– Айла заслужила быть счастливой. Кстати, – оживилась мама, – Сьюзен рассказала мне про некую девушку, с которой ты приходил в больницу.
– Рассказала, да? – кисло переспросил я. Кто тянул за язык мою сестру?
– А ещё сказала, что та показалась ей довольно милой.
Ханна и правда была милая. Когда не закатывала скандалы.
– Вы встречаетесь?
Я смотрел в озарённое надеждой лицо матери и не мог сказать правду. Она годами слышала от меня, что я не связываю себя обязательствами с женщинами, но сейчас у меня язык не поворачивался.
– Вроде как.
Её брови чуть нахмурились.
– Это не ответ, Эрик.
– Я не знаю. Кажется, мы встречаемся.
Мне захотелось беспокойно поёрзать в кресле. Что я мог ответить маме, когда сам не знал, что у нас с Ханной происходит?
Мы всё ещё не поговорили после ресторана.
«Ты был очень занят, трахая Стефани».
– Я хочу познакомиться с ней.
– Что? – Я недоверчиво вытаращился на неё. – С чего это?
Прежде она никогда не выказывала подобного желания, поэтому моя реакция была объяснима.
– С того, что я умираю, Эрик. И, если у моего сына появилась девушка, с которой он «вроде как» встречается, я хочу её увидеть.
Мама всегда умела проявить твёрдость. Даже сейчас, ослабленная болезнью, она показала непреклонную решимость.
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
***
Мне и прежде приходилось спать с женщинами, в то время как я состоял в отношениях, поэтому ночь со Стефани не была чем-то новым. Вполне типично для меня.
Не думаю, что в этом есть нечто предосудительное, потому что я никогда не клялся в верности Ханне. Я даже не смог сохранить верность женщине, которой давал эту клятву перед священником.
Это выглядит как отговорка, и не самая лучшая. Признаю. К тому же, я всё-таки обещал Ханне не спать ни с кем, пока у нас отношения.
Я недолго продержался, хотя меня можно было похвалить за выдержку, которую я проявил в Монте-Карло. Искушения там были, и много, но я выстоял. Я даже отчасти гордился этим.
И скорее всего, если бы не её выходка прошлым вечером, между мной и Стефани ничего не случилось бы. Возможно, это произошло бы рано или поздно, но не этой ночью.
Я останавливаюсь на красный свет светофора и делаю громкость радио выше. Не совсем правильно перекладывать всю вину на Ханну. Я понимаю это. С самого начала я видел, что она не создана для правил, по которым я привык строить свою жизнь. Я тот, кто я есть, и меняться мне поздно, так что будет лучше, если мы всё закончим сейчас.
Я вновь возобновляю движение, хмурясь в задумчивости.
Правда ли я хочу этого? Закончить всё с Ханной? У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Значит ли это, что я не готов ещё проститься с ней?
Всё может быть.
***
– Прежде чем ты что-то скажешь, а я думаю, тебе есть, что сказать мне после вчерашнего, – издаёт нервный смешок Ханна, – я хочу ещё раз извиниться перед тобой.
Её большие глаза, вокруг которых залегли тени, смотрят на меня с глубоким раскаянием и сожалением. Похоже, она всю ночь из-за этого мучилась. Это осознание что-то шевелит во мне, и я с удивлением понимаю, что это чувство вины.
Должен ли я был устоять и не поддаться искушению, в качестве которого прошлой ночью стала для меня Стефани?
– Ты не имела права делать то, что ты сделала, – сохраняя суровый тон, произношу я. – Ты понимаешь это?
Я говорю с ней как с нашкодившим ребенком, отчего мне самому себе хочется дать подзатыльник. В этой ситуации мы оба выглядим не наилучшим образом.
Закусив губу, она расстроенно кивает.
– Я знаю, ты прав. Я ничем не могу оправдать то, что сделала.
Ханна подавлена. Я хотел, чтобы она поняла свою ошибку, но теперь… Не знаю. После того как на самом деле трахнул Стеф, мне не хочется, чтобы она продолжала извиняться.
– У тебя не возникло проблем с теми мужчинами? – встревоженно спрашивает она. – Надеюсь, я не сорвала ваши переговоры?
Мне хочется поморщиться и выругаться вслух. Её искренне волнует, не помешала ли она моему бизнесу. Если бы она узнала о ночи со Стефани, то не была бы такой милой.
Ну, кажется, я действительно чувствую себя говнюком. С моей совестью всё было в порядке, пока я не приехал сюда и не посмотрел в глаза Ханны.
К своей неожиданности, я чувствую, что налажал, а в последний раз такое случалось ещё во времена брака с Айлой. Изменяя ей тогда, я постоянно тяготился чувством вины.
И мне это не нравится.
– Нет, ты ничего не испортила. Всё в порядке.
Я заставил себя улыбнуться, но на душе кошки скребли. Я не должен был этого делать. Не трахаться со Стефани, а связываться с Ханной. Она слишком хороша для меня. Мне не следовало втягивать её в свою жизнь. Она заслужила счастья после всего, что пережила в браке, а я не тот, кто может дать ей это.
– Хм… У меня будет небольшая просьба к тебе, – обратился я к ней, чувствуя себя ещё хуже от того, что вынужден просить её об этом.
Ханна изогнула брови, с интересом посмотрев на меня, и я обратил внимание, что её взгляд стал немного спокойней. Неужели она ожидала, что я закачу ей скандал после инцидента в ресторане?
– Моя сестра рассказала о тебе нашей матери, и теперь мама желает познакомиться с тобой, – быстро пояснил я.
Ханна казалась удивлённой и немного растерянной. Я же не хотел, чтобы она истолковала мою просьбу как-то неверно.
– Это будет удобно? – засомневалась она. – Дело не в том, что я не хочу знакомиться с твоей мамой, но… – Она беспомощно замолкает, и я прихожу ей на помощь:
– Да, я понимаю, о чём ты. И если бы не исключительная ситуация, я бы не стал тебя просить об этом, – я делаю паузу и секунду раздумываю, но решаю быть честным. – Скорее всего, моя мать разочарована во мне. Я знаю, что она хотела бы видеть мою жизнь немного другой. Я хочу, чтобы свои последние дни, сколько бы ей ни осталось, она провела с уверенностью, что для меня ещё есть надежда.
Я замолчал, ожидая решения Ханны. Она выглядит поникшей и подавленной, потому что верно истолковала то, что осталось между строк.
Могу ли я быть ещё большим мерзавцем?
Очевидно. Может, я вообще пределов не знаю?
Наконец-то она кивает, и я вижу, как её губы трогает вынужденная улыбка.
– Я согласна.
Ханна
Думаю, это конец.
Рано или поздно это всё равно случилось бы, поэтому для чего сейчас убиваться?
