом.
Он взял стакан и подошел к Маше:
— Зажмурь глаза. За маму, за папу…
Стас обнял Жанну за плечи и спросил:
— Мне тебя тоже поить, как маленькую?
— Я сама.
Полуобнаженный Стас действовал на нее как гипнотизер. Жанна взяла стакан и выпила все до дна, а он приготовил для нее кусок хлеба с долькой маринованного чеснока. Маша тоже уже что-то жевала.
— Повторим? — Олег подмигнул Стасу и опять разлил водку. — Вот вы — такие современные девчонки. Неужели на вас нет ни одной татуировки? Какой-нибудь маленькой рыбки или дракончика?
— Не созрели еще, — Жанна почувствовала, что язык стал плохо ее слушаться.
— Обманывают! — захохотал Стас. — А мы сейчас проверим.
— Ой-е-ей! — неестественно пискнула Машка. — С чего это ты так развеселился?
Она хлебнула еще из стакана, поднесенного ей Олегом. Жанна сделала то же самое.
— Потанцуем, девочки? — Стас схватил Жанну в охапку.
А она не поняла, откуда вдруг взялась музыка — такая громкая, неизвестная, под которую пелось что-то на английском языке. Или нет — на каком-то другом, потому что английский Жанна неплохо знала, а тут не понимала ни слова. Стас что-то говорил ей, но из-за музыки она ничего не слышала, только сквозь туман видела его шевелящиеся губы. Он крепко ее прижал, руки зашарили по всему телу. Жанна пыталась обернуться, чтобы посмотреть, куда делась Машка, но тут Стас начал ее целовать, и все поплыло перед глазами. Ноги не слушались. И когда Стас потащил ее к кровати, как беспомощную куклу, ее желудок взбунтовался и преподнес неприятный сюрприз.
— Фу! — заорал Стас. — Обалдела совсем! Предупреждать надо!
Он отскочил от Жанны как от прокаженной, а ее продолжало выворачивать прямо на кровать.
Шатаясь, она еще сумела собрать в кучу постельное тряпье и доплестись с ним до выхода. Дождь так и не прекратился. Жанна оставила узел на крыльце и с трудом вернулась обратно. На кровати оставался матрац. Она упала на него и мгновенно заснула.
…В комнате горел свет, пахло жареным мясом, от чего Жанну опять затошнило. Она услышала голос Стаса:
— Если ваша девушка оказалась не девушкой, радуйтесь, что она оказалась не мальчиком.
О чем это он? Жанна приподнялась и увидела, что на соседней кровати спит Машка. Грубо растолкав подружку, она испуганно спросила:
— Слушай, нас тут, случайно, не изнасиловали?
— Я бдительности не теряла, — сообщила Машка, открыв глаза. — Этот Олег пытался, конечно, пришлось с ним чуть ли не драться. Отстал. А ты же вырубилась, не помнишь, что ли?
— Мне так плохо стало…
— Еще бы, — Маша встала с кровати. — Это хорошо, что у нас все обратно вышло, а то бы мы сейчас никакие были. Меня тоже знаешь, как крутило наизнанку? Только я не как ты — успела до улицы добежать. — Она захихикала: — А мальчики рассчитывали на легкую добычу. Фиг им! Пойдем посмотрим, что они там делают. Пусть домой везут. Хватит нам тут ошиваться. Больше ни за какие уговоры водку в рот не возьму. Тем более она наверняка некачественная. Дешевки набрали. Иначе с чего бы нам так поплохело?
Мальчики сидели за столом и ели шашлык. Их осоловелые глаза говорили о том, что они опустошили не одну бутылку.
— Так вы все-таки пожарили шашлыки? — удивилась Маша. — Под дождем?
— Дождь давно кончился, — ответил Стас. — А что нам оставалось делать, если вы нас бессовестно кинули?
— Ну прямо! Нечего было старательно нас спаивать в своих целях.
— В каких еще целях?
— У тебя надо спросить.
— Я даже смотреть на этот шашлык не могу, — поморщилась Жанна.
— Мы домой хотим, — Маша тоже отвернулась от мяса. — Когда поедем?
— Смеетесь? — Стас зевнул. — Сами выспались, а нам тоже покемарить надо. Я машину сейчас вести не смогу.
Они доели шашлыки и ушли спать, не делая больше попыток какого-либо соблазнения. Из комнаты раздалось их дружное сопение.
Девчонкам примоститься было негде. Жанна вспомнила об испачканном белье, и они долго искали воду, чтобы его застирать. Наконец случайно наткнулись на колонку во дворе и в полной темноте, забрызгавшись, как попало, без мыла, все прополоскали и повесили сушиться прямо на деревья, которые росли на участке. Потом убрали со стола и долго бродили вокруг дома.
Новый модный купальник так и не понадобился.
Когда рассвело, они с трудом разбудили парней. Недовольные Стас и Олег всю дорогу до Москвы молчали, с девчонками не разговаривали. А на прощание ни один из них даже не намекнул о новой встрече или телефонном звонке.
Глава девятая
Дома никого не было. Проводив утром мужа и дочь на работу, Люба занялась своими делами. На носу был «последний звонок», она, как всегда, отвечала за школьные праздники, и ей хотелось сделать это событие ярким и нестандартным. Можно сначала собрать выпускников в своих классах. Пусть они сядут кружком и скажут, что получили от школы. А потом напишут, какими представляют себя через пять лет. Бумажки надо запаковать в специальную коробку, а через пять лет на вечере встречи проверить, сбылись ли их мечты.
Люба отложила ручку. Для придумывания всяких «фишек» требовалось вдохновение, а оно не приходило. Мысли крутились исключительно вокруг дочери. Люба думала о том, что все, что происходит с детьми, происходит и с родителями.
