– Я могу заставить, – снисходительно произнес он, чем еще больше взбесил меня.
– Попробуй, раз привык к насилию. Буду каждую секунду своей жизни проклинать и мечтать, чтобы ты исчез далеко и надолго, – смело заявила, со страхом смотря на его бешеный взгляд, возникший в мгновение ока.
Мужчина замер, а потом сухо произнес:
– Почему ты противишься моему желанию?! Я могу дать тебе многое!
– Спасибо, я сама, – ответила, отходя от него подальше.
– Ты слаба, как бы не силен был твой дар. Я нужен тебе!
– Нет, спасибо, обойдусь. А от твоего внимания, у меня только проблемы с твоей женой будут.
– Она не посмеет!
– Уже посмела!
– Ты уверена в своих словах? – тут же уточнил ворай, и я замолчала, желая уточнить вопрос о наказаниях.
– А что будет с ней, если «да»?
– Наказание – пустыня ворхов, – категорично выдал мужчина, как будто не о его жене говорим.
Сглотнула, представив себе эту картину, и, посмотрев в сторону поселка, спросила:
– Что тебе сказала надзирательница?
– Ничего не помнит, кроме черного дыма, когда вошла в подсобку для мытья. Ты что-то почувствовала? Учуяла запах или следы Наиты?
Прикрыла глаза, вспоминая свои ощущения, и сообщила:
– Нет, не уверена, и… я могу только помочь, излечить, а не обрекать на смерть.
– Светлана, ты обманываешь меня? – рявкнул Тарлан, делая шаг ко мне.
Как от чумы отошла подальше, выставив руку, и убежденно произнесла:
– То, что я думаю, и как есть на самом деле, может отличаться, а обрекать человека на мучения я не намерена. Ты – предводитель тайхаров, вот и ищи убийцу.
– Найду, и кто бы он ни был, накажу.
Хотела промолчать, но не вытерпела и спросила:
– А если это Наита?
– Тогда ее ждет пустыня, – спокойно без каких либо эмоций сухо сообщил он, поражая меня в самое сердце своим бездушием и бессердечностью.
Смотрела ему в глаза и понимала, что черствость души – это счастье тайхаров, как у нас наглость. А где же их любовь, верность, уважение?! Только законы и наказания… не поймают, значит, умрет невинный. Много чего хотелось сказать, но не видела смысла. Только покачала головой и, вновь выставив руку вперед, давая понять, чтобы не подходил, побрела домой.
Глава 12
Прошло четыре дня с момента нападения на надзирательницу. И я только от Дихары слышала, что Тарлан ищет виновного, расспрашивая всех, кто хоть как-то мог быть поблизости. Девочка опасалась что-то говорить о происходящем в доме ворая, но намекнула о некоторых событиях. Сам же предводитель после поцелуя не приходил, что меня радовало, и немного огорчало, но я была уверена, что так будет лучше и правильно.
За это время никто не обращался с болезнями, и все было на удивление тихо. Только вечером я сама ходила к рабам и лечила тяжелобольных, радуясь, что хоть чем-то могу им помочь. Надзирательницы молчали, ни капли не возражая, если я просила их отправить отдыхать или освободить от работы кого-то из харов.
Два дня назад познакомилась с сестрой Тарлана, Ладхарой. Она оказалась довольно угрюмой и замкнутой, и хоть особого общения у нас не наблюдалось, женщина не грубила, а только присматривалась. Вторая же надзирательница, Жатха, пыталась разговаривать, и вчера перед моим уходом после осмотра, вручила мне огромное ведро с мукой, намекнув что, если возникнут затруднения с едой, подойти к ней.
Я убрала дом на свой лад, особенно в кухне, поменяв местоположения стола и дряхлого шкафчика, дышащего на последнем издыхании. Тщательно вымыла каждый квадратный метр, наконец, почувствовав себя настоящей хозяйкой. Уточнила у Витаи травы, которые тайхары собирают для благоухания и при приготовлении в еду, и мы с малышами даже несколько раз сходили за ними на луг.
Ежедневно помогала детям набивать подушки, ведь, как оказалось, тут у каждого есть своя обязательная работа, и все добро сдается в дом предводителя, на хранение и распределение по его усмотрению. Вроде как каждый вносит свой труд в общину. Домов в поселении было очень много, хотя сразу этого не увидеть. Они находились в низине, и чтобы добраться до них, нужно пройти через болото.
Сейчас мне казалось, что жить здесь не так страшно, когда все тихо и спокойно, и даже смирилась, приспосабливаясь и находя в своей жизни радости. А именно – в детях. Только тяжелым грузом в груди висела рабская жизнь Дихары.
Видела, как ей тяжело, и уверена, что Наита издевается над ней, занимаясь рукоприкладством. Вчера девочка пришла с синяком на лице, пробормотав, что нечаянно упала и ударилась об камень. Не поверила, но и не стала настаивать, хотя меня до сих пор трясет, что какая-то злобная змея издевается над слабым ребенком. Но малышка отрицает, и я с грустью осознаю, что глупо бежать разбираться, если не имею на это прав, даже пусть и в груди все клокочет от негодования.
Естественно, на коже малышки через несколько минут не было и следа от «падения», но думаю, Дихара мне многое не говорит, переживая, что я могу возмутиться. Добрая и умная не по годам девочка.
Что порадовало, так это ее новая стрижка. Мы с ней сотворили необычайную для этого мира красоту, и теперь Дихара выглядела просто прелестно. Жаль только, что прятала свои волосы под косынкой.
Убрав чугунный горшок с жару, я посмотрела в окно и поняла, что уже нужно бежать на поле, чтобы осмотреть харов. Не успела подумать, как почувствовала приближение, и через несколько минут в дверь постучали, и я увидела Гавора. Он держал длинные полки, и даже не поздоровавшись, рявкнул позади себя:
– Живее!
В помещении появились два хилых подростка, несомненно, харов, затаскивающих еще доски разных размеров. Они со страхом смотрели на лерока, ожидая дальнейших указаний.
Мужчина повернулся ко мне и спросил:
– Ну что, куда полки прибить?
Улыбнулась, вспоминая, что только вчера возмущалась по поводу шкафов. Ведь дерево у тайхаров – роскошь, так как его тащат через пустыню ворхов из черных лесов. Просила у него хотя бы одну доску для полочки, и вот… теперь полок будет в каждой комнате, а главное на кухне.
Провела, показала, и только решила удалиться, как услышала слова Гавора:
– Светлана, мужчины завтра уходят на охоту на пять дней.
Неприятное гнетущее чувство вспыхнуло в груди от его слов. Повернулась к нему лицом и, прикусив губу, уточнила:
– Все?
– Большая часть. Поэтому, если вдруг…
Замялся, хмуря густые черные брови, а потом почесал затылок и продолжил:
– В общем, если не вернусь…
Подошла к нему и, положив руку на плечо, с добротой произнесла:
