«Кувалда» у Картера была. Хоть «Созвездие» и не относился к самым современным кораблям Федерации, но все-таки являлся линкором со всей его огромной огневой мощью и очень серьезной защитой. Выбор контр-адмирала пал на линейное построение из самых простых соображений, а именно желания максимизировать огневую мощь эскадры по наступающему с одного направления противнику.
Формы современных космических кораблей — эдакие сильно приплюснутые сигары — были обусловлены расположением основной части вооружения на «бортах», за исключением главного калибра — эти орудия располагались в башнях надстроек «верхней» части линкора (собственно, именно по этим башням и определялся условный «верх» и «низ» корабля). Так что можно было или стараться держаться «носом» к противнику, минимизируя площадь своего возможного поражения ответным огнем и атакуя только тем оружием, что имеет фронтальную арку, или стать «бортом», направив на противника максимум орудий, но рискуя при этом получить более существенный урон от ответного огня.
Картер выбрал второй вариант. Все-таки линкор и два фрегата — это очень серьезно. Он небезосновательно верил в огневую мощь своей эскадры. Впрочем, довольно скоро выяснился первый неприятный момент: дальность энергетического оружия посейдонцев почти в полтора раза превосходила возможности землян. Конечно, при стрельбе с максимальных дистанций эффективность лазеров была невысока, но они методично «обрабатывали» корабли эскадры Картера, выбивая сотовые отражатели и заставляя ставить газовые облака защиты.
Но это была не главная проблема. Экипажи кораблей, видя, что противник, которого они считали беззащитным, поливает их огнем без возможности ответить, начали терять уверенность, и с постов стали поступать беспокойные сообщения, хотя причин для паники пока явно не было. Обстрел одиннадцати кораблей с такой дистанции эскадра Картера могла терпеть ну очень долго без особых проблем, но допустить деморализации своих подчиненных Картер не мог. Он отдал приказ отправить к противнику москитный флот и начать движение эскадры ему навстречу.
112 истребителей и 60 бомбардировщиков направились к приближающемуся флоту Посейдона. Если у них нет истребительного прикрытия, то им конец. Пока они будут отбиваться от стаи мелких кораблей, подоспевшая эскадра главными калибрами поставит точку в этой битве. Картер надеялся, что не очень крупные корабли посейдонцев не окажутся носителями серьезного истребительного сопровождения. Может, у них вообще нет кораблей такого класса? Ладно, в боевой можно переделать, в принципе, любой корабль, поставив орудия и системы наведения, но вот истребители должны быть специально спроектированы для боя, их из общественных глайдеров не переделаешь.
Но истребители у них, к сожалению, были. Каждый из одиннадцати посейдонских кораблей выпустил по пять машин. Судя по показаниям приборов, они были крупнее земных «Немезид» раза в два, напоминая по виду морских скатов. Они спокойно и размеренно поплыли в сторону приближающегося роя машин Федерации. Почти на дистанции боя каждый из этих кораблей выпустил по десять небольших дронов, образовавших в итоге целый рой маленьких истребителей. Подробностей завязавшейся схватки Картер не видел, но значки кораблей на его командной панели гасли один за другим, предвещая скорую гибель всего москитного флота.
— Уходите оттуда! Срочно! — в сердцах выпалил Картер, потом, спохватившись, отдал команду по уставу: — Всем истребителям выйти из боя, вернуться к своим кораблям.
Это спасло примерно половину москитного флота, посейдонцы не преследовали врага, потеряв в бою около трети малых кораблей. Впрочем, вряд ли они будут переживать из-за дронов… Что ж, остается лобовая атака. Вражеская флотилия к этому моменту развернула ромб плоской стороной к противнику, за счет чего посейдонцы получили некоторое преимущество, имея возможность концентрировать огонь по кораблям с нескольких направлений как сверху, так и снизу.
Тем не менее линейное построение кораблей Федерации тоже имело свои плюсы, и сейчас все решала меткость орудийных расчетов и правильное применение средств активной защиты. Тут дело было в выучке экипажей и точности автоматики. Впрочем, спустя несколько минут перестрелки Картер с горечью осознал, что проигрывает бой. Дело было в том, что большинство его экипажей действовали по штатному боевому расписанию и при начале обстрела дали команду на отстрел аэрозольных распылителей, создающих завесу, рассеивающую лазерные лучи вражеских орудий, сводя к минимуму повреждения. Но поскольку от первоначального плана встретить противника на месте пришлось отказаться и корабли эскадры вынуждены были довольно быстро двигаться вперед, чтобы выйти на дистанцию стрельбы из своих орудий, большая часть этой завесы просто осталась позади, в местах ее отстрела, продолжая двигаться со своей постоянной скоростью, очевидно меньшей, чем у звездолетов. В итоге когда начался реальный бой, у кораблей Федерации отсутствовало до 70 % активной защиты, и большинство выстрелов приходилось на внешний слой бронекорпуса. Такая перестрелка могла быть долгой, а при равном количестве орудий и классе кораблей даже очень долгой, поскольку внешняя часть бронекорпуса любого корабля облицована панелями-сотами 90 сантиметров в диаметре, при попадании в которые высокоэнергетический луч выжигает ее, выпуская порцию активного аэрозоля, гасящего излучение. Уничтожение такой панели делает корпус уязвимым для повторного выстрела, но тут уж мастерство капитана заключается в том, чтобы не подставлять под огонь сильно поврежденные участки. Потом, есть еще второй, внутренний бронекорпус с полостями, при пробитии заполняющимися сверхтвердой пеной, а также возможностью изолировать поврежденные отсеки и так далее. В общем, современный звездолет очень тяжело полностью уничтожить. К сожалению, это не так важно в случае, если противник имеет фору в 70 % защитных средств.
Судя по голографической реконструкции, корабли посейдонцев пользовались аналогичными механизмами защиты, а значит, судьба боя была предрешена, оставалось лишь уповать на удачный огонь главного калибра линкора. «Созвездие» не подкачал и первым же выстрелом выжег в одном из вражеских кораблей трехметровую дыру, заставив его покинуть строй в попытке уйти из зоны обстрела орудийной башни линкора. Опытным взглядом Картер заметил некоторую растерянность и несогласованность в рядах посейдонцев, их корабли переключались с одной цели на другую, то пытаясь атаковать линкор, то возвращаясь к атаке на фрегаты и эсминцы прикрытия. Видимо, у них тоже не все шло по плану или просто экипажам не хватало выучки.
Надо было закреплять успех, но главный калибр подозрительно молчал. Картер уточнил у капитана Чернова, в чем дело, и оказалось, что непонятным образом три истребителя противника с тремя десятками дронов сопровождения пробились через средства обороны «Созвездия» и умудрились повредить купола охладителей рельсотрона главного калибра, сделав дальнейшую стрельбу невозможной. Отвод гигантского количества тепла, выделяемого при выстрелах столь мощных орудий, до сих пор остается основной проблемой звездолетов флота. Так что с поврежденными охладителями каждый выстрел мог стать билетом в один конец, а к камикадзе, столь любимым на Альтаире, Картер себя явно не причислял.
