Только хотела вскрикнуть, как тут же альфу откинул в сторону Тарлан, отталкивая с огромной силой зверя-мужчину. Муж еле стоял на ногах, но свирепо рычал, и во взгляде был не он, а безумный монстр.
Заслонив меня своим телом, ворай процедил шанару:
– Не смей подходить к моей жене и нашему ребенку, либо я тебя разорву.
Лорган оценивающе посмотрел на свирепого ворая, готового в любой момент кинуться на него и, ухмыльнувшись, заявил:
– Ребенок – моя пара! И ты не имеешь…
– Имею! А ты… не подойдешь ни к Светлане, ни к дочери. Она сама выберет с кем ей быть, и если дочь будет против твоей кандидатуры, уничтожу тебя, если ты посмеешь ее заставить.
Зверь ощетинился, но тотчас переборол себя, сжимая руки в кулаки, а потом посмотрел на Тарлана и выдал:
– Хорошо, пусть так, но вы даете наблюдать за ней со стороны, и тогда я не пойду на крайние меры, по-другому только война.
– Вы не можете воевать, – заметила я, и на меня тут же посмотрели двое разъяренных мужчин, явно недовольных этим фактом.
Тарлан повернулся к Лоргану, и почти спокойно произнес:
– Раз так… то мы можем существовать вместе, но это означает, что больше не будет харов.
Лорган кивнул, но тут же процедил:
– Ребенок ворха… он остался жить…
– Разве это может быть проблемой? – осведомился Тарлан, желая знать, как и я, почему Лорган решил с первого взгляда уничтожить маленького ребенка.
– Да, это существо нужно уничтожить до того, как оно вырастет. Либо он может быть еще опаснее Хатарда. Необходимо создать патрули двух рас и уничтожить всех ворхов, без предводителя они слабы.
– Хорошо, – произнес Тарлан а потом шагнул ко мне и прижал к своей широкой груди, выдохнув в висок: – Девочка моя. Никому тебя не отдам.
Слова раненного мужчины, истекающего кровью, еле стоявшего на ногах, прошли в самое сердце, утверждая лучше всяких слов, КАК я ему нужна. Всхлипнула и прижалась к нему, марая свое грязное, разорванное платье в его крови:
– Люблю тебя…
– Моя! – прохрипел он, и сжал так, что косточки захрустели.
Вскрикнула и тут же освободилась от захвата. Мужчина с беспокойством посмотрел на меня и взволнованно спросил:
– Ты в порядке? Я не повредил?
Довольно улыбнулась и прошептала:
– Со мной все хорошо, а ты ранен. Нужно помочь…
– Потом, – грозно выдал ворай, а потом добавил: – В пути…
Наше счастье потревожил вопль женщины, бегущей к нам.
– Тарлан! Тарлан! Тарлан! – хрипела Лотрана, и, схватив его за руку, умоляюще прошептала: – Где… где мои дети? Они… они…живы? Живы, да? Как они?
Мужчина осторожно освободил ее руку и прижал меня к себе, а потом спокойно выдал:
– Да, Лотрана. И у них… есть мать, которая заботится о них и никому не позволяет их обижать.
Видеть ужас в глазах застывшей женщины было страшно, и я внутренне запереживала, на мгновение не понимая, о чем это говорит ворай, ведь черствые тайхары не берут осиротевших детей к себе. Только я…
Нереальность и невозможность ситуации яркой вспышкой взорвалась в голове, и я пораженно посмотрела на спасенную женщину, мать моих приемных детей, и слова застыли в горле.
Сглотнула и, сделав шаг к ней, тихо проговорила:
– Я… Это… – не знала, что и сказать, тысяча мыслей в эту секунду были в голове, а я только вглядывалась в лицо женщины, совсем по-другому теперь воспринимая ее. Взяла себя в руки, и пролепетала: – У тебя… замечательные… самые… ласковые добрые дети на свете. И я…рада, что была с ними, поддерживая и заботясь. Только… только ради них стоило выжить в этом аду.
На глазах у женщины, как и у меня, стояли слезы и она молча подошла ближе и, схватив двумя трясущимися руками мою ладонь, попыталась что-то сказать, но не могла. Видела как ей тяжело, да и я сама находилась в таком же состоянии, потому что теперь дети не мои… Нельзя так даже думать, но почему-то мысли такие проскальзывали, и от этого было тяжело на сердце. Но вместе с тем, поднималось настоящее счастье, что женщина не бросила их от отчаянья и скорби по мужу, а находилась все это время в ужасном плену у извергов. Она выжила несмотря ни на что, и в первую очередь думала о своих детках. Чувство восхищения, что эта сильная женщина и есть мать «наших» детей, рвало душу, и, подойдя ближе, обняла ее, чувствуя в этом нужду, испытывая облегчение.
Не могла говорить, только плакала и улыбалась, а внутри все сжималось и хотелось выплеснуть вспыхнувшие эмоции.
Когда мы уже с ней успокоились, молча смотря друг на друга, понимая все без слов, Тарлан ворчливо предложил двигаться в путь.
***
Погибших было много, и когда мы пришли на место сражения, к сожалению, не было даже шанса помочь хоть кому-то. Больше двадцати тайхар и шанар погибло в сражении с ворхами.
Лорган со своими шанарами категорично заявил, что будет провожать нас до дома, и ему было совершенно наплевать, что мы этого не желаем. Все оборотни перекинулись в медведей, и в таком виде сопровождали нас до места. Тайхары оседлали кыбаров, и двинулись в путь.
В дороге я излечила мужа, и от усталости уснула, проспав больше суток, чем встревожила Тарлана. Проснувшись, слушала обязанности жены ворая, которые мужчина усердно озвучивал, сжимая меня в своих крепких объятьях. Он даже не подумал, что я могу отказать, совсем не рассматривая этот вариант.
Оказавшись вблизи поселения, шанары остановились, и Лорган громко зарычал, давая понять, что хочет переговорить с нами, и мгновенно перекинулся в человека.
Тарлан помог мне слезть с мохнатого чудовища и, стараясь не глядеть на обнаженного шанара, совершенно не стеснявшегося своей наготы, наблюдала, как мужчины молча смотрят друг другу в глаза, а потом Лорган ухмыльнулся и подал руку, которую принял Тарлан, и больше ничего. Альфа развернулся уходить, но замер и, повернувшись к вораю, нагло заявил:
– Как бы вы не реагировали, я буду контролировать защиту ваших территорий от набегов ворхов.
– Сами справимся, – недовольно рявкнул Тарлан.
– Не сомневаюсь, – ехидно заявил мужчина, переводя взгляд на меня, напоминая о двух похищениях.
Мой мужчина зарычал и выдал:
– Этого больше не произойдет!
– Конечно, – нагло подтвердил шанар, намекая на свою защиту, а потом продолжил: – Хочу предложить осуществлять обмен кыбаров… и другое, но это обсудим позже.
Тарлан кивнул, но Лорган резко недовольно насупился, а потом посмотрел на меня и грубо сообщил вораю:
– Береги… либо я заберу их себе, чтобы знать, что им ничего не угрожает.
– Мертвым ты этого точно не сделаешь – процедил муж в ответ, рьяно реагируя на слова ехидного шанара, который только этого и добивался, если смотреть на его довольный оскал.
