Но я заставляю себя улыбнуться в ответ.
– Привет.
Я отставляю корзину, а Эрик подходит ближе. Обнимает меня, затем целует. Это не просто приветственный поцелуй. Он жадный, обжигающий. Я могу подумать, что он и правда соскучился по мне. Что ему не хватало меня.
– Соскучился? – с усмешкой спрашиваю я, чуть отстранившись.
Эрик кивает, с голодом глядя на меня.
– Ещё как.
Я медленно киваю. Делаю вид, что поверила. Потом хватаю его за ворот рубашки и тяну к пластиковому столу, на который взбираюсь.
Я осыпаю лицо, шею и грудь Эрика поцелуями. Чувствую, как он охвачен похотью и желанием. Расстёгиваю его брюки и обхватываю своими бёдрами, как тисками. Целуя, больно кусаю за нижнюю губу, но его это ещё больше разжигает.
Я хочу, чтобы он пожалел о том, что оставил меня.
Эрик
Я думал, что разгадал её. Тайн в ней больше не осталось. Я её знаю – запуганная, покалеченная девочка.
Похоже, я ошибся.
Я не узнал её и наполовину. В ней сокрыто больше, чем я мог предположить.
В какой-то момент я смотрю на неё, и мне хочется спросить: кто ты? Какая ты настоящая?
По-прежнему незнакомка. Всё так же покрыта мраком.
Ханна
– Нехорошо вышло в пятницу, – говорит чуть позже Эрик, когда мы поднимаемся в квартиру. – Мне хочется загладить свою вину.
– Считаешь себя виноватым? – Я улыбаюсь, дразня его. Эрик пожимает плечами, признавая факт.
– Хорошо, потому что я полдня пекла для тебя торт, который ты так и не увидел.
– Чёрт! – тихо ругается он, прикрыв глаза. – Ты правда это сделала?
Я киваю. Он на самом деле выглядит так, будто раскаивается.
– Это был вкусный торт?
– Лучший торт в твоей жизни, а ты его так и не попробовал, – с абсолютно серьёзным видом заявляю я.
– Я уже понял, что идиот. Не добивай меня, – стонет Эрик.
Мы шутим, и мне удаётся погасить гнев, который он заставил меня испытать. Я не стану спрашивать его, что он делал в Монте-Карло, и были ли там девушки. Спал ли он с ними.
Нет, не буду. Сейчас он здесь. Этого достаточно. Пусть этого будет достаточно.
– Это будет очень нагло, если я попрошу испечь для меня ещё один торт?
– Наглее тебя я в своей жизни человека ещё не видела, – с деланно-хмурым видом отвечаю я, но тут же улыбаюсь. – Но так и быть, я сделаю его для тебя ещё раз.
Широкая улыбка трогает губы Эрика.
– Сейчас?
– Ладно, – вздохнув, закатываю глаза, но правда в том, что мне и самой этого хочется. – Но ты как провинившийся будешь мне помогать, – предупреждаю я.
– Есть, мэм. – Он шутливо отдаёт мне честь.
Мы будем печь торт вместе – это должно быть интересно.
Я обнаруживаю, что у меня есть не все необходимые ингредиенты, и мы отправляемся в магазин. Я не могу не думать, отчего он такой покладистый. Может быть, в Монте-Карло случилось что-то, что заставляет его тяготиться чувством вины?
Даже когда всё идет хорошо, я не могу не думать о наихудшем варианте. Что со мной не так?
– Сто лет не был в супермаркете, – замечает Эрик, толкая перед собой тележку.
Я бросаю на него быстрый взгляд.
– Какой ты древний, оказывается.
Он кривится.
– Мне только тридцать восемь. А ты злая. Не знал, что в тебе это есть.
Я разворачиваюсь и развожу руками, идя задом наперёд.
«Джейми злится. Как же она злится».
От вспыхнувшей мысли мне становится не по себе, озноб проходит по коже. Встряхиваюсь. Сосредоточься.
Торт. Тебе нужно испечь торт.
– Ты когда-нибудь пёк торт? – спрашиваю я спустя полчаса, когда мы возвращаемся в квартиру Лу.
К моему удивлению, Эрик кивает.
– Когда Сьюзен была маленькая. Однажды на её день рождения мама работала, и мне захотелось сделать для сестры что-то, что поднимет ей настроение.
Он не смотрит на меня, сосредоточенно разглядывая выставленные на стойку продукты. Между его бровей пролегла хмурая складка.
– А для тебя кто в последний раз пёк торт? – подавляя желание провести пальцем по этой вертикальной линии, негромко спрашиваю я.
– Мама. – Эрик тепло улыбается. – Даже когда мы выросли, она пекла торт на наши со Сьюз дни рождения. Перестала только когда заболела.
Мне становится грустно. Сердце сжимается из-за жалости к этому сильному, самодостаточному мужчине. Но я знаю, что он не потерпит жалости, поэтому мы приступаем к готовке, не продолжая тему.
– Я люблю готовить, но мне никогда не удавались десерты, – признаётся Эрик, которому я поручила отделять желтки от белков. Он очень забавный в переднике Лу. Я настояла, чтобы он надел его, дабы не запачкать брюки и рубашку.
– А меня мама научила. Она печёт такие торты и пироги, за уши не оттянешь. Точнее, пекла, – тише исправляюсь я, заметив удивлённый взгляд Эрика.
Если не считать бардака, который мы развели на кухне, получается у нас неплохо. Мы много смеёмся и разговариваем. Всё проходит с такой лёгкостью, что все мои прежние страхи и мысли кажутся такими нелепыми.
Случается маленькая неприятность, когда на белоснежную рубашку Эрика попадает шоколад. Я указываю в сторону ванной.
– Сними и положи в раковину. Я сейчас постираю, и следа не останется.
Пока Эрик уходит, заканчиваю покрывать торт глазурью. У меня уже почти всё готово, когда на телефон Эрика, который он оставил на стойке, приходит сообщение:
«От кого: Стефани Райз
Мне очень понравился вчерашний вечер. Повторим?»
Я с такой силой сжимаю лопатку, которой наносила глазурь, что та едва не трещит в моих руках.
Глава 17
Я думаю, что Эрик спит со своим ресторатором. Я почти уверена, что это так. Что ещё могло означать её сообщение?
Он провёл ночь с ней (очевидно, он вернулся раньше из Европы, но не торопился ко мне) и поэтому на следующий день был таким шёлковым со мной.
Меня это убивает просто!
Я хочу ясности, хочу правды, но боюсь спросить у него, потому что меня пугает эта правда до ужаса.
Вот такой вот парадокс. Я будто в замкнутом круге. Поэтому, когда через два дня Эрик звонит мне вечером и отменяет нашу встречу, ссылаясь на внезапно возникшие дела, я решаю действовать.
***
