12-го 10-й полк был сменен 217-м пехотным Ковровским полком. Я находился в д. Медвеницы и ночью любовался мрачной картиной — «При лунном освещении двор костела».
13-го, в 7 часов утра, с полком прибыл в господский дом Дрибус, от которого по речке тянется селение, помещений сколько угодно. Полк расположился отлично. Господский дом отличный, с красивым парком по самой реке. В парке 300-летняя липа, под которой мы обедали и пили чай. Сегодня общий офицерский обед с «питием», играл полковой оркестр, управляемый «капельдудкой» Петровским, бывшим директором музыкальной школы во Владивостоке.
14-го парад, которым командовал я, была раздача Георгиевских крестов. Писаря составили оркестр гитар, мандолин и балалаек и играли очень недурно. Я всячески это поощряю, дабы люди могли отдохнуть душой.
15-го ездил с Н. А. Сафроновым во 2-й разряд обоза в д. Станиславово. Осмотрел обоз. Порядок полный. Обедали у Н. А. Богданенко-Толстолеса, был очень симпатичный ксендз о. Константин, который угощал водой из его колодца, глубиною 20 сажень, ну и вода! Колодец буровой, с устройством его прекратились страшные желудочные заболевания в окрестности д. Станиславово. Возвратились домой в 4 часа вечера. После ужина составили трио: Сафронов на гитаре, Шестаков [на] мандолине и Логвененко на скрипке. Ужин — яйца и простокваша, это роскошь. Вследствие приказа главнокомандующего спешно командирован в Варшаву чиновник Щуклин за материалом для изготовления респираторов против удушливых газов.
18-го встал около 4 часов утра и, выйдя на крыльцо, почувствовал что-то в воздухе — как-то щипало в носу и ело глаза; я сразу догадался, что немцы повели «газовую атаку»… В это время вижу — бежит дежурный по конно-разведческой команде и спешно докладывает мне, что лошади на коновязи бесятся, я приказал: «Немедленно будить людей, мочить в воде торбы, всыпать в них немного овса и вешать на морду лошадям». Лошади успокоились. Немцы пустили удушливые газы и открыли орудийную стрельбу снарядами удушливого газа. В 14-й дивизии выбыло из строя от газов около 5000 человек, из коих 400 человек умерло. Ожидается общее наступление немцев.
19-го 10-й полк расположился: 1-й батальон в Гузово, 2-й — фольв[арк] Воля-Медневицка, 3-й — д. Орышево, 4-й — господский дом Орышево, 1-й разряд обоза, пулеметная и конноразведческая команды в господском доме Орышево. Штаб полка в д. Орышево у дороги. В окрестностях клеверные поля от газа почернели.
21-го 1-й батальон перешел из Гузова в Гуминский лес, а 4-й батальон из господского дома Орышев перешел в Гузов. Приказано быть готовыми ко всяким случайностям. Состояло патронов на руках у стрелков: в 1-й роте — 42 тыс., в 2-й — 30 т., в 3-й — 45 тыс., в 4-й — 30 тыс., в 5-й — 46 тыс., в 6-й — 49 тыс., в 7-й — 54 тыс., в 8-й — 50 тыс., в 9-й — 52 тыс., в 10–55 тыс., в 11-й — 32 тыс., в 12-й — 42 тыс., в 13-й — 48 тыс., в 14-й — 52 тыс., в 15-й — 49 тыс. и в 16-й — 50 тыс., а всего около 700 тыс. патронов.
22-го, в 4 часа вечера, был вызван в штаб дивизии для доклада генералу Леонтьеву о состоянии в полках насчет респираторов. Хорошо, у меня все было заранее предусмотрено и отданы письменные распоряжения… Способ мочения для лошадей торб генерал Леонтьев записал для доклада главнокомандующему — потом последовал приказ по армиям.
25-го произведена перетасовка батальонов. 9-й полк уходит к Могелам, на левый фланг. Наши денщики Нечаев, Бердов и Малинин получили за Градов Георгиевские медали.
28-го вследствие зубной боли для лечения выехал на две недели в Варшаву. Как я был рад, вырвавшись из «боевой обстановки»… Как хорошо и приятно было катить на экипаже среди мирных полей и целых селений! Ночевал во 2-м разряде обоза у Н. А. Богданенко-Толстолеса. На другой день на станции Яктурово сел на поезд и в 9 ч 30 мин утра был в Варшаве. Остановился на полковой квартире: Гроецкая улица, д. № 11, квартира № 4. Квартирка уютная, заведует ею прапорщик Лейша.
В Варшаве я обратился к зубному врачу пану Грушницкому, угол Иерусалимской аллеи и Маршалковской улицы. Прежде всего, сходил вымыться в центральные бани, хуже московских Сандуновских. Молился в соборе
[178] — это шедевр православного церковного строительства. Обедал и ужинал в «Бристоле» или в Русском клубе. Надо было видеть, как варшавяне относились к сибирским стрелкам — везде почет, внимание и уважение… Осмотрел Лазенки
[179], слушал музыку в Швейцарской долине*** — чудная музыка.
4 июня послал Зине посылку с тремя малиновыми большими чайными чашками, из которых одна и теперь (1921) цела, и я пью из нее чай. Встретил из владивостокцев прапорщика Янковского уже с Георгием 4-й степени и купца, нашего поставщика И. М. Бурлакова.
6-го осмотрел мост Николая II, Уяздовский парк и ботанический сад. Встретил зубного врача из Владивостока П. А. Козлова.
8-го приехал подполковник Н. А. Богданенко-Толстолес, а 9-го Н. А. Сафронов [и я] были в оперетке Арнольдова «Ночь любви». Зубной врач мучает меня невыносимо, так что удовольствие не в удовольствие.
11-го лечение зубов закончил и вечером был в багатели на оперетке «Клоуны».
12-го в 9 ч 30 мин утра выехали с Сафроновым по ж.-д. домой на позиции. Добрались до 2-го разряда обоза в д. Станиславово, где отлично пообедали и заночевали.
13-го, в 10 часов утра, выехали в полк, который стоит в д. Гале. Наша дивизия предназначена для переброски на Юго-Западный фронт. Сегодня подполковник Пирумянц устроил шашлыки, пригласил меня, начальника дивизии и командира корпуса. Шашлыки вышли на славу, да и выпили хорошо. Обозы и парки в Варшаве уходят за Вислу — признак нехороший.
17-го стрелки 10-го полка получили 84 Георгиевских креста. Наконец-то начинают ценить мой 10-й полк.
18-го еще получено стрелками 10-го полка Георгиевских крестов и медалей 1-й степени — 2, 2-й степени — 3, 3-й степени — 17, 4-й степени — 73. Медалей 3-й степени — 10, 4-й степени — 120. Стрелки в восторге.
Поверка хозяйственной части кончилась, и начальник дивизии извинился передо мной: вся отчетность и хозяйство в полном порядке, погашено долговых документов на 60 тыс. руб., приобретено 18 новой системы походных кухонь, приобретено 22 водогрейки, обоз в блестящем состоянии, лошади в хороших телах, пища отличная, имеется запас чаю, сахару, масла сибирского…
Начальник хозяйственной части подполковник Богданенко-Толстолес основал свой полковой склад в г. Вязьме, куда и свозил все лишнее на фронте; так он случайно купил в Варшаве 10 тыс. пар белья по 52 копейки за пару, сапог около 3000 пар по 2 руб. 50 коп. за пару, и т. д. Полк был совершенно обеспечен.
Начальник дивизии крайне удивлялся, откуда все это у нас. Секрет простой: теперь (1921) я нищий, а другие командиры имеют около Владивостока богатые заимки с конскими и оленьими заводами… Я хожу в тех же сапогах, что сшил во Владивостоке в 1914 году, они ездят-катят по Светланке на тройке в серебряной упряжи…
