Огонь вспыхнул, пожирая ветку, черные сучья отпали, и Матвей двинулся ко мне, поджигая еще одно дерево.
А Каролина Григорьевна уже поднялась на ноги и снова кинулась на меня, размахивая ножом. Я отскочила назад, стараясь увести ее подальше от божка, чтобы у Матвея была возможность поджечь его. Каролина ударила еще раз, я отклонилась, длинное лезвие ножа вошло в кору дерева, само дерево наклонилось надо мной и вцепилось в волосы. Дернуло так, что из глаз покатились слезы, а голова запрокинулась назад, и я увидела темное мрачное небо над собой.
Каролина завизжала что-то вроде: «Убью тебя, гадкая» – и попыталась выдернуть нож из ствола, но тот засел крепко. Ей пришлось дернуть еще раз, и это спасло мне жизнь. Подоспел Матвей, и державшее меня дерево запылало ярким пламенем. Ветви ослабли, я освободилась, но, не устояв на ногах, рухнула на землю.
Теперь нас было двое против одной Каролины, но вдруг кто-то снова схватил меня за волосы и потянул во мрак. Потянул с такой силой, что я почувствовала, как трещит кожа на голове. Еще чуть-чуть, и останусь без скальпа. Я махнула рукой, пытаясь понять, что меня держит. А Каролина Григорьевна, выдернув нож, встала между мной и Матвеем и двинулась на него, раскачиваясь, как моряк на палубе корабля. Ее цветастая юбка обтягивала широкие бедра, угол головного платка свисал до самых лопаток.
Кто-то сзади дернул меня, и я почувствовала у горла холодную сталь.
– Стойте! – заговорил надо мной громкий голос, и я, глянув на выпавший из моей руки фонарь, попыталась повернуть голову.
Не удалось. Меня стукнули по голове чем-то тяжелым, и лезвие ножа надавило на горло так, что я ощутила теплую струйку крови, побежавшую вниз.
– Стойте, иначе я перережу ей горло! – закричал голос надо мной, и я вдруг узнала Соломию Совинскую.
4
– Вы проиграли, Матвей. Хватит уже махать своей железякой! – заговорила Соломия. – Стой и слушай. Хоть раз в жизни послушай умных людей, правнук Стефана!
– Что ты хочешь, Соломия? – с трудом переводя дыхание, спросил Матвей, останавливаясь и поднимая повыше свой факел.
– Я хочу поговорить. Просто поговорить. Я не собираюсь никого из вас убивать. Для этого есть Марьян, правильно? Есть Тот, кто выполняет желания.
– Это ты записала в Желанной… – пробормотала я. – Мы тебя вычислили…
– Дураки! Я ничего не записывала. И вы никого не вычислили. Вы пришли в эту западню, в эту вашу облаву, как овцы, которых когда-то пасли предки твоего Марьяна. Вы добровольно пришли сюда, и теперь Марьян убьет тебя и Матвея! А потом мой отец убьет Марьяна. И вы все будете мертвы!
– Зачем тебе все это? – проговорил Матвей, стоя прямо напротив Каролины Григорьевны.
Преподавательница химии все еще покачивалась на широко расставленных ногах, готовая в удобный момент пырнуть Матвея ножом.
– Зачем мне все это? Ты такой глупый, Матвей? Ты настолько глуп, что не мог сложить два и два, чтобы получить ответ? Поплелся к Марысе Данилевской, чтобы получить противоядие, только тебе это не поможет. Ты будешь мертв этой же ночью, и убьет тебя твой дружок Марьян.
Деревья пылали вовсю за нашими спинами, и в свете этого яростного огня я хорошо видела серьезные разноцветные глаза Матвея. Он смотрел поверх меня, смотрел на Соломию и не отводил взгляда.
– Вы убили Григория! Вы убили моего Григория! А я его любила, Матвей. Как ты любишь свою Мирославу. Что бы ты сделал тому, кто убил Мирославу? Что бы ты ему сделал?
Матвей молчал.
– Ты бы его убил. И поэтому я тоже хочу твоей смерти и смерти Мирославы. И чтобы сделал все это Жнец кланов. Пусть все в кланах знают, на что способен Марьян. Что он из ревности убил свою подружку и своего единственного друга. А потом Марьяна убьет мой отец или Орест Тригуб. Вы будете мертвы, все трое. Прямо сейчас. Слышишь хруст в лесу? Это идет Марьян, и он уже не принадлежит себе. Он готов убивать! Твоя смерть приближается, Ведьмак!
Соломия еще крепче прижала нож к моему горлу и довольно усмехнулась.
Глава третья. Мирослава
1
Я ощущала, как бешено бьется мое сердце, как стекает пот по виску, как ломит шею от неудобной позы.
В лесу становилось ярко и жарко, и огонь разгорался все больше и больше, потрескивая, поскрипывая и выбрасывая множество горячих искр.
Еще я ощущала неуемную злость Соломии. Мне казалось, что я чувствую ненависть и ярость, пылавшие в душе моей бывшей одноклассницы, и этот пожар был пострашнее того, что шумел за нашими с ней спинами.
– Если бы ты знала, Мирослава, как я ненавижу тебя! – прошипела мне на ухо Соломия. – Ты забрала все, что мне было дорого, разрушила мою жизнь и теперь ходишь на пары в университет как ни в чем не бывало.
Исполнила все свои мечты, избавилась от ненавистной матери, поступила учиться и заполучила двух классных парней из кланов себе в любовники. И думаешь, что все тебе сойдет с рук? Думаешь, так будет и дальше?
– Не болтай, – посоветовала ей Каролина Григорьевна.
– Твой Григорий был убийцей! – крикнула я, заметив, как Матвей еле заметно поднял брови. – Ты не была бы с ним счастлива!
– Да что ты понимаешь в счастье, наглая девчонка! – возмутилась Каролина Григорьевна.
– Тебе какое дело? Тебя он не убивал! – заорала возмущенная Соломия. – Он вообще никого не убивал! Он только хотел взять немного силы из глупых, никому не нужных девчонок!
Ярость Соломии достигла высшего накала, захлестнула, заполнила ее, лишив внимания. Пусть ненадолго, но я это почувствовала. Пожар набирал обороты, холодная сталь давила на мое горло, и в этот момент интуиция взяла верх над сознанием, и я послушалась внутренней подсказки. Мне вдруг стало ясно, что за спиной Соломии находится пенек и если как следует толкнуть ее назад, то она упадет и утратит контроль над ситуацией.
Это понимание сверкнуло, как молния, и я, не анализируя, ударила головой Соломию по коленке, ударила изо всех сил, с размахом, рванувшись на сталь ножа и тут же отдернувшись от него вниз.
А пока Соломия падала, я уже изворачивалась, вскакивая на ноги. Пенек сыграл свою роль, моя противница вскрикнула – удар пришелся на спину, перекатилась на бок, но я уже наступила на ее руку с ножом. Выдернула нож из руки и отскочила в сторону.
Каролина Григорьевна отвлеклась на эту нашу возню, и Матвей быстрым движением вышиб оружие из ее рук.
