Сколько я сидела – не знаю, но приближающиеся шаги услышала мгновенно, как только почувствовала запах трав. Обернулась и увидела старую женщину, хромающую и направляющуюся ко мне. На голове косынка серого цвета, прятавшая седые волосы, и длинное коричневое платье, потертое и старое. Лоб в морщинах, но это совсем не искажало лица, даже сейчас было видно, что женщина в молодости была красавицей.
Я внимательно посмотрела ей в глаза, и немного растерялась:
– Вы…
– Я – Толения, пришла пригласить тебя поужинать со мной в моем доме.
Медленно встала и с опаской побрела к ней. Обычно не вызывали у меня старушки ужаса, только уважение и сожаление, ведь ко мне они приходили с болезнями, а не радостью поделиться. И эта не исключение, но если вспомнить нападение малолетней пигалицы, то на этой планете нельзя никому доверять.
Подойдя к ней очень близко, ответила на ее приветствие:
– Светлана… Буду очень рада знакомству.
Старая женщина кивнула и, показав рукой на тропинку, по которой я пришла, пошагала вперед. Я следом за ней, оглядываясь по сторонам в ожидании подвоха. Через несколько секунд, как только мы поравнялись, я спросила:
– Толения, скажите, а что происходит с плененными тайхарами у вас в неволе?
Женщина только глубоко вздохнула и буркнула:
– Ой, девочка, не стоит тебе знать об этом. Зачем? Жестокость везде и повсюду, и для твоего блага лучше не задавать таких вопросов, забыть о пленных, быть послушной и услужливой женой.
– А не лучше искоренить жестокость в своем племени, чем забывать о насилии?
Старушка покачала головой и, посмотрев в сторону, куда мы видимо и направлялись, не отрывая взора от одной точки, пояснила:
– Раньше… давно, было по-другому, но звери не пожелали терпеть слабость сородичей, и выгнали шанаров без зверя, тем самым, проклиная свою расу, обрекая на жалкое существование детей сильных пар. Злость, отчаяние, страх – все приобрело одну форму – жестокость по отношению ко всему, в том числе и к себе.
– Еще бы, с таким-то альфой… – проворчала я, считая, что какой предводитель, такие и шанары.
– А каким быть ребенку, пятнадцать лет прожившему с ворхами?
Я изумленно замерла и переспросила:
– Почему монстры его не съели?
– Не знаю, что с ним там происходило, но вернулся он другим, не таким как раньше. Жестоким, агрессивным… безжалостным.
– Боже, но как он смог выжить там? – пораженно воскликнула я, недоуменно разводя руками.
– Мы-то его давно похоронили, а потом он явился… Дикий и злой, в глазах ненависть. Ни с кем год не общался, а потом кинул вызов альфе и победил его, растерзав в клочья. С тех пор он управляет шанарами и все безоговорочно ему подчиняются, либо смерть, – тихо проронила Толения и пошла впереди меня.
Все мысли были о Лоргане, воспитанном среди ворхов, пожирателей человеческой плоти. Тошнота подступила к горлу, но через секунды благополучно прошла. Мы повернули в сторону одинокого ветхого домика и вошли в избу.
Стояла на пороге жилища и осматривалась. Хижина женщины напоминала вигвам индейцев. Шкуры на полу, на стенах травы, в уголке посуда.
На огне, разведенном на земле, обложенным камнями, на железных прутьях висел казан. Женщина убрала его в сторону и, показав рукой на мягкие черно-красные шкуры, принадлежащие когда-то неведомым животным, указала садиться.
Толения налила суп в деревянную посуду и подала мне, потом вручила лепешку и буркнула:
– Ешь.
– Спасибо, – благодарно выдохнула, чувствуя, как желудок урчит от голода, и принялась за еду, отмечая отменный аромат и необычный вкус. – Очень вкусно.
Старушка присоединилась ко мне и, сев рядом, тоже стала ужинать. Когда мы поели, и я сполоснула и убрала посуду на огромный камень, спросила:
– А где я буду ночевать?
– У меня… Лорган сказал оставить тебя здесь, пока за тобой не явится ворай. А потом ты вступишь с альфой в связь, и тогда все станет на свои места. Спадет проклятье…
– Я не та, о ком говорится в пророчестве, – запальчиво выдала я, надеясь на понимание.
– Да пойми ты, девочка, альфа приказал – я делаю, как впрочем, и все, и наше мнение никто не спрашивает.
– И все же, что думаете вы? – упрямо поинтересовалась я, желая знать мнение пожилой женщины.
– Я? – удивленно переспросила Толения, растерявшись от моего вопроса. – Я хочу, чтобы жестокость ушла, и был мир между расами, как раньше, но такое невозможно. Без насилия на Тайхаре не прожить.
Промолчала, не зная, что и сказать, а потом услышала:
– Можешь сполоснуться в озере, если хочешь.
– А он… – с надеждой предположила я, мечтая освежиться.
Старушка улыбнулась, и медленно направившись к своему ложу из шкур, удобно расположилась на них.
– Да кто же его остановит, если он захочет посмотреть на тебя?! – искренне произнесла она и, видя мой страх в глазах, добавила: – Не переживай, странно, но вижу я, не испытывает он к тебе той страсти, как к некоторым, что совсем несвойственно парам.
– Значит, вы понимаете правдивость моих слов? – с улыбкой заметила я.
– А что толку? Все равно будет так, как пожелает Лорган.
Выдохнула, и про себя помолилась, чтобы Тарлан обязательно за мной явился. Очень-очень надеялась на это. Если честно себе признаться, я в ужасе только от одной мысли быть парой этого чудовища, какая бы горькая судьба у него не была.
Выйдя из дома через полчаса, после того, как старая женщина немного отдохнула, мы направились к озеру. Толения заявила, что уже купалась, и рядом будет собирать лечебные травы, ну а мне посоветовала не стесняться. Что ж… обреченно выдохнула и, раздевшись, нырнула в озеро, наслаждаясь прохладой и замечательными ощущениями.
Погрузившись под воду порадовалась прозрачности и богатому внутреннему миру водоема. Тонкие стебельки, разнообразные рыбки, все как у нас, только дно из красного песка, усыпанное черными ракушками.
Накупавшись, вылезла и ощутила тяжелый пронзительный взгляд. Обернулась и увидела Лоргана, стоящего на противоположном берегу озера. Он испепелял меня взглядом, и непонятно было, зол он или нет. Но почему я уверена, что альфа в гневе? Интересно только почему?
Схватила свою одежду и, не оглядываясь, направилась в сторону тропинки, на ходу натягивая платье на мокрое тело. Торопилась как могла, не желая, чтобы мужчина подумал, что мне приятно его «подглядывание».
«Обойдется без моего внимания! Ирод!»
Оказавшись в хижине, легла на предложенную шкуру и долго вглядывалась в верхушку юрты, думая о своей жизни на Тайхаре, между прочим, отмечая поздний приход Толении. Ничего хорошего не надумала. Ни просвета… все так ужасно и дико, что хоть вой. Что интересно, жители Тайхары в этом ужасе живут, и для них это норма. Бедные мученики.
