Глава 9
Огромный мужчина продолжал уплетать еду, а малыши, позавтракав, убежали на улицу. Как только дверь за ними закрылась, я самым нескромным образом поинтересовалась:
– И много тут сирот?
Гавор напрягся, набычился, что даже и следа не осталось от довольного оскала, и сердито буркнул:
– У нас больше харов, чем…
– И какова судьба детей, попавших в рабство?
– Из мальчиков выходят хорошие воины, как только подрастают, – гордо выдал мужчина.
«Ох, понимаю, зачем бабам дубинки нужны были в первобытное время… Хотя… чугунная сковорода тоже подойдет… Так сказать, для понимания…»
– А девочки, когда вырастают, кем тут числятся? – прямо задала вопрос, отлично зная на него ответ.
Нет, все же, как хорошо устроились, ироды! Сами значит, сволочи, не хотят ухаживать за сиротами, вынуждают идти в рабство, а потом мальчики – воины, а девочки – на раздачу всяким му… тайхарам.
Мужчина молчал, тщательно пережевывая еду. Правда, что там жевать-то? Я тушила три часа, мясо мягкое и тает на языке. Или он зарядку челюстно-лицевой части лица сейчас демонстрирует?
– Светлана, у нас так заведено… – между прочим, поделился он, приступая к чаю.
Устало выдохнула и, положив локти на стол, спокойно произнесла:
– Гавор, я понимаю, что вам так удобно, и я, как ком в горле со своими непониманиями и возмущениями. Но ты мне объясни, вот, например, ты, найдешь женщину и…
– Ты даже очень подойдешь, – с ухмылкой заявил лерок, и тут же поднял руку и полез мизинцем в рот, что-то там доставая из зубов.
Зависла на секунду от такого бескультурья. Интересно, а что он еще может позволить себе в моем присутствии? Настоятельно напомнила себе, что передо мной ТАЙХАР, посчитала до четырех, пытаясь не кривиться, и продолжила свою мысль:
– У вас с ней появятся дети, а потом раз… и чудовище… перекусило… тобой…
Мужчина сейчас не смотрел на меня, а убивал взглядом, прищурившись так, как будто я дома выращиваю ворхов, специально для прожорливых гостей.
– Конечно, не дай… – задумалась на мгновение о том, кому поклоняются эти язычники? Насколько помню, постоянно мелькает название мира, – Тайхаре… этому случится! А у тебя сынок, будущий воин, и прекрасная милая доченька, трясущаяся от горя и не верящая, что папочки больше нет. И вот представь, жена не может прокормить детей, и продается в рабство, чтобы обеспечить своих малюток. А потом, когда от такой проклятущей жизни она загнется, твоя малышка продаст себя в хары за кусочек еды, и до совершеннолетия над ней будут издеваться всякие Наиты, а потом, как немного подрастет, ей будут пользоваться дети твоих друзей, или что еще хуже, они сами. Это нормально?
Мужчина завис. Открыл рот и пропал в неизвестности, крепко сжимая кружку с горячим чаем в руках. Спустя время отошел, поднялся и буркнул:
– Мне нужно идти.
Резко встала и, улыбнувшись, заметила:
– Конечно. Кстати, в следующий раз, настоятельно прошу, провизию оставлять на крылечке и не заходить.
– А…
– Что? – невинно переспросила, накрывая еду полотенцем. Поел, чай попил, остальное – детям.
Тайхар встал и направился к двери, топая, как слон. Убрала чашку, ругая тупость некоторых, как вдруг услышала:
– Я… это плохо. Своей дочери я не хочу такой жизни.
Повернулась к нему лицом, внимательно оценивая его виноватый взгляд, и тихо проговорила:
– Тогда нужно думать не только о своей шкуре, но и заботиться о других.
– Дети воинов растут в заботе: дочери выходят замуж, а…
– Конечно, пока этим воином не закусят…
Гавор негодующе посмотрел на меня, окинув с ног до головы злобным взглядом, а потом повернулся к выходу. Резко открыл дверь, ступая вперед, но через секунду в ступоре попятился назад, встречаясь на пороге с Тарланом.
Ворай медленно вошел в дом, и недовольно посмотрел на лерока, а потом на меня, добавляя к взгляду раздражение, а потом подозрительно тихо процедил:
– Что ты тут делаешь, Гавор?
– Принес птицу, – с ухмылкой заметил тайхар, и лениво окинув взглядом взбешенного Тарлана, заметил: – А вот что ты делаешь в доме дери, о которой я забочусь?
Суровый мужчина злобно насупился, показывая свое недовольство, и повернувшись ко мне, отчеканил:
– В полях женщину укусила таршана, и…
Не давая возможности разглагольствовать понапрасну, вышла вперед и быстро проговорила:
– Ведите!
Тарлан кивнул и, задержав внимание на столе, а потом на оскалившемся мужчине, приказал ему гневным взглядом идти вперед, что тот и сделал. Покачала головой и направилась следом за ними. Прикрыв дверь, подошла к детям, сидящим на бревне, и что меня удивило, набивающим в красивую ткань, в форме наволочки, шерсть, и ласково произнесла:
– Я отойду, а вы смотрите друг за другом.
Тарган поднялся и, подойдя ко мне, панически схватил за руку. В его глазках я увидела страх и обиду, почувствовав себя предательницей. Видно малыш думает, что я уйду от них. Присела на корточки и прошептала:
– Ну что ты, мой хороший, я ненадолго. Помогу женщине и прибегу, а потом помогу вам, и мы поиграем в одну интересную игру. Прятки или еще что. Хорошо?
Мальчик кивнул, но продолжал держать, и я, улыбнувшись, попросила:
– Только ты приглядывай за сестренкой. Ты же у нас единственный дер, и я на тебя надеюсь.
Глаза будущего воина засветились счастьем, и грозно посмотрев на старшую сестру, убрал свою руку с моего запястья, и подошел ближе к ней. Витая кусала губы, но молчала. Сделала шаг к ней, наклонилась к ее уху и тихо прошептала:
– Никуда не уходите, чтобы я не волновалась.
Она кивнула, и скромно пролепетала:
– Возвращайтесь поскорее.
– Даже не сомневайтесь, – отозвалась и побежала за Тарланом, не остановившегося ни на секунду, продолжая свой путь, не обращая внимания, что я задержалась.
Гавора я нигде не видела, да и не хотела. Принес еду и замечательно, а то повадится еще. Надеюсь, он подумает над моими словами, хотя, сомневаюсь, что он что-то поменяет для себя. Мужчинам на Тайхаре удобно и их устраивает эта жизнь, и надеяться, что их можно переубедить – глупо. Но, терпеть такое скотское отношение невозможно, и значит, буду медленно и тихо пытаться вдалбливать истину, пусть и окажусь врагом номер один, но, думаю, результат все равно будет.
Как говорится: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского!»
Погода стояла невыносимая: удушающая жара, несмотря на то, что сейчас только утро. Оказавшись за территорией поселения, мы продолжили путь дальше, и я уже почти бежала за предводителем, надеясь догнать, чтобы задать важные вопросы. Но твердолобый наглый Тарлан шел так быстро, что я чувствовала себя послушной собачонкой.
