Боже, надеюсь, ничего общего с Джеком, хотя эти двое и так отличаются друг от друга, как только возможно.
– Я очень давно в этом деле, Ханна, – негромко произносит мужчина, приближаясь ко мне. Его речь отличается от интонации «трезвого Эрика», но всё же степень его опьянения не столь велика, как я опасалась. – Так давно, что тела женщин, которые танцуют на сцене моего клуба, перестали трогать меня, но ты… – Он останавливается в шаге от меня, с замешательством разглядывая моё лицо. – Что в тебе такого, что все мои мысли только и вращаются вокруг тебя?
Я и пискнуть не успеваю, как он обхватывает мою голову и целует с таким напором и потребностью, что даже больно. И тем не менее я отвечаю ему. Не просто «отвечаю», а принимаю вызов, своей реакцией показывая, как оголодала по нему за то время, что он бойкотировал меня.
Сейчас всё по-другому, не так, как прежде. Нет медлительности, соблазнительной нежности, ласки. Он не осторожничает, нападает и берёт. Я же напугана, но не им, а тем откликом своего тела, которое остро реагирует на каждый болезненный поцелуй и грубое прикосновение.
– Я пытался, – бормочет Эрик, резко разворачивая меня к столу – его горячее дыхание с примесью виски обдаёт мою шею. – Но ты пробралась… – руки задирают халат и нещадно срывают трусики, – так глубоко!
Он давит на мою спину, и мне ничего не остаётся, как наклониться вперёд, упершись ладонями в столешницу.
Я в шоке, смятении и какой-то дезориентации. Всё происходит в мгновение: в один момент он удерживает меня за бёдра, а в следующий – погружается в меня на всю свою длину.
Я кусаю губы, зажмурившись в ожидании отвращения, но происходит обратное. Я должна это прекратить. Должна…
Но… Ох, это чувствуется так хорошо!
Эрик проникает рукой в вырез халата, сжимая мою грудь, а между тем его член совершает глубокие, жёсткие удары внутри меня. В моей голове образовывается сумятица из бессвязных мыслей и эмоций.
Я не помню, почему должна остановить его. И я умру, если он сделает это сейчас.
Моё тело наливается слабостью, ноги дрожат, и я наклоняюсь ниже, ставя локти на стол.
– Сильнее!
Шёпот, который раздаётся сквозь это жаркое безумие, принадлежит мне. Это просьба-мольба никак не вяжется со мной, или той, кем я была, но всё, чего я хочу – пронизывающих, нещадных ударов его члена во мне.
Тяжёлое и быстрое дыхание мужчины слышится надо мной. Я открываю рот и издаю хныкающие звуки, пальцы хватаются за край стола. Зажмуриваюсь крепко-крепко, чувствуя, как начинаю сжиматься вокруг него.
Эрик отстраняется, почти выходя из меня, но тут же возвращается – я чувствую каждый дюйм его плоти, касающейся чувствительных точек внутри меня. И я кончаю с длинным выдохом, достигая самого невероятного, сумасшедшего оргазма.
Моё тело словно стало ртутью, и, если бы не крепко держащие меня руки, я бы соскользнула на пол и превратилась в жидкий металл.
Ему не требуется много времени, чтобы кончить, и, когда это происходит, он выходит из меня, а я хочу запротестовать, но вовремя понимаю, насколько это глупо.
Эрик снимает презерватив и выбрасывает в мусор, а я только теперь вспоминаю о защите. Даже не заметила, как он надевал его.
Просто замечательно!
Застегнув брюки, он подходит ко мне, берёт за талию и сажает на стол. Во время секса пояс моего халата полностью развязался и сейчас я практически голая – но какая разница?
Эрик смотрит мне в глаза, и даже потянувшись к коробке с салфетками, не прерывает контакта. Шире разведя мои ноги, осторожно проводит салфеткой между ними. Я вновь начинаю дышать прерывисто.
– Мне нравится, что внутри ты такая тесная, – севшим голосом произносит он, ведя большим пальцем по полоске волос на моём лобке. Я начинаю краснеть, и он улыбается, замечая это. – Что тебя смутило: что я трогаю тебя здесь? – Его палец опускается ниже, надавливая сильней. – Или что сказал, какая ты тесная?
Что меня смутило? Может быть, всё? И моя реакция на то, как он взял меня, в том числе?
Разве я не должна испытывать неприятие варварской грубости? Не помню, чтобы с такой охотой отзывалась, когда Джек «брал то, что принадлежит ему».
Я завожу руки за спину, упираясь ладонями в стол. Мои ноги широко разведены, я голая – если не считать распахнутого халата, – соски торчат, едва не моля о том, чтобы их приласкали.
Я опускаю глаза – пальцы Эрика касаются моей плоти, влажной от желания, но прикосновения лёгкие, лишь дающие намёк на возможное удовольствие, если я захочу.
– Так что, Ханна? – переспрашивает Эрик, выжидающе приподняв брови.
Я выставляю ладонь и отталкиваю его, спрыгнув со стола. Завязываю халат и оглядываюсь в поисках трусиков, но теперь это бесполезный порванный кусок ткани.
– Мне надо идти, скоро мой выход, – бормочу я куда-то в сторону.
Эрик отступает, освобождая мне дорогу, и не пытается задержать меня.
Только оказавшись за дверью, я снова могу дышать.
Что, чёрт возьми, это было? И самое главное – мне понравилось. Так сильно, что я едва держусь, чтобы не вернуться и не попросить всё повторить.
Это, собственно, и пугает.
***
Джек любил делать это грубо. Не знаю, почему это доставляло ему такое удовольствие, но он всегда сравнивал секс с охотой: одержать победу, показать, кто хозяин, насладиться трофеем.
Он никогда не заботился при этом о моём комфорте, не говоря уж об удовольствии. То, каким способом он получал удовлетворение, вызывало во мне отвращение. Меня до сих пор передёргивает, когда я вспоминаю.
Мерзко. Это было мерзко.
Не сразу, конечно. По началу он был другим, или казался таким. Эдакий «плохой парень». Почему-то это словосочетание положено воспринимать в положительном окрасе, но мой «плохой парень» оказался просто плохим.
Эрик совсем другой, и меня это подкупило. Он мужчина, о котором я втайне мечтала, живя с нелюбимым человеком. Он показал мне, что от секса могут получать удовольствие оба, что это не обязательно акт эгоизма и себялюбия.
– «Жена Теда получает по три оргазма зараз. Что не так с тобой? Может, ты фригидная, или что там за фигня у бесчувственных баб?»
Я очень хорошо помню эти унизительные слова и думаю, никогда не забуду то ощущение собственной никчёмности, когда он говорил их.
«Может, просто Тед не бьёт свою жену и не превращает секс в насилие», – вот что я хотела ответить ему тогда, но боялась, потому что хорошо знала, каковы будут последствия.
Поэтому для меня стало шоком, что мне понравилось то, что произошло вчера в кабинете Эрика. Секс был жёстким и агрессивным, но при этом всё равно не таким, как с Джеком. Ни мой разум, ни моё тело не расценили это как насилие и подавление воли. Но всё же это было не так, как в первый раз.
