– Думаю, что можно. У твоего брата обширные связи в рядах Сопротивления. Наверняка он уже успел передать сюда сообщение о твоем предстоящем прибытии.
– Хоть бы он поскорее приехал сюда сам, – вздохнула София. – Ах, Констанция. Я все время не перестаю думать о бедняжке Саре. Что мы можем сделать для нее?
– По большому счету ничего. Остается лишь надеяться на лучшее. Будем думать, что ее допросят в участке и отпустят с миром. И она вскоре присоединиться к нам. Спи, София. И думай о хорошем. Ведь завтра к вечеру мы обе будем уже в безопасности.
На следующее утро, позавтракав свежайшим хлебом и даже горячим, только что из духовки, круассаном, Конни почувствовала, что силы снова возвращаются к ней. В ресторане Арман кивком головы поздоровался с ней. Он пил кофе за соседним столиком. Но вот он поднялся и взглянул на свои часы.
– Рад был познакомиться с вами, мадам. Мне пора на вокзал, чтобы успеть на поезд, следующий вглубь побережья.
Он приветливо улыбнулся на прощание и удалился.
Спустя несколько минут после того, как Арман покинул ресторан, Конни взяла Софию за руку и повела по улице тоже по направлению к вокзалу. Заметив женщин, Арман слегка приподнял шляпу. Конни купила в кассе два билета, а потом усадила Софию на скамью, стоявшую на платформе. Села рядом и стала исподтишка наблюдать за Арманом, который с рассеянным видом читал какую-то газету. На перрон подошел небольшой состав, и все пассажиры ринулись к вагонам, столпившись в дверях. Ничего общего, подумала Конни, с британской выдержанностью и пристрастием к порядку во всем. Она осторожно ввела Софию в вагон и устроила на сиденье рядом с окном. Потом оглянулась, ища глазами Армана. Но, кажется, он намеренно сел во второй вагон.
Путешествие до Гасси заняло долгих два часа. Конни рассеянно глядела в окно, любуясь красивыми деревенскими пейзажами, особенно прекрасными в лучах солнца на фоне бескрайнего лазурного моря. Впрочем, сейчас, в самом начале декабря, цвет моря был скорее не голубым, а серым со стальным отливом, словно оно, море, тоже гневалось на кого-то или даже на весь белый свет. Конни зябко повела плечами. Хоть бы там, куда они сейчас едут, было тепло, подумала она. Она уже успела промерзнуть до самых костей.
К счастью, на сей раз их путешествие обошлось без происшествий. Если не считать того, что, сойдя с поезда на вокзале в Гасси, они тут же попали под проливной дождь. Когда поезд тронулся, а редкие пассажиры поспешно разошлись кто куда, на платформе остались только они да еще привязанный неподалеку ослик с небольшой тележкой. Все трое, включая ослика, замерли, словно ожидая дальнейших указаний. Но вот через несколько минут перед ними буквально ниоткуда возникла фигура Армана. Он катил перед собой два велосипеда.
Конни глянула на него с ужасом.
– Месье, но вы же понимаете, что София не сможет ехать на велосипеде. Может, воспользуемся этой повозкой, впряженной в ослика? – спросила она у него с надеждой в голосе.
– Шарлота, так зовут этого ослика, доставляет почту с вокзала в деревню. – Арман ласково потрепал животное. – Если она вдруг исчезнет, то это немедленно привлечет ненужное внимание деревенских к появлению в наших местах Софии.
– Но Шарлота ведь никому ничего не скажет, не так ли?
– О, Шарлоте, безусловно, можно доверять. Она не проболтается. – Слабое подобие улыбки мелькнуло по губам Армана, и даже глаза заискрились смехом. Уж очень абсурдной прозвучала невеселая шутка Конни. – Но вот за ее хозяина, местного почтальона, поручиться не берусь. До замка минут пять езды на велосипеде. София будет держаться за меня, и все обойдется.
– Нет! – с негодованием воскликнула София. – Я не могу!
– Мадемуазель, вы, должны! – с ударением в голосе проговорил Арман и повернулся к Конни. – Возьмите! – Он протянул ей небольшую дорожную сумку-рюкзак Софии. Конни послушно уложила сумку в корзинку, прикрепленную к передней части велосипеда. – А сейчас помогите мне усадить Софию на сиденье.
– Пожалуйста, не надо! – почти заорала София в испуге.
Конни, уже промокшая до нитки, потеряла терпение.
– София, перестань капризничать. Или ты хочешь, чтобы все мы тут подхватили пневмонию и умерли после того, как наконец добрались до места?
Резкий тон Конни моментально отрезвил Софию. Она тут же перестала сопротивляться. Конни и Арман взгромоздили ее на заднее седло велосипеда.
– Обхватите меня за пояс и крепко держитесь обеими руками, – скомандовал Арман, взбираясь на велосипед впереди Софии. – Вот так, правильно. Трогаемся!
Какое-то время Конни наблюдала за тем, как велосипед Армана покатился по мокрой дороге, слегка подпрыгивая на бугорках. София, сидевшая сзади, вцепилась в Армана обеими руками, воистину не на жизнь, а на смерть. Конни поспешно вскочила на свой велосипед и вскоре поравнялась с ними. Через несколько минут, когда дождь уже ручьями стекал с белокурых волос Конни, Арман свернул с дороги на обочину, откуда вниз стелилась узенькая тропинка. Он затормозил, поджидая Конни.
– Вот и все, мадемуазель. Ваша первая в жизни велосипедная прогулка завершилась благополучно. – Арман снял трясущуюся от страха Софию с велосипеда и поставил ее на землю, потом знаком показал Конни сделать то же самое. – Отсюда пойдем пешком. Тропинка слишком неровная для того, чтобы ехать по ней на велосипеде. Мы выйдем с тыльной части замка, возле виноградников, и прямиком пошагаем на винодельню. Уже есть одна хорошая новость. По дороге со станции мы не встретили ни единой живой души. – Он осторожно свел Софию вниз и поставил на расплывшуюся под дождем тропинку, всю в рытвинах и ухабах. – На сей раз дождь был нам союзником. Он нам здорово помог.
– Мы уже на месте? – спросила у него София.
– Почти. Еще пару минут ходьбы, и мы будем в погребах, – обнадежил он девушку.
– Слава богу! – воскликнула София, измученная сверх всякой меры тяготами пути и снедающим ее страхом.
– Жак уже ждет вас, – добавил Арман.
Знакомое имя, казалось, придало Софии сил, и она зашагала быстрее. Вот показалось большое оштукатуренное здание, Арман толкнул массивную деревянную дверь. Конни готова была расплакаться от радости, когда они вступили под своды винного погреба. Наконец-то сверху больше не льет!
Огромное полутемное пространство было напоено запахами брожения винограда. Огромные дубовые бочки выстроились по обе стороны в ряд так близко друг возле друга, что, пожалуй, и палец не просунешь между ними.
– София! Вы ли это? – раздался негромкий мужской голос откуда-то из полумрака.
– Жак! – София протянула к нему две по-детски тоненькие ручонки, и высокий плотный мужчина лет сорока с небольшим, с морщинистым, загорелым дочерна под нещадным южным солнцем лицом выступил из тени.
– Моя дорогая София! Вы живы! – Мужчина крепко обнял Софию и прижал ее к своей широкой мощной груди, и София тут же разрыдалась, уткнувшись ему в плечо. А он стал гладить ее мокрые волосы и нежно шептать на ухо: – Все-все, моя хорошая! Жак рядом с вами. Сейчас все будет хорошо. Я позабочусь.
