На южном направлении первыми в бой вступили десантники четвертой роты. При этом, судя по радиопереговорам на штабном канале, их противниками были не диверсанты, а какие-то роботы — то ли горнодобывающие, то ли промышленные; они активно и в больших количествах атаковали роту и, прежде чем были уничтожены, смогли нанести десантникам серьезный урон. До десяти человек были ранены или убиты. Джон еще даже не успел отдать команду, как прикрепленное к четвертой роте звено «Немезид» лейтенанта Роджерса рвануло к земле и быстро создало вокруг их позиций шквал огня, отсекая и уничтожая атакующих.
— Роджерс! Аккуратнее там, мать вашу!!! — Джон аж закричал в рацию, увидев, как серия ракет, разметав несколько автономиков (автономных многофункциональных роботов, созданных для промышленности), угодила в жилой дом и тот буквально сложился, явно вместе со всеми обитателями. — Это все-таки наш город, а не чертов полигон!
— Есть быть аккуратнее! — Роджерс был на нервах. Немудрено, все же первая боевая операция. — Дом пустой был, командир. Его десантура как цель пометила.
— Все равно осторожнее, а то безопасникам потом будешь рассказывать, кто здесь что пометил, если, не дай бог, гражданских накроем. С пехоты какой спрос? Скажут, что тот, кто целеуказание ставил, погиб, и ты крайним будешь. — Последнюю фразу Джон добавил уже на закрытом штабном канале полка.
Достаточно скоро сообщения о боях начали поступать со всех направлений. Десантники шли к центру города, прорубая себе дорогу сквозь ряды самой разнообразной техники, отчаянно пытавшейся их уничтожить. Каким образом посейдонцы смогли захватить управление роботами и натравить их на людей, никто не понимал, да и не так уж это было важно. Главное, что смогли, и эту проблему нужно было решать. А то, что это проблема, было очевидно любому современному человеку. Всем известно, что в любом населенном пункте на каждого жителя приходится в среднем от трех до восьми единиц роботизированной техники, начиная от бытовой и заканчивая разнообразными промышленными образцами. Мелкие юркие уборщики, похожие на многоножек, мойщики окон на выдвижных ходулях, погрузчики всевозможных модификаций, строительные автономики, дроны-курьеры, от мелких до грузовых, — все это составляло огромный парк машин, обслуживавших любое человеческое поселение. Что уж говорить о горнорудных комплексах и автоматизированных перерабатывающих фабриках, где были задействованы тысячи разнообразных роботов.
И все это многообразие сейчас имело всего лишь одну цель: люди. Они атаковали людей! Причем не только десантников, хотя им явно доставалось больше всех, но и каждого человека, попадающегося на пути. По мере продвижения к центру города бойцы наземных групп присылали все больше кадров растерзанных и разбросанных по улицам тел его жителей. Иногда встречались группы уцелевших перепуганных горожан, которых тут же отправляли к десантным кораблям и эвакуировали с планеты. «Пегасы» сновали на орбиту и обратно, как пассажирские челноки.
Постепенно бой перемещался все ближе и ближе к центру. Десантники знали свое дело и уверенно сжимали кольцо. Все-таки закованные в бронированные скафандры пехотинцы, пусть и без поддержки танков и артсистем, были очень серьезным противником для большинства свихнувшихся машин. Основные проблемы солдатам доставляли горнопроходческие аппараты, которые были вооружены, если так можно сказать, мощными лазерами для прокладки тоннелей и рассечения скальных пород. К сожалению, таких автономиков было довольно много — вокруг города находились сразу два добывающих комплекса и перерабатывающий завод, а содержать автоматизированные машины пусть и с жалкой пародией на искусственный интеллект стоило значительно дешевле, чем полноценный штат сотрудников для управления их аналогами без такового.
Интенсивность сражения нарастала, и «Немезиды» все чаще и чаще спускались вниз для оказания огневой поддержки. Дошло до того, что сам Джон со своим звеном уже дважды выдвигался по вызову с земли и расчищал дорогу попавшим в сложное положение десантникам. Хоть противодействия воздушным налетам как такового не было, не обошлось без потерь. Уже два пилота не справились с управлением в условиях плотной городской застройки и потерпели аварию. Оба успели катапультироваться, но дальнейшая их судьба была неизвестна. Джон понимал, что для штурмовой операции это совершенно ничтожный уровень потерь, но все равно был недоволен и искал причину, естественно, в своих действиях, а именно в отсутствии тренировок в атмосфере. Все же специфика движения в безвоздушном пространстве совсем иная, и с выходом из пике в атмосфере большинство его пилотов были знакомы весьма поверхностно, в рамках минимального обязательного курса.
Однако настоящие неприятности начались, когда десантники ворвались в центр города.
— Браво-4 — Омеге-6! Нам нужна поддержка в районе центральной площади. Отмечаем группу целей маркерами — и ИК, и в обычном диапазоне. — Голос командира четвертой роты был напряженным, но спокойным. — Гражданских в зоне нет. Работайте на полную мощность.
— Я Омега-6. Принял! — ответил Джон на штабном канале. — Сейчас будем. Тридцать секунд.
После этого Джон уже по своему внутреннему каналу отправил на поддержку четвертой роты звено Купера. По мере приближения войск к центру зона работы истребителей становилась все более узкой, и в финальной фазе операции почти все «Немезиды» кружили над центром на высоте полутора — двух километров, пикируя вниз по запросам и возвращаясь в строй. Это было похоже на карусель: одно звено атаковало цель сразу после того, как предыдущее уходило на высоту.
Вот в этот момент их и накрыли. Внезапно все приборы в кабине начали яростно мигать. Включилась сирена аварийного оповещения об остановке обоих двигателей. На тактическом дисплее, прежде чем тот отключился, Джон успел увидеть красные звездочки на всех машинах своего полка — техническая неисправность. У всех разом? Так не бывает! Но времени на размышления, что произошло и почему, не было.
Истребитель Джона находился выше всех остальных, как и положено командирской машине в подобной ситуации. Это и спасло ему жизнь. «Немезида», при всех ее достоинствах, совершенно непригодна для атмосферного планирования, то есть не оборудована ни крыльями, ни стабилизаторами. Все-таки это космический истребитель и в атмосфере обладает грацией утюга. Джон, не раз и не два попадавший в серьезные переделки в космических боях, прекрасно знал пределы возможностей своей машины и сразу начал принимать меры.
До земли ему падать секунд двадцать, не больше.
Девятнадцать секунд. Перезагрузка бортового компьютера. До этого пытаться заново запустить двигатели не имеет смысла — система зажигания завязана на контур контроля подачи топлива в центральном блоке.
Семнадцать секунд. Рука сама предательски тянется к ручке катапульты. Нет. Нельзя! Еще есть шансы.
Пятнадцать секунд. На мониторах появились зеленые полосы цифр. Город внизу становится все больше и больше. Отчетливо видны дома и улицы.
Двенадцать секунд. Есть! Борткомпьютер перезапустился. Лобовое бронестекло кабины снова запестрело данными тактического дисплея.
