– Девочку не отдам, так что ты явился лишь за смертью.
– Это мы еще посмотрим… – уже не своим голосом прорычал ему в ответ, окончательно теряя себя, перевоплощаясь в огромного черного хищника, не знающего ничего, кроме убийств, наслаждаясь этим.
Монстр кинулся вперед, слыша музыкой мощное рычание соперника. Навстречу ему двигался уже не мужчина, а необъятный зверь шанара. Мохнатый, темно-коричной окраски, в росте около пяти метров, на лапах длинные острые когти, а в глазах лютый гнев и жажда крови.
«Сражение будет решающим… пощады не будет. Победитель только один…»
Глава 17
Сквозь сон я слышала тихий женский голос, и он требовал, чтобы я немедленно проснулась и помогла ей. Поднялась и посмотрела по сторонам. И снова я нахожусь в деревянном доме Лоргана на большой кровати. Осмотрела себя и удивилась тому, что я полностью здорова, хотя лечение альфы меня изрядно выбило из колеи. Уверена, что мне помогла Тайхара.
Поднялась, и подошла к открытому окну, с ужасом наблюдая момент, когда два громадных медведя безжалостно рвали друг друга своими когтями и зубами, откидывая на землю и настигая, чтобы продолжить схватку.
«Тарлан и Лорган… да они же поубивают друг друга… Монстры…»
Сорвалась с места и побежала на выход, лихорадочно сжимая длинное голубое платье, смотря на жестокую бойню двух диких хищников. Черный медведь рвал когтями коричневого, беспощадно разрывая шкуру, оставляя на теле и лице борозды от своих мощных лап с когтями. Но, как только он замешкался, коричневый зверь отбросил его назад и, накинувшись, громко рыча, пытался распороть живот.
«Определенно, Лорган – это коричневый медведь. Но как же Тарлан? Неужели он погибнет? Но… Я не хочу! Нельзя! Не могу этого видеть. Я должна сделать что-то, чтобы прекратить бойню. Я… хочу… жизни… Пожалуйста, Тайхара!»
Вдохнула горячий воздух, пропитанный кровью и самцами, и убедилась, что права. Коричный медведь – это альфа шанар, так как чувствовала запах моего лечения на его теле. Мужчина ослаблен, но он сражался жестоко и беспощадно.
Тарлан выловил момент и разорвал ему руку, отчего она висела плетью и, повалив коричневого зверя, принялся вырывать куски шерсти с мясом.
Такого ужаса я себе и представить не могла. Смотрела и не могла даже дышать, а потом в мгновение ока воздух резко закончился, и я стала задыхаться, оседая на пол.
В голове были только мысли закончить это сражение и уйти отсюда … с Тарланом. Как будто со стороны с ужасом наблюдала выглядывающих шанар из-за деревьев, но никто не подходил, не желая лезть под когти двух беспощадных, сильных предводителей Тайхары.
Теплая ярко-красная энергия стала клубилась в моих руках, и я с удивлением осознала, что магия Тайхары пытается мне что-то сказать. Закрыла глаза, и прислушалась к тихому, еле слышимому шепоту, разбирая глухие слова.
Внимательно посмотрела на медведей, и на волшебную магию, таившуюся у меня в руках, и тяжело выдохнула, решаясь на отчаянный поступок, зная, что могу помочь им, если только направлю ее на них. Уверена, что у меня получится, ведь именно этого и хочет Тайхара. Надеюсь, меня не растерзают или не придавят до этого момента.
На гнущихся ногах побрела к обезумевшим зверям, видя, как энергия на руках разрастается, образуя огромную сферу. Подходила ближе с паническим осознанием, что медведи в момент схватки даже не понимают, что я рядом, и могут… случайно… убить меня.
Не успела до конца додумать, как что-то мощное откинуло меня в сторону, придавливая громадным телом. Вскрикнула от безумной боли, а потом закричала, когда поняла, что сила тяжести стала давить в сто раз сильнее. Значит, черный зверь кинулся на коричневого, находящегося на мне.
Задыхаясь, резко почувствовала свободу и, продолжая лежать, не в силах пошевелиться, посмотрела вперед. Лорган завалил Тарлана и рвал его, а я ничем не могла помочь, только терпеть сильную не успокаивающуюся боль.
Проклиная все на свете, кое-как поднялась на колени и поползла к ним, кидаясь на них, с надеждой цепляясь мертвой хваткой в шерсть каждому.
Боль рвала сознание, воздуха совершенно не хватало, и слезы текли из глаз помимо воли. Что-то из меня рвалось наружу, и как только я соединила через себя двух зверей, почувствовала мощный отток, идущий изнутри, образовывая огромный купол, захватывающий всех, кого я держала.
Слепящая агония постепенно стала утихать, растопляя любые чувства и ощущения, аккумулируя их в безмерное спокойствие. Казалось, мы погрузились в бездонное пространство, не дающее даже осознать это.
Разорванная кожа на хищниках медленно сходилась, следы когтей исчезали, как и восстанавливались мои сломанные ребра, что я чувствовала по своим ощущениям, не веря в происходящее.
Только вся эта энергия на лечение шла из меня, и пусть боль проходила и раны залечивались, но слабость увеличивалась с катастрофической силой, и я понимала, что не могу больше стоять, хотелось отдохнуть.
Глаза слипались, и я все больше погружалась в забытье, распадаясь на тысячи осколков, теряя себя, но в полной уверенности, что смогла осуществить задуманное.
«Соперники больше не могут уничтожать друг друга… Пусть учатся жить в мире!»
Видимость пропала… и я потеряла сознание, чувствуя резкую боль, и последнее, что запомнила, это горящие обеспокоенные глаза моего зверя.
«Я не безразлична ему…»
***
Лорган
Как только девушка упала, красный густой воздух, представляющий собой шар, не дающий сделать и шага, рассеялся, и я, наконец, смог сжать руки. Кинулся на врага, желая продолжить бойню, понимая, что не получу такую полезную и добрую девчонку по-другому. В своей победе я не сомневался, куда вораю до меня, воспитанному под гнетом безжалостных существ, желающих сожрать за любую провинность. А если не уничтожить Тарлана, Светлана… не сможет отдать сердце мне… согласно пророчеству.
«Она мне нужна… моей семье… для нашего будущего… пусть я и не испытываю к ней даже похоти, как бы не пытался. Любая шлюха желаннее, чем она… Почему? Ведь девушка красива, стройна и молода, но меня всего передергивает, как только я подхожу к ней, чтобы прикоснуться. Я чувствую всем своим существом, как, впрочем, и мой зверь, что не имею права даже и близко к ней подходить, но я должен вернуть силу своему народу…»
Как только коричневая лапа с огромными черными когтями соприкоснулась с черной грудью врага, почувствовал обжигающий огонь. Я был в огне, как и ворай. Но сопернику было плевать, он резко подался ко мне и с яростью ударил по лицу, обжигая как себя, так и меня, что невозможно было терпеть.
Зарычал и попятился назад, гневно проедая соперника взглядом, но он даже не смотрел на меня. Тарлан был поглощен созерцанием маленькой девчонки, упавшей без чувств на землю, ударившейся головой об камень.
