— Вот видишь: что ни делается — все к лучшему! Наверняка у Вовы — все замашки его папаши! Яблоко от яблони… Сама ведь знаешь.
— Все за стол, — захлопотала молодая хозяйка мастерской.
Народ пополз занимать места.
— Может, домой? — неуверенно предложила Варя. — На нас ведь не рассчитывали.
— Раз в жизни в люди вышли — и домой?!
Любе уходить не хотелось. Дома ее подстерегали все те же мрачные мысли, от которых нужно было куда-нибудь убежать.
— Я, кстати, думала, что у художников в мастерских — полный бедлам, все замазано краской, глиной и чем-нибудь еще. А тут так чисто и уютно. Останемся! Нас ведь не выгоняют.
Будто заметив их сомнения, молодая хозяйка помахала им рукой и показала на пустые стулья.
Они расположились за столом, и им выдали по бумажному стаканчику, наполненному дешевым красным вином.
— Друзья! — сказал Гавриил Панюков. — Давайте выпьем за то, чтобы люди умели быть благодарными. Если мы этому научимся, то нам повезет в жизни. Когда-то я приехал в Москву без денег, без связей, но встретил людей, которые мне помогли. И сейчас я могу помочь им.
Все зааплодировали.
Выпив, Варя посмотрела на публику. Преобладали молодые девушки. Ученицы, которым мастер стремился помочь, или поклонницы? Их разбавляли несколько мужчин среднего возраста, двое из которых сидели как раз напротив и спорили на сложную философскую тему — как достичь в этой жизни гармонии.
— Гармоничный — это когда все нормально с гормонами, — пошутил один, похожий на журналиста Дмитрия Захарова из давно закрытого «Взгляда».
Люба с Варей дружно засмеялись шутке, и лже-Дмитрий оценил их «правильную» реакцию. Он сразу переключил свое внимание на подруг.
— Раньше я вас здесь не видел, — сказал он. — Вы — художницы?
— Что вы! — отмахнулась Люба. — Мы, собственно, случайно сюда попали.
— Здесь все случайные, — скептически отметил лже-Дмитрий. — А вы чем занимаетесь?
— Я преподаю в школе музыку, Варя — по коммерческой части… А вы?
— Поэт, художник… В одном лице. — Он перестал жевать бутерброд. — Меня зовут Валентин.
— Очень приятно. Люба. А что вы как художник делаете?
— В смысле? — не понял Валентин.
— Занимаетесь живописью? — пришла на помощь Варя. — Или, например, мебель расписываете?
— Я специализируюсь на пейзажах, портретах, — с достоинством ответил Валентин.
— И продаете? — с надеждой спросила Люба.
— Конечно. Причем недорого. Могу и на заказ, — Валентин очень оживился. — Интересуетесь?
— Портретами — нет. Я ищу что-нибудь для домашнего интерьера.
— Хотите посмотреть мои работы?
— С удовольствием.
— Я напишу вам свои координаты. Позвоните, когда удобно, договоримся. — Валентин засуетился, разыскивая в своей барсетке бумагу и ручку. — Вот, — протянул он адрес и телефон.
— Надо же! — удивилась Варя, заглянув в бумажку. — Вы живете в одном доме с нашей подругой. Ну то есть она там уже не живет, уехала из Москвы, но квартира осталась.
— Мир так тесен! — сказал Валентин. — Так я жду вашего звонка!
Его окликнула какая-то девушка. Она стояла, застегнутая на все пуговицы, и недовольно смотрела на поэта-художника, ведущего оживленную беседу с неизвестными женщинами. Видимо, она собралась уходить, и ей не нравилось, что Валентин этого даже не замечает.
— Наверное, жена, — предположила Люба, когда поэт-художник засеменил в сторону девушки. — Взгляд собственницы. — Она взяла с тарелки очередной бутерброд, налила в бумажный стаканчик еще вина и сказала Варе: — Кажется, ко мне вернулся аппетит. Последнее время я совсем не могла есть.
— И на здоровье. — Варя придвинула ближе к Любе какой-то салат в пластмассовой чашке. — Представляешь, не могу найти ключ от Женькиной квартиры. Как сквозь землю провалился! Ума не приложу, куда он мог деться! Все перерыла. А мне квартиру надо клиентам показывать! Что делать?
— Вскрывать и новый замок ставить, — с переполненным ртом предложила Люба. — Что тут думать?
— Там дверь металлическая. И замок какой-то сложный.
— Я знаю! — вскрикнула Люба, опустошив салатницу. — Надо Гавриила попросить! У него же ручки золотые. Вон какие статуи ваяет! Что ему примитивный замок открыть? Эх, жаль, Валентин ушел…
Словно чувствуя, что он нужен Варе с Любой именно в этот момент, Гавриил оказался около подруг.
— Все нормально? — спросил он.
— Гавриил! — с места в карьер рванула Люба. — Вы — такой умелый человек. А дверь без ключа открыть можете?
Мастер не сразу понял, о чем его спрашивают. Но улыбка медленно сползла с его лица.
— Простите? Какую дверь?
— Моя подруга, — Люба пальцем ткнула в Варю, — потеряла ключ. Теперь она не может попасть в квартиру.
— А Варя живет одна? Больше ни у кого нет хотя бы запасных ключей? — Лицо Гавриила выражало напряжение и подозрительность.
— В том-то и дело. Знаете, долго объяснять. Варя живет не одна, с семьей. Но квартира — не ее, а нашей приятельницы, которая переехала в Германию и попросила жилье продать. А Варя потеряла ключ.
— И вы хотите, чтобы я пошел и открыл дверь?
— Да! — обрадовалась Люба. — Я подумала, что вам это по силам.
— Но я не вскрываю чужие квартиры, — Гавриил нахмурился. — Мы с вами для этого недостаточно знакомы.
— Мы можем…
— Подождите, — остановил Гавриил Любу. — Даже если бы я согласился, то это не так просто сделать. Дверь металлическая?
— Да.
— С распорками?
Люба посмотрела на Варю, а та пожала плечами.
— Какая разница? — спросила Люба.
— Большая, — назидательно ответил Гавриил. — Если без распорок — можно просверлить замок дрелью. Если с распорками, то надо болгаркой спиливать петли. И то не поможет. Придется проем выламывать.
— Новый замок надо покупать? — проявила сообразительность Люба.
— А как вы думаете? — иронично усмехнулся Гавриил.
— Так вы нам отказываете?
— Ну, — скульптор помялся, — я, конечно, могу посмотреть. Но ничего не обещаю.
И с возгласом «дорогой мой!» он бросился к какому-то мужчине, который вошел в мастерскую. Видимо, это был желанный гость. Или Гавриил нашел повод, чтобы убежать от странных женщин, пристающих к нему с сомнительными просьбами.
— Я тут в одной газете читала интервью с Анжеем Вайдой, — посмотрела вслед скульптору Люба. — Так вот, он сказал, что героем нашего времени может стать Женщина. Потому что именно мы ответственней, мудрей и во всех отношениях лучше. Заметь, он это не перед Восьмым марта произнес. И он прав. Мы вечно должны рассчитывать только на себя. Кстати, — осенило Любу, — чего мы кого-то просим, если у нас собственные мужики есть. Неужели твой Серега не может этой дверью заняться?
