Я кивнул. Думал, товарищ посетует на мою глупость, но тот лишь махнул рукой.
— Да без разницы! — заявил он. — Десять мегаджоулей, Петя! Запас прочности — десять мегаджоулей! Мы столько даже в резонансе не выдадим, а они — запросто!
Мы — это операторы девятого витка, они — восьмого. Всё так, всё верно.
Но я только хмыкнул.
— А чего ты хотел? Это как в жизни, почти все сильнее нас. И сам посмотри — вон какая публика собралась. Надо зрелищность обеспечить.
Василь лишь матерно выругался в ответ, перехватил укоризненный взгляд Вари и похлопал себя по губам.
— Молчу-молчу!
Подошла Марина, пожаловалась:
— Всю трясёт, хоть бы уже скорее начинали.
— Да ты что? — удивился я. — Ты же того хлыща чуть галстуком не придушила, а тут — поединок какой-то!
— Так я со страху его! — протянула барышня.
— Вот и действуй в том же духе, — с улыбкой посоветовал Василь и пихнул меня в бок. — Ты только глянь! Во Митя даёт, совсем страх потерял!
Я оглянулся и увидел, что наш пронырливый сослуживец уже вовсю агитирует делать ставки студентов.
Прозвучала команда строиться и начали проводить жеребьёвку, на этот раз уже не делая различий между мальчиками и девочками, — все участвовали на общих основаниях. И тут Василю улыбнулась удача: ему в противники досталась Дарья. А та, пусть и прошла подобно большинству наших сослуживцев инициацию на восьмом витке, в учебных поединках отнюдь не блистала.
Боря Остроух не преминул подойти и угрожающе произнести:
— Ты, Короста, давай на Дашу не дави! — Он поднял кулак. — Чуешь, чем пахнет?
Василь подступил к нему вплотную и выдал:
— Катись-ка ты к чёртовой бабушке, толстозадый!
Прежде мой сосед столь откровенно на конфликт никогда не нарывался, и агрессивный ответ оказался для Бори полной неожиданностью. Он отшатнулся, затем побагровел и пообещал:
— Я тебе это ещё припомню! — Но на всеобщем обозрении свару затевать не стал и ушёл.
— Дурачок, — хохотнул ему вслед Василь.
— Ты чего это развоевался? — взяла его за руку Варя.
— Мандраж.
— А я и не волнуюсь даже, — сказала девушка. — Толку-то?
Ну да — жребий свёл её с Максимом Бондарем, и шансов совладать с оператором седьмого витка у девчонки не было вовсе. Пожалуй, как и у меня. С Максом даже на эффект неожиданности уповать не приходилось.
Я ещё успел перекинуться парой слов с Матвеем, которому в соперники достался Илья Полушка, а там нас с Барчуком вызвали на площадку для поединков. Потенциал я стравил заранее, Федя — тоже, поэтому подготовка долго не продлилась. Почудилось лишь непонятное давление, словно со всех сторон облепил мокрый шёлк, да моё ущербное ясновиденье позволило различить намёк на протянувшиеся от ассистентов жгуты сверхсилы.
Дальше нас вызвали на площадку и объявили:
— Курсант Маленский, восьмой виток. Курсант Линь, девятый виток.
Немедленно заголосила группа поддержки Барчука, но почти сразу её перекрыло слаженно скандирование студентов:
— Петя! Петя! Петя!
Стало приятно, чуть заземление накинуть на себя не забыл.
А дальше Савелий Никитич махнул рукой.
— Начали!
Звякнул гонг, и тут же Федя попытался простейшим выплеском сверхсилы выкинуть меня за пределы площадки, едва успел податься в сторону. За этот краткий миг заминки противник сотворил фронт давления и двинул его ко мне, попутно продолжая накачивать аномалию энергией.
Маленский действовал ровно как на тренировке, зная наверняка, что я не сумею перебороть его, просто не обладаю достаточной мощностью, чтобы свести противостояние хотя бы к ничьей. Он это знал, и я знал это тоже. Потому не стал и пытаться.
Вместо этого потратил большую часть собранной сверхсилы на нейтрализацию энергии в центральной части прямоугольного экрана, в эту прореху и сиганул.
Толчок, прыжок, импульс!
Разом словно крылья за спиной выросли, и я рванул вперёд почище выпущенной из лука стрелы. Перемахнул разделявшую нас дистанцию в один миг, Федя даже моргнуть не успел, как я с лёту толкнул его в грудь раскрытыми ладонями, легко пробил заземление и щедро поделился с противником кинетической энергией.
Ка-а-атись!
И Федя покатился. Отлетел на пару метров, рухнул, кувыркнулся и — вывалился за пределы площадки. Чистая победа!
Маленский вскочил с земли, тут же упал на колени и схватился за грудь, закашлялся. Что интересно — Маша к нему подбежать и не подумала, подскочили только Боря и Митя, но их мигом оттеснила в сторону пара дюжих санитаров.
Впрочем, в оказании медицинской помощи не возникло нужды. Ударил я хоть и сильно, но это был лишь тычок, в полёт Барчука отправил импульс кинетической энергии. Легко отделался.
— Подойдите! — потребовал Савелий Никитич, и его тон мне категорически не понравился. Ещё и взводный прибежал, и старшина Дыба вмиг рядом оказался.
Стоило только приблизить, как инструктор зло прошипел:
— Линь, ты что творишь?!
— А что такое?
— У вас здесь не рукопашный бой!
Я совсем запутался.
— Свободный же поединок!
— Который исключает физический контакт, — процедил старшина Дыба. — Это дисквалификация!
Обидней всего стало даже не за украденную победу, а за бездарно потерянную десятку. Дисквалификация — это проигрыш, плакали мои ставки! Если б не это, даже спорить бы не стал, а так закусил удила.
— А кто-то об этом предупредил? Сказали, условия приближены к боевым, так и действовал!
Савелий Никитич тяжко вздохнул и снизошёл до объяснений:
— При непосредственном физическом контакте ассистенты просто не успеют погасить воздействие на организм. Травм в этом случае не избежать.
— Прискорбно. Но мне откуда это было знать?
— На занятиях об этом говорилось неоднократно.
— Ещё бы об этом помнить!
— А голова тебе на что дана, курсант?
— Довольно! — прервал нас взводный. — Савелий Никитич, ваш недочёт! Проведите дополнительный инструктаж и заострите внимание курсантов на этом моменте. С учётом всех обстоятельств результат поединка аннулируется. Назначается повторный бой. На площадку бегом марш!
Маленский, который потирал ушибленную грудь и смотрел на меня волком, кинул быстрый взгляд на старшину, но Дыба оспаривать решение взводного не решился.
Стоило нам вернуться на площадку, студенты вновь засвистели, а дальше — гонг!
Звон ещё тянулся, а я уже вбил себя в резонанс, закрутил волчком сверхсилу и резким выбросом ионизировал воздух, отгородился его пеленой от противника. Вовремя! В следующий миг сверкнули искровые разряды — дабы гарантированно упредить любой мой маневр, Федя выпустил их сразу шесть, но все молнии впустую ушли в землю.
