Джон видел перед собой рой летящих ему навстречу машин и, когда они были в тридцати километрах, дал первый залп ракетами, установив приоритетной целью «Барракуду». В дроны можно было не целиться, ведь если ракета могла достичь цели, то дрон моментально шел наперехват и своим корпусом заслонял «Барракуду» от угрозы. Товарищи Джона последовали его примеру, и навстречу орде посейдонских истребителей полетела стая из шестнадцати ракет: каждый выпустил по половине боезапаса, оставив лишь по четыре «Аспида», которыми надо было атаковать «Косатку». К сожалению, нужного эффекта залп не дал. Если бы ракетами ударили одновременно хотя бы шестнадцать машин, то шансы были бы, а так всего один дрон взорвался после прямого попадания, остальные же ракеты были сбиты на подлете.
На дистанции пятнадцати километров в ход пошли лазерные пушки. Джон старался бить максимально широко, слегка раскачивая прицел, чтобы создать веер огня и затруднить маневрирование противнику, истребители которого начали хаотичные кратковременные рывки, сбивая пилотам «Немезид» прицел. В отличие от боев крупных кораблей, в сражении истребителей практически не использовались противолазерные аэрозольные облака, разве что иногда их массово ставили специальными ракетами или бомбами, чтобы обезопасить фланг или тыл. Поскольку эффективной защиты от лазеров у истребителей не было, все сводилось к необходимости произвести несколько серьезных попаданий, которые активируют внешний слой защиты (те же самые «соты», что и на капшипах, но меньшего размера и эффективности), и уже в беззащитный корпус всадить лазеры или дать залп из автопушки.
Серьезную броню истребители позволить себе не могли, так что самым эффективным средством атаки являлись твердотельные пушки и ракеты, но у пушек была очень небольшая дальность — всего два километра против десяти — пятнадцати у лазеров и почти сорока у ракет. Так что только от личного мастерства пилота и его манеры вести бой зависело, на какой дистанции он постарается держаться к противнику — поближе, если верит в свои способности маневрировать и хочет закончить бой одним удачным залпом, или чуть подальше, если предпочитает не рисковать, подставляясь под столь же убийственный огонь противника накоротке.
Вообще-то, устав требовал от пилотов «Немезид» вести бой на предельной дистанции, пользуясь неплохой защитой корабля, наличием аж четырех лазерных установок и возможностью серьезной загрузки ракетами. Автопушка, установленная в носовой части, прямо под кабиной пилота, рассматривалась уставом скорее как средство уничтожения противолазерной защиты крупных кораблей, и только в крайнем случае ее можно было использовать в бою с истребителями противника.
В старых реалиях это было полностью оправдано. Ни один истребитель в исследованном космосе не мог похвастаться такой защитой и таким мощным вооружением, как «Немезиды», которые составляли основу москитного флота Федерации; и маневренный бой на коротких дистанциях был скорее на руку противнику, как, например, в случае с альтаирскими «Хаябусами», которые были слабо защищены, но очень маневренны, а две автопушки делали их страшным противником в ближнем бою. Джон потерял кучу сослуживцев в тех боях, где самураи смогли прорваться на короткую дистанцию и буквально размалывали на части непривычные к бою на виражах корабли Федерации.
Впрочем, войну Альтаир проиграл, действия москитного флота Федерации были признаны успешными, и каких-либо изменений в тактику боя вносить не стали. Это и сыграло злую шутку с истребительным флотом на этой войне. Тут они оказались в роли более слабого противника, у которого почти нет шансов в затяжном бою на дистанции. У «Барракуд» посейдонцев мало того что противолазерная защита была в два — три раза эффективней, а лазеры дальнобойней («Кстати, почему они первыми не открыли огонь?» — моргнул в уголке сознания Джона тревожный огонек), так и ракеты их обладали значительно большей скоростью и совершенной системой наведения, которая игнорировала стандартные противоракетные ловушки и средства борьбы.
В общем, без внушительного численного преимущества истребителям Федерации в открытом бою было очень тяжело. Такой большой счет потерь у Джона объяснялся как раз тем, что он использовал опыт, полученный в войне с Микато, и применял ту же тактику против Посейдона, что и альтаирцы против землян, — старался максимально сократить дистанцию и, пользуясь маневренностью «Немезид», нанести максимальные повреждения из автопушки или ракетами в упор. Минусом этого были, конечно, значительные потери в его эскадрилье и постоянные склоки с начальством, требовавшим выполнения устава. Но все-таки репутация самого результативного командира эскадрильи флота постепенно делала недовольные голоса тише, а в последнее время они и вовсе умолкли. Джону даже предложили написать пособие для пилотов, но он отказался, сославшись на то, что аналитики и так имеют запись всех его боев и боев его эскадрильи, так что пусть все занимаются своим делом: он сбивает врагов, а штабисты пишут уставы.
Сейчас, конечно, соотношение сил было совсем не в их пользу, и Джон не собирался ввязываться в бой вчетвером против почти трех десятков посейдонских машин: пусть даже четыре пятых из них дроны, летали эти дроны получше многих известных ему пилотов. Цель командованием была поставлена весьма четко: поставить «Аспидами» маяки на «Косатку» и «Дельфины». Вот этим и надо заниматься.
С расстояния десяти километров посейдонцы все же открыли огонь, и все машины звена Джона начали крутить бочки, стараясь максимально затруднить прицеливание и при этом одновременно вести огонь. В бою на встречных курсах у них было определенное преимущество — в такое большое количество идущих навстречу целей было намного проще попасть. Джон утопил педаль ускорения, одновременно рванув ручки управления в противоположные стороны: ту, что отвечала на повороты корабля вокруг оси, — вперед, накренив нос вниз, а ту, что за маневры в плоскостях, — резко на себя, заставляя машину подняться вверх импульсом маневровых двигателей. При этом общая инерция никуда, естественно, не делась и несла его по направлению к «Косатке» и идущим навстречу истребителям; его машина как бы прыгнула вверх над плоскостью движения противника, а нос (и автопушка!) смотрели вниз, где, по его расчетам, через пару секунд должны пронестись истребители противника.
Так и произошло. Дав длинный залп на упреждение по подсказанной бортовым компьютером точке, Джон срезал сразу два истребителя-дрона и крепко приложил «Барракуду», которая и была основной целью. Взорвать ее не удалось; Джон даже не стал разворачиваться, чтобы дать залп по удаляющемуся противнику. Ушел и ушел, не до фрагов сейчас. Пилот выровнял машину и посмотрел на тактический дисплей: как там его ребята? В принципе, нормально. Его маневр они повторить не могли, конечно, тут нужен опыт, но попытка хорошая была у Куртмаера; он, правда, не рассчитал дистанцию и ушел «высоковато», в связи с чем автопушкой вообще промазал, а вот выпущенной в упор ракетой сбил один дрон.
Саид и Лерой не стали выделываться, а просто прошли с маневром уклонения, разрядив накоротке автопушки и сбив на двоих еще один дрон. Маневр удался, два строя истребителей разошлись, пройдя сквозь порядки друг друга; посейдонцам это стоило пяти дронов, а землянам — от сорока процентов потерянной фронтальной защиты у Джона до семидесяти у хуже всех маневрировавшего Лероя. Неплохо, но могло быть и лучше. Оставалось надеяться, что расчет Джона будет верным и второе звено ударит по разворачивающимся посейдонцам более результативно.
