Конни с некоторым удивлением прочитала адрес.
– Улица Де Варен. Когда-то там жили друзья моих родителей.
– Должно быть, ваша семья принадлежит к высшему свету? – Стефан тоже удивленно вскинул брови. – Ведь это один из самых шикарных уголков Парижа.
– Но если Героя тоже не окажется на месте, что дальше? Сесть на поезд и вернуться обратно?
– Мадам, – Стефан резким движением швырнул сигарету на землю и воскликнул воинственным голосом: – Вот тут самое время пустить в ход свою смекалку. Устроитесь в каком-нибудь пансионе поблизости и станете ждать, пока Герой вернется. А сейчас нам пора трогаться в путь. И запомните! Никакого шатания по парижским улицам с наступлением комендантского часа. Это самое опасное время суток.
Он скрылся в хижине, чтобы поставить на место кружки, а Конни принялась изучать допотопные велосипеды, на которых им предстояло добираться до станции.
– А кто он, ваш друг, которого вы называете Героем? – поинтересовалась она у Стефана, вскарабкиваясь на велосипед. Чемодан она надежно привязала к раме между рулем и решеткой.
– У нас здесь правило номер один – не задавать лишних вопросов. Скажу так. Это человек, который в курсе всего того, что происходит. И он сможет помочь вам наладить контакты с теми членами группы «Ученый», которые еще остались на свободе. Вы, в свою очередь, должны изыскать возможности, чтобы выйти на связь с Лондоном и как можно скорее доложить им об обстановке в Париже. Это при условии, если там уцелел хотя бы один радист, – добавил Стефан угрюмо.
Путешествие до железнодорожного вокзала прошло, слава богу, безо всяких приключений: обычная поездка, как все. И городок точно такой же, как десятки других французских городков, в которых Конни приходилось бывать до войны. Разве что флаг со свастикой над зданием местной мэрии выдавал присутствие немцев в городе.
Стефан купил в железнодорожных кассах билет до Парижа и вручил его Конни. Она заметила, что он все время стреляет глазами по платформе.
– Мне нужно идти. До свидания, мадам. – Стефан расцеловал ее в обе щеки, словно провожая в путь ближайшую родственницу. – Будьте на связи, – добавил он, раскуривая очередную сигарету, после чего легко запрыгнул на свой велосипед и укатил прочь, оставив Конни одну дожидаться поезда.
Поезд прибыл точно по расписанию, ровно в одиннадцать ноль-ноль. Конни вдруг вспомнила, как Бакмастер пошутил в разговоре с нею, что единственный позитивный результат оккупации Франции немцами – это то, что на французских железных дорогах вдруг стало неукоснительно соблюдаться расписание движения поездов. Конни вошла в вагон, уселась и забросила чемодан на верхнюю полку. Но вот поезд тронулся, и она исподтишка окинула взглядом пассажиров. Обычная публика, ничего примечательного. В пустом желудке у нее противно заурчало, и она закрыла глаза, надеясь, что мерное покачивание состава поможет ей успокоиться и привести в порядок нервы, которые были напряжены до предела. Но на каждой станции глаза ее открывались сами собой, и она принималась разглядывать тех пассажиров, которые только что зашли в вагон.
В Ле-Мане она сделала пересадку, успев купить в привокзальном буфете какую-то залежалую булку. Присев на скамейку в ожидании своего поезда, она впервые увидела немецкого офицера, который о чем-то оживленно беседовал с начальником вокзала.
Наконец, около пяти часов вечера, поезд прибыл на вокзал Монпарнас в Париже. Конни смешалась с толпой пассажиров, заполнивших платформу, и зашагала к выходу. Впереди ее ждала первая проверка документов. Она увидела, что многих пассажиров останавливают и начинают досматривать их багаж, выворачивая содержимое чемоданов на столы. Сердце у нее моментально ушло в пятки, но никто из французских полицейских, проводящих досмотр, даже не удостоил ее взглядом.
Все еще чувствуя слабость от пережитого напряжения, Конни, слегка пошатываясь, неуверенной походкой вошла в зал ожидания и стала оглядываться в поисках киоска, торгующего табачными изделиями, где ее должен был поджидать провожатый. В самом вокзале царила страшная толчея: рабочие, закончив смену, возвращались домой. Наконец киоск был обнаружен в самом дальнем углу зала ожидания. Она подошла к киоску и купила пачку сигарет «Голуаз», как ей было велено. Забрав сдачу, она, словно нечаянно, уронила пачку на пол.
– Вот растяпа! – негромко воскликнула она, поднимая пачку с земли и вытаскивая из нее сигарету.
Она небрежно закурила, чиркнув спичкой из коробка, который вручил ей Стефан. Потом оглянулась по сторонам. Не торопится ли из толпы кто-то к ней навстречу?
Конни выкурила сигарету, но курьер так и не появился. Затушив ногой окурок, она глянула на свои часики и тяжело вздохнула, делая вид, что тот или та, кого она ждет, почему-то задерживается. Минут через десять она снова достала из пачки сигарету, пустив в ход очередную спичку из того же коробка. И эту сигарету она тоже выкурила целиком.
После третьей сигареты Конни поняла окончательно: связник не придет.
– Значит, переходим к плану В, – прошептала она про себя и покинула здание вокзала, впервые очутившись на улицах оккупированного Парижа.
Улица Де Рене была всего лишь в двух шагах от вокзала. Всю дорогу Конни вглядывалась в окружающий ландшафт, пытаясь отыскать видимые знаки тех перемен, которые произошли с ее любимым городом. Городом, который она знала как свои пять пальцев. Перемен оказалось немного. Короткая прогулка подействовала на нее успокаивающе. Теплый летний вечер, тротуары, запруженные парижанами, торопящимися по своим делам. Такое впечатление, что никакой войны нет и в помине.
Уже стали спускаться сумерки, когда Конни наконец вышла на улицу Де Рене. Отыскав нужный номер дома, она прошла мимо него, потом перешла на другую сторону улицы, проверяя глазами, нет ли поблизости чего-нибудь подозрительного. Прогулявшись до конца улицы, она снова вернулась к дому, чувствуя себя страшно заметной всем и вся с этим своим чемоданом в руке.
Наконец она двинулась к величественному парадному подъезду и смело взялась за ручку входной двери. Дверь легко поддалась, и она очутилась в красивом мраморном вестибюле. Направилась к парадной лестнице, с замиранием сердца вслушиваясь в гулкое эхо собственных шагов по мраморным ступеням. Поднявшись на третий этаж, она обнаружила, что нужная ей квартира находится справа от нее. Конни сделала глубокий вдох и постучала в дверь: вначале два раза, потом три. В полном соответствии с полученными инструкциями.
Ответной реакции не последовало. Теряясь в догадках, что делать дальше, снова стучать или немного подождать, она напрягла слух с такой силой, что кровь застучала в висках. За дверью царила тишина. Значит, больше она стучать не должна. Ведь ей же было велено проделать это лишь один раз. Надо уходить, и как можно скорее. Судя по всему, самые страшные предчувствия Стефана оправдались. Подпольная группа разгромлена. Она развернулась к лестнице и уже поставила ногу на ступеньку, когда вдруг неожиданно слегка приоткрылась соседняя дверь.
– Мадам! – окликнул ее голос в образовавшуюся узкую щель. – Ваших друзей здесь больше нет. Вчера за ними явились люди из гестапо. У них установлено наблюдение за нашим домом. Не выходите на улицу через парадное. Там внизу есть дверь черного хода. Она открывается в задний дворик, а дальше – калитка, через которую мусорщики вывозят контейнеры с мусором. Пойдете прямо по дорожке и окажетесь на соседней улице. Уходите быстрее, мадам!
