Ольга нахмурилась, задумавшись и вспоминая. Может быть, Сторхов думал, что этот брак на некоторое время, а потом…
«Нужно будет уточнить…» – решила она, раздеваясь перед сном.
Множество мыслей проносилось в голове, из чего она выбирала самое важное, что видела в сложившейся ситуации. Это спокойная жизнь с сильным мужчиной, с которым они воспитывают малышек. Возможно, и глупо, но ей хотелось счастья…
Стыд, что у нее такие размышления, когда совсем недавно потеряла мужа, был, но она старалась пересилить себя, отгоняя ненужные мысли.
Владимир – предатель, поступивший с ней жестоко и подло. И чтобы там свекровь не хотела, они будут с Алиной жить счастливо и спокойно. Она постарается сделать все для того…
***
Рано утром женщина приняла душ и, посушившись, надела джинсы и тонкую кофточку с длинными рукавами. Заглянув к девочкам, приготовила им одежду и отправилась в кухню.
Как всегда, Нина Ивановна отказалась от помощи, занимаясь сегодня приготовлением пирога с абрикосами. Добрая женщина улыбнулась и посоветовала Ольге прогуляться, пока сорванцы не проснулись.
Согласившись с хорошей идеей, что можно пройтись, Ольга направилась на выход из огромного дома, накинув на плечи вязаную шаль.
На улице было свежо и прохладно, но ее это совсем не смущало. Она любила такую погоду. Немного прогулявшись, после того как постояла у искусственного пруда, пошла в сторону сада.
Присев на скамейку, она задумчиво смотрела вперед, отрешившись от всего. Было так спокойно на душе, что это удивляло ее саму. Латрова провела пальцем по деревянным доскам и улыбнулась.
Синева на небе расходилась и уже выглянули светлые лучики, обещая хорошую погоду.
– Привет, – раздалось позади, и Ольга повернулась, прижимая рукой к груди платок. Позади нее стоял Олег в элегантном костюме и белой сорочке с великолепными запонками, в лакированных черных туфлях.
– Доброе утро, – выдохнула, поднимаясь на ходу, оттягивая свитер вниз.
– Я искал тебя, – проговорил мужчина, приближаясь ближе, но сохраняя дистанцию.
Ольга кивнула и закуталась сильнее, чувствуя себя неуверенно. Мужчина просто стоял, наблюдая за женщиной, и без предисловий задал прямой вопрос:
– Ты не передумала?
Латрова закусила губу и тут же выдохнула:
– Нет, не передумала.
Сторхов прищурился, пытаясь понять по лицу женщины ее состояние, и заявил:
– Хорошо. Тогда…
Сделал шаг к ней и, взяв за руку, громко отчеканил:
– Ольга, прошу стать тебя моей женой.
Женщина как будто со стороны смотрела, как мужчина уверенно одевает ей золотое кольцо с драгоценными камнями, а потом сжал ладонь и спросил:
– Согласна?
– Да, – ответила Латрова, но тут же сконфуженно добавила: – Но мы не обсудили, что хотим от этого брака, и если вдруг… пожелаем расстаться…
Сторхов улыбнулся уголками губ, отмечая, как пытается вежливо выразить свое предложение Ольга и, притянув ближе, громко отчеканил:
– Всего, и сроков никаких не будет. Ты будешь моей женой в полном смысле этого слова!
– Да, но я не пони…
– Оля, не будем загадывать. Главное, что сейчас лучше всего.
– Хорошо, – выдохнула Оля. – Тогда можно идти домой, поднимать девочек?
– Нет, еще не все, – выдал мужчина и быстрым движением рук захватил желанную красавицу в объятья. Несколько секунд смотрел на ее губы, а потом поцеловал. Жадно, со страстью, врываясь языком в сладкий рот, соблазняя умелыми движениями.
Через мгновение позволил себе прикоснуться к ней и сжать хрупкое тело. Его ладони гладили ее спину, бедра, прижимая к мощному телу.
Латрова терялась в своих ощущениях, совсем не замечая, что отвечает на горячий вызов. Ее пальцы оказались на его груди, трогая рубашку, нежно лаская.
Ольга плавилась в этом необузданном, страстном урагане, испытывая невероятное сладостное удовольствие. Сторхов сметал все преграды, подчиняя своим темпераментом, телом и силой.
Сейчас он заявлял права, не просил и не надеялся. Но хрупкой девушке это было уже неважно, она наслаждалась, даже не представляя, что такое возможно.
Сильные руки ласкали изящное тело, требовательно лаская. Мужчина был на пределе и понимал это. С усилием, оторвался от сладких губ, не отпуская от себя, и прошептал:
– Я думаю, тяжело мне дастся этот месяц.
Слова вернули здравый смысл, и женщина покраснела. Попыталась отойти, но не получилось, так как Олег крепко держал в своих объятьях. Он тяжело дышал, а потом провел пальцами по губам и попросил:
– Не бойся меня. Я грубый, но постараюсь сделать все для тебя…
Ольга ничего не ответила, лишь смущенно улыбнулась и, не зная, как закончить такую тему, попросила:
– Пойдем… завтракать?
Олег кивнул и отпустил, зная, что лучше больше не давить, замечая испуг женщины. Ольга – как испуганный воробушек, но в то же время он видел в ней страстную, скованную женщину, которую страстно желал.
Отступив, побрел по выложенной камнем дороге и, пропустив будущую жену вперед, пошел за ней, решив, что нужно не медлить и после завтрака отправиться в ЗАГС. Тем более утро он уже разгрузил, поэтому препятствий для его планов не должно быть.
Глава 14
Неделю спустя
Ольга сидела на диване, довязывая новое платье Алины. Светло-голубое, такое нежное, что хотелось провести рукой по нему, чтобы прикоснуться к завораживающей волне океана.
Посмотрела на девочек и улыбнулась. Удивительно, но за то время, что она была здесь, привыкла к Вике, воспринимая как дочь. Может быть, громко сказано, но Оля осознавала, что малышка с каждым днем роднее и любимей.
Девочки очень хорошо общались, что радовало. Сейчас Латрова даже не могла себе представить, что было бы по-другому, хотя прошло всего ничего.
Плавно ее мысли перешли на отца маленькой модницы, Сторхова. Этот мужчина уже не пугал, но, тем не менее женщине было неловко и неуютно, потому как он с каждым днем напирал сильнее, напоминая о себе. После того как они сходили в ЗАГС, он изменился. Действовал уверенней, не давая даже маленькой возможности забыть о нем.
В каждом его взгляде, жесте, направленном на нее, чувствовалась жажда, тоска и что-то такое темное, что она и не пыталась разгадать. Был учтив и обходителен, но вместе с тем старался прикоснуться, быть рядом, чтобы она привыкала к нему.
Мужчина неоднократно приглашал ее в ресторан или на прогулку, но женщина отказывалась, ссылаясь на то, что не хочет, чтобы дети были без их присмотра.
