— Странно, — заметила Дебора. — Давайте ужинать.
— Я не видел его с самого полудня, — сказал Грейнджер.
Эдвард Бемис пожал плечами.
— В последний раз я видел его в кабинете, он работал.
За столом чувствовалось напряжение. Диане казалось, что оно даже видимо глазом и похоже на серое, грязное болото. Графиня слышала, что в болотах Ямайки водятся крокодилы. Ее передернуло, и она почти не притронулась к креветкам и кокосам.
Эдвард Бемис был погружен в свои мысли и почти все время молчал. Дэниел, по своему обыкновению, с хорошим аппетитом поглощал ужин. Когда Диана шутливо заметила, что такому гиганту нужно хорошее питание, он только улыбнулся.
Патриция была мрачна. А Дебора, по-видимому, как и Диана, чувствовала, что происходит нечто неприятное.
Лайонелу было интересно, каким был Саварол до появления здесь этих дам. И до Бемиса. Господи, какой неприятный тип?
Кто подсыпал Диане снотворное?
Кто задушил Мойру?
Негритянку похоронили, когда Лайонел был на Тортоле. Диана ничего ему не рассказывала о похоронах, и он решил, что, должно быть, она их проспала. «Почему бы не бросить пробный камень?» — подумал граф.
— Как я понимаю, Мойру похоронили вчера?
Лоб Люсьена пересекла морщина, он ответил:
— Да. Бедная девочка!.. Мы с Грейнджером решили, что в этот день наши люди не должны работать. К сожалению, у нас здесь нет священника. Молитвы прочел я.
— Ради какой-то рабыни, — себе под нос пробормотала Патриция; услышали это замечание и Лайонел, и Дэниел.
— Довольно, — прервал Дэниел таким жестким тоном, какого Лайонел от него еще не слышал. Этому парню, подумал Лайонел, давно пора показать жене лицо хозяина.
Дидо поставила посреди стола еще одно огромное блюдо.
— А это, — с огромным удовольствием пояснила Диана, — коронное блюдо Лайлы.
— Что это? — спросил Лайонел.
— Вот эти черные глазки, которые смотрят на тебя, — изюм. Остальные составляющие тоже безвредны.
Лайонел подцепил на вилку большой кусок. Он почувствовал вкус бекона, моркови и еще чего-то знакомого, но чего, не смог узнать.
— В Лондоне мы научим английскую аристократию ужинать по-новому, — сказал он, улыбнувшись жене.
— Нет, дочка, — возразил Люсьен. — Забудь об этом. Лайла останется здесь, со мной.
— Наверное, мне стоит научиться у нее готовить перед отъездом.
— Это вы-то пойдете в кухню?
— А почему бы и нет, Патриция? Вы же иногда туда заявляетесь, как мне говорили.
Дэниел оторвался от коронного блюда.
— Что? И когда это было?
Лайонел сжал под столом ногу Дианы.
— Не знаю, — сказала она, стараясь ответить непринужденно.
Бемис обратился к Лайонелу:
— Милорд, нам с вами необходимо поговорить.
— Да? — проговорил Лайонел.
— Касательно «Менденхолла», сэр! — В голосе Бемиса звучала отчаянная решимость. — Торренс очень беспокоится.
— Это очень мудро с его стороны. Наверное, нам наконец действительно нужно поговорить, и о «Менденхолле» в том числе. Поговорим завтра.
Казалось, Бемис собирался еще что-то сказать, но тут раздался вопль. Он донесся с первого этажа.
— Господи, что там еще?! — Люсьен отбросил салфетку и откинулся на спинку стула.
Послышался топот ног и еще один вопль.
Диане вдруг показалось, что она знает причину криков. Она закрыла глаза и застыла.
Глава 25
Из гнилых яблок не выберешь.
В. Шекспир
Чарльз Суонсон был мертв: убит выстрелом в голову. Со времени убийства прошло достаточно времени: его тело успело остыть. Труп был запрятан в зарослях бугенвиллеи в восточном конце сада. На него наткнулся один из садовников.
Обыскали весь сад, но следов убийцы Суонсона так и не нашли. Примерно в десяти футах от тела валялось ружье, принадлежавшее Люсьену. Обычно оно хранилось в оружейном шкафу, но сейчас его место было пусто.
Над большим домом нависла тревога.
— Боже мой, — только и мог произнести Люсьен, не сводя глаз со своих рук, сложенных на коленях. Диана хотела подойти к нему, но Лайонел взял ее за руку и отрицательно покачал головой. Дебора мягко зашла за спинку стула, на котором сидел Люсьен, и положила руку ему на плечо.
«Мы все сидим здесь, молчаливые и беспомощные», — подумала Диана. Эдвард Бемис выглядел хуже всех. Казалось, он разом постарел лет на десять, его руки тряслись. Когда Лайонел протянул ему бренди, управляющий ничего не сказал, просто схватил рюмку и залпом проглотил содержимое.
Патриция заплакала, и Дэниел осторожно обнял ее и стал укачивать, словно ребенка. Прижатая к его огромной груди, Патриция и в самом деле походила на ребенка.
Диана видела, что Дебора отошла от Люсьена и села в кресло с подлокотниками в дальнем углу гостиной. Она сидела неподвижно и смотрела в пустоту немигающим взглядом. Женщина пробормотала что-то вполголоса, но Диана услышала лишь сдавленные звуки.
Лайонел медленно проговорил, обращаясь к Люсьену:
— Я считаю нашей обязанностью, сэр, раскрыть это преступление.
Люсьен еще никогда не чувствовал себя таким обессилевшим. Его тело отяжелело, разум отказывался служить ему. Плантатор кивнул.
— Продолжайте, мой мальчик.
— Хорошо, — ответил Лайонел и посмотрел на лица присутствующих. — Я считаю, — проговорил он, — что каждый из нас должен рассказать, как провел сегодняшнее утро. Кажется, мистер Саварол видел Суонсона часов в десять. Это так, сэр?
— Да, — ответил Люсьен. — Это верно.
— Кто-нибудь видел его после этого?
Грейнджер кивнул.
— Да, я видел его днем. В кабинете, примерно в час дня.
— Кто-нибудь видел его позднее?
Никто не видел, точнее, никто не признался, что видел Чарльза Суонсона позднее.
— Значит, можно предположить, что его убили между часом и шестью. Кто слышал что-либо, похожее на ружейный выстрел?
Все молчали — никто.
— Что ж, хорошо. Тогда начнем с меня: я расскажу о том, что делал утром и в течение дня. — Лайонел говорил медленно и обстоятельно. — …а после купания мы с Дианой вернулись в дом, это было около пяти. Конечно, только мы с женой можем подтвердить алиби друг друга. Жаль, что больше никто нас не видел после того, как мы уехали из поселка рабов. Во сколько это было, Диана?
— Мне кажется, примерно в половине четвертого.
