— Нет, Грейнджер, я не могу этого сделать, — проговорил Дэниел просящим голосом. — Она предала меня. Она такая же, как все остальные.
Лайонел замер на месте, не зная, что делать дальше.
— Дэниел! — крикнул он. — Где Диана?
В этот момент Патриция застонала и начала вырываться. Дэниел поставил ее на ноги, но продолжал крепко держать, обхватив руками.
— Где Диана?
— Умерла, — улыбнулся Дэниел. — Я не хотел, Лайонел, но у меня не было выбора.
— Отпусти ее, Дэниел! — Грейнджер шагнул вперед. Лайонел хотел остановить управляющего, так как понял, что он пытается прицелиться, чтобы попасть наверняка.
Лайонел был поражен словами Дэниела и не мог поверить ему. Нет, она не могла умереть, нет!
— Она заслуживает смерти, Грейнджер! — крикнул Дэниел, прижимая к себе Патрицию все сильнее, пока та не перестала сопротивляться. — Вы же знаете, она изменила мне с этим дурачком Суонсоном. Она такая же, как остальные. А все они жестокие, им на меня наплевать, они смеются надо мной! А вам-то какое дело до нее, Грейнджер? С вами она тоже спала?
— Ты мерзкий ублюдок! Она моя дочь!
От непритворного удивления Дэниел ослабил хватку, и Патриция соскользнула на землю. Глаза Дэниела и Грейнджера встретились.
Грейнджер нажал на курок. Выстрел прозвучал в полной тишине.
Дэниел видел, как на белой ткани его рубашки, на груди, расплывается красное пятно. Он словно зарычал, наклонился, схватил Патрицию за волосы и потащил ее к обрыву.
Грейнджер выстрелил еще раз. Лайонел увидел, что Дэниел дернулся и зашатался. Пуля Грейнджера попала ему в спину, но он все еще держался на ногах и продолжал идти.
Патриция кричала.
— Дэниел! Не надо! — раздался голос Деборы. Она бежала, подхватив юбки. — Не надо, Дэниел! Все кончилось. Ты должен остановиться. Иди ко мне! Я твоя мама. Я смогу защитить тебя. Пожалуйста, Дэниел…
На самом краю Дэниел повернулся. Его грудь была залита кровью, капли крови падали на землю.
— Мама?
Грейнджер снова выстрелил. Пуля пробила Дэниелу горло, и он отшатнулся назад.
Дэниел продолжал стоять, у него был вид растерявшегося ребенка, кровь лилась из горла. Он смотрел на Дебору.
— Мама? — послышался шепот, мягкий испуганный шепот.
— Дэниел!
Патриция попыталась вырваться, и Лайонел увидел, что Дэниел посмотрел на жену, потом выпустил ее. Она перекатилась на живот и уткнулась лицом в землю.
— Проклятый ублюдок! — Последний выстрел угодил Дэниелу в живот. Он покачнулся на месте, потом стал медленно оседать на колени. Не издав ни единого звука, он свалился с обрыва на скалы.
— Дэниел!
Лайонелу казалось, что он видел не Дэниела, а только красный цвет: кругом была кровь, много крови везде. На Патриции она тоже была. Кровь медленно впитывала в себя земля.
Лайонел тихо прошептал:
— Но где Диана?
Грейнджер и Люсьен бросились к обрыву, чтобы посмотреть вниз. Граф не мог сдвинуться с места.
— Лайонел!
Ему уже мерещится ее голос! Он не сумел уберечь ее. Если бы тогда он…
— Лайонел! Я здесь!
Молодой человек медленно повернулся, не в силах ни двигаться, ни думать. Диана спрыгнула с Салвейшна. Она была вся в грязи, но это было не столь важно. Никогда еще Лайонелу жена не казалась такой прекрасной.
Диана бросилась к мужу на грудь, едва не повалив его.
— Я все видела, — проговорила она, рыдая на плече Лайонела. — О Господи… Он был такой… беспомощный.
— Он сказал, что убил тебя. — Лайонел отбросил ружье и стал так крепко прижимать Диану к себе, что она даже вскрикнула.
— Нет, он замуровал меня в пещере. Но я отыскала второй выход.
— Я бы никогда тебя не нашел, — сказал Лайонел. — Или нашел, когда было бы поздно. Боже мой, Диана!
Они уже не видели того кошмара, который царил вокруг.
Эпилог
Не потрудишься — не поешь.
Латинская пословица
Поместье Эштон-Холл, Йоркшир, сентябрь 1813 года
— Прекрати, Лайонел! Вот дурачок! Это жестоко, я тебе отомщу! — Диана смеялась и визжала, так как Лайонел ее щекотал.
— Лежи тихо, женщина, — сказал Лайонел, поцеловав жену в лоб, в то время как его пальцы слегка касались ее ребер.
Диана завозилась под ним, и тогда Лайонел прижался к ней крепче, подминая ее под себя. Прильнув к Диане всем телом, он тут же почувствовал ее отклик.
— Лайонел, — прошептала она, обхватив его руками. Потом они уже не говорили ни слова.
— Надо зажечь лампу. А то мне приходится лишь догадываться о том, какая у тебя сейчас самодовольная, очень хитрая женственная улыбка.
— У вас остались силы, милорд?
— Нет. Я стар и выдохся. — Он отстранился от жены и зажег лампу у постели. Потом снова лег, притянув к себе Диану.
— Ты потный, как поросенок.
— Ты говоришь мне гадости после того, как я заставил тебя визжать от удовольствия?
Диана улыбнулась и прижалась губами к плечу мужа.
— Ты такая милая, Диана, но, мне кажется, ты тоже немного вспотела. Надо в этом разобраться. — Он провел языком по ее подбородку. — Может, тоже потная, как хрюшка?
— Ты не любезен. О Господи, а который сейчас час? Ты не забыл, что Фрэнсис и Хок приедут к нам на ужин?
Лайонел произнес что-то невнятное, и Диана усмехнулась. Она приподнялась на локтях и посмотрела в любимое лицо.
— Я люблю вас, милорд.
— А мне кажется, — заворчал Лайонел, — что ты больше любишь мой дом. А меня просто терпишь, потому что я его владелец.
— Конечно. Дом прекрасный, — согласилась жена. — Я никогда не видела елизаветинских замков. Но здесь холодно. Так что я, пожалуй, оставлю тебя при себе, чтобы греть меня по ночам. Я должна признать, Танис чувствует себя здесь прекрасно.
— Ха! Ей прекрасно, потому что ее случили с Летящим Дэви. Что кобыла, что женщина… если их удовлетворяют в постели, они везде будут счастливы.
— Наверное, в этом есть доля правды, — ответила Диана. — Надеюсь, ты никогда не растеряешь свои таланты.
— Помнишь, как я однажды отшлепал тебя по попе?
Диана почувствовала, что его рука начала гладить ее ягодицы.
— Я пойду на все, чтобы защититься, — сказал она и крепко поцеловала мужа в губы.
В дверь спальни тихо постучали. Лайонел застонал:
— Наверное, это Кенуорси. Мы должны принять ванну, иначе Фрэнсис и Хок догадаются о нашем времяпрепровождении днем.
