22 августа, в 6 часов утра, наш вагон прицепили к поезду, и мы двинулись на север… ружейная стрельба и треск пулеметов скоро не стали слышны. Теперь раненые, видя с собой генерала, стали просить хлеба. Я на больших станциях, где были этапы, посылал требование за своей подписью, и хлеб выдавался, удавалось вытребовать чай и сахар. Раненые в агонии срывали с себя повязки, и кровь лилась из ран — приходилось кое-как вновь перевязывать. Ровно сутки, как у нас не было еще крошки во рту. Елизаров захватил с собой ногу баранины, и мы закусили. Зина Олюшку кормила грудью, и та спала как убитая, несмотря на крики, табачный дым и стук поезда. Умирающих офицеров сняли в Вендене.
23-го в Валке с поезда сняли раненых, и мы остались в пустом вагоне, но не прошло и полчаса, как ко мне с просьбой обратился начальник Рижской почтово-телеграфной конторы поместить в вагон семьи служащих чиновников, ехавших в Петроград и выброшенных здесь на станции, я, разумеется, разрешил, и вагон наполнился. В 2 часа дня мы прибыли в Юрьев, мы высадились и поехали к Юрьевскому казначею Станиславу Яковлевичу Симашко, и разместились как дома. Зина заболела и еле ходила. Я испугался, думая, что может пропасть молоко. По слухам, Рига горит, и ее грабят храбрые «товарищи».
24-го, г. Юрьев мне понравился, но, разумеется, того, что было здесь до войны, не было. Здесь расположена 25-я пехотная запасная бригада, начальник которой генерал-майор Владимир Кириллович Зубов, мой знакомый по Порт-Артуру. Виделся с рижским знакомым инженером путей сообщений Михаилом Осиповичем Эзейштейном. Донес в Главный штаб о прибытии в г. Юрьев и уведомил телеграфом наших Клиндеров в Имане.
26 августа, по слухам, немцев в Риге нет, и наши кавалерийские части занимают Рудзе, Стурич, Шваренкопф и Мариенгоф. Мы живем за р. Эмбах. Недалеко от нас пруд из родников — чудная вода и старинная баня, чистота в бане удивительная. Мы хорошо вымылись. Политические известия идут сногсшибательные: генерал Корнилов (наш владивостокский
[212]) потребовал от Временно го правительства сложения власти и берется спасти Отечество. Генерал Корнилов двигается с войсками на Петроград…
31-го вечером Зина всплакнула, вспоминая тихую, мирную нашу жизнь во Владивостоке под 133-й высотой в 10-м Сибирском стрелковом полку… Да, хорошо, спокойно было там.
2 сентября 1917 года в г. Юрьев в церкви Успения Богородицы крестили нашу Олюшку. Крестным был генерал Зубов, а крестная заочно — Н. А. Клиндер, бабушка.
3-го получил телеграмму из Главного штаба — назначаюсь начальником 3-й Сибирской стрелковой запасной бригады, в Омск. Скорей бы в Сибирь, все-таки там спокойнее.
4-го получил от священника церкви Успения Богородицы отца Александра Брянцева метрику Олюшкину. В семье отца Александра чтится незабвенная память о императоре Александре III как покровителе русских людей здесь, в Лифляндии. Видно, не сладка была здесь жизнь русского народа до воцарения русского царя Александра III…
7-го в кассе — 347 руб. Ожидаем прогонных и перевода георгиевской пенсии. У Ольги характерец капризный — начнет орать, так орет час целый во все горло. Сахару нет, чай пьем с медом.
12 сентября, сегодня, первый раз причастили Олюшку в Успенской церкви. Не орала, но зато дома дала концерт. Дела нашей армии плохи. Без власти начальства и без дисциплины ей не возродиться.
15-го в кассе всего 151 руб. До 1 октября следует получить жалованья — 435 руб., георгиевской пенсии — 888 руб., амурской пенсии — 148 руб., а всего — 1471 руб.
16-го, идя с Зиной в городе, встретили адъютанта 25-й пехотной дивизии, который сообщил, что мое назначение в Омск состоялось.
22-го день моего рождения — 56 лет, а в кассе всего 15 руб. Генерал беден и голоден, как церковная мышь.
23-го получил из штаба 2-го Сибирского армейского корпуса 500 руб. прогонных.
25-го, касса — 413 руб., получили из Владивостокского государственного банка 497 руб., амурской пенсии — 148 руб., в кассе — 1020 руб. Ура! В день Преподобного святого Сергия.
26-го начали укладывать вещи и готовиться в путь-дорогу.
27-го получил георгиевскую пенсию — 892 руб. 50 коп. Взял билеты до Омска — 148 руб. 90 коп. Были в бане, помылись на дорогу.
28-го утром отправил на вокзал багаж, уплатил за 27 пудов до Омска — 261 руб. В 5 ч 30 мин вечера выехали с квартиры на станцию, удалось занять купе 1-го класса, и в 8 ч 30 мин вечера двинулись на Петроград. Прощай, Дерпт, город буршей. Политические события крутятся в каком-то вихре.
29-го приехали в Петроград в 10 часов утра. Неприветливо встретил нас Петроград: не тот порядок, не те люди, на меня смотрели как на оборотня… Остановились в Знаменской гостинице — номер 12 руб., обед — 18 руб. 50 коп., без хлеба, хорошо, что захватили в Юрьеве четыре каравая черного и четыре огромных булки, а то сидели бы голодом. С нами едут денщик Елизаров и ординарец Зорин.
30 сентября, сегодня я именинник — горе-именинник. Мы можем выехать только 3 октября… нет мест в поездах. Офицеры ждут по распоряжению коменданта станции — по очереди.
1 октября, Покрова Пресвятой Богородицы. За обедней были в Казанском соборе — молящихся полный собор. Номер холодный. Олька кричит благим матом. Попросил затопить печь, стало лучше — теплее. Публика столицы — солдаты, бабы и всякая рвань — смотрит злобно и нахально, вслед пускается брань.
2-го встретили знакомых по Владивостоку: адмирала Стеценко, генералов Попова и Слезкина, нашего кума по Зинушке, и бывшего подрядчика 10-го полка Файнберга.
Вечером ходил на Николаевский вокзал к коменданту брать места: касса № 4, платформа № 7, вагон № 1 1-го класса, места № 3 и № 4.
3-го в гостинице заплатили 113 руб. В кассе осталось 225 руб. до Омска. В 3 часа дня сели в вагон. Что творилось при посадке — ад. Хорошо, что у нас были нумерованные места Военного министерства, а то бы так и остались на платформе, как остались многие. В 8 часов вечера мы уже спали под стук колес.
Едем хорошо. 4-го — Череповец, Буй, 5-го — Шарья, Вятка. 6-го — разъезд № 27, Кунгур. 7-го — Екатеринбург, Камышлов. 8-го — Ишим, Омск. На станциях имеется хлеб, молоко, яйца и даже жареные курицы. В коридоры набились «товарищи», но не безобразят. На восток много едет евреев. Впереди нашего поезда едет эшелон гардемарин во Владивосток и положительно все сжирают в буфетах.
8-го прибыли в Омск в 11 часов ночи, и никто не встретил, хотя я давал телеграмму… Наконец на вокзале случайно был писарь штаба бригады, Александр Васильевич Цветков, который вытребовал экипаж штаба, и мы поместились ночевать в кабинете начальника бригады, хотя было и холодновато, но заснули. Бригадой временно командовал полковник Б. П. Горский, бывший [командир] 10-го Сибирского стрелкового полка.
