И тут только пустые ладони пробило холодным потом: ноутбук!
Песоцкий прирос к полу, потом дернулся назад — но куда теперь было назад? Провожатый по ту сторону рентгена всей застывшей долговязой фигурой вопрошал: кто тут торопится — я или вы?
Песоцкий вошел внутрь, не сразу понял, чего хочет от него девушка за экраном монитора… Наконец дошло: встал на «следы», поднял руки вверх.
Он шел на посадку, пытаясь восстановить произошедшее у стойки. Если ноутбук остался на полу, это фигово. Да, пока рылся в чемодане, поставил рядом, а потом? «Идемте со мной» — и? Песоцкий даже повторил в воздухе свой жест.
Ну точно! — кинул второпях в чемодан, вместе с вещами… Слава богу!
Уже растянувшись в кресле бизнес-класса, Песоцкий сообразил, что у него нет с собой и мобильного, — сам же, в машине, положил в сумку с ноутбуком. Но мобильный был не к спеху, а вот десять часов впустую — это глуповато.
Ну и черт с ним, подумал он. Помечтаю!
С приятным перебоем в сердце Песоцкий вздохнул всей грудью — и улыбнулся.
У него было о чем мечтать. И довольно предметно.
Предмет звали Лера.
Песоцкий приметил эту золотую рыбку в хорошем рыбном ресторане на бульварах. Они с Марцевичем ели сибаса и перетирали условия проката патриотического блокбастера «Честь имевшие». Коллектив получил задачу изготовить российский аналог «Рембо» и, судя по кускам чернового монтажа, задачу перевыполнил: получилось еще тупее.
Прибыль в патриотическом киносекторе прямо зависела от готовности к позору; Песоцкий с Марцевичем это знали и, не сводя друг с друга честных глаз, шли на кассу, как Гастелло на вражескую колонну. Отводить глаза было нельзя: товарищ по разделке сибаса мог кинуть на любом повороте.
Короче, они поужинали, а в районе десерта начался показ моделей.
С какого бодуна в московском ресторане вдруг начинается дефиле — вопрос, отдающий, пожалуй, враждебностью и непониманием русской души. Россия встает с коленей, и команды никто не отменял!
Модельки пошли выписывать эллипсы по проходу, и на одну Песоцкий сразу сделал стойку. Даже не он сделал эту стойку, а кто-то в нем — животный, полузабытый с пубертатного периода.
У нее были широко расставленные глаза и замедленная пластика, за которой угадывался гремучий темперамент.
— Лёнь, — сказал ехидный Марцевич. — Ты ложку либо в рот положи, либо на блюдечко. А то у тебя уже капает.
Песоцкий смешком оценил шутку и доел мороженое. Но краем львиного глаза не переставал послеживать за юной антилопой. Гнида Марцевич, под рассеянность партнера, сделал попытку невзначай скорректировать условия, но Песоцкий был не пальцем деланный, и Марцевич ушел, заплатив за ужин (была его очередь), а Песоцкий пошел знакомиться с «мамочкой», владелицей агентства. Она его, конечно, узнала и на радостях всучила аж три визитные карточки.
Люди тянулись к Песоцкому. Телевидение сделало его гарун-аль-рашидом: уже много лет он оказывал эфирные благодеяния людям и организациям. Иногда, впрочем, он этими благодеяниями расплачивался…
— У вас милые девочки, — похвалил Оксану гарун-аль-рашид.
— Будем дружить, — с привычным пониманием откликнулась та, и Песоцкий вздрогнул, представив себе золотой московский батальон, прошедший через дружбу с Оксаниным модельным агентством.
Тем лучше, подумал он.
Но бартера не получилось. С первого свидания Песоцкий возвращался не львом, поевшим нежного мяса, — волочился марлином с зазубренным крючком во рту…
Ее послушные пальцы в руке, нежные коготки в ладони, близкий теплый взгляд расставленных глаз и короткое прощальное касание губами — все было ясным пресс-релизом грядущего рая. Но, уронив за ужином, что она в Москве одна и ищет поддержку, Лера обозначила цену — и держала ее неколебимо.
На втором свидании Песоцкий не продвинулся дальше пятисекундного путешествия губами по изгибу запрокинутой шеи. Сидя потом в своем BMW, он еще полминуты вспоминал, где у него задняя передача. Крючок уже сидел в желудке.
Это продолжалось еще неделю, и каждый раз она была уже почти его — уже дышала у него в руках и вдруг холодно останавливала процесс — проституткой по истечении оплаченного времени. И все его мягкое обаяние, весь годами проверенный гипноз рассыпались в мелкие дребезги… Он уже хотел ее так, что терял нить на переговорах: ударяло в голову. В умственном затмении хотел даже позвонить Оксане: в чем, собственно, дело? за что плачено эфирным временем?
Еле затормозил, повизгивая тормозами мужской гордости.
Через месяц Песоцкий решил брать быка за рога. Черт возьми, она ищет поддержку — она ее получит! Помешает ли чувствам юной леди к серьезному мужчине сессия у престижного фотографа? Протекция о включении личика, со всем, что прилагается к личику снизу, в правильные портфолио?
Оказалось: не помешает. О, она ему так благодарна. И ее так тянет к нему, с самого начала… он такой нежный, сильный, заботливый… И — шепотом — она его очень хочет как женщина, правда-правда… Она говорила, не отрывая от его глаз своих — расставленных, русалочьих… Но, сказала она…
Что «но»? Песоцкий даже не врубился сначала.
Но — он должен понять ее… Ей нужна уверенность в завтрашнем дне. Девушке так трудно одной в этом волчьем городе, а у нее еще мама с сестренкой в Волгограде…
— Что тебе нужно? — хрипло перебил Песоцкий. Он задыхался от желания и ярости. Кем только он не был в жизни, и вот — стал «папиком».
— Контракт, — не задумываясь, ответила Лера. — Хороший контракт с агентством.
И прибавила почти нежно:
— Ну что вам стоит…
Что стоит, Песоцкий прикинул в уме за секунду — и смета не показалась ему избыточной. Все дешевле, чем сидеть за изнасилование. Выкинуть эту сучку из головы он уже не мог.
— Будет контракт, — сказал он. — Я тебе обещаю. Будет серьезный контракт!
Точки над i были поставлены. Отвозя леди в ее съемную квартиру на Пролетарке, Песоцкий остановил машину в темном месте и не торопясь, по-хозяйски отлапал ее в пределах сметы. И он, и она знали, на что он имеет право, на что нет.
Хорошо было обоим.
Наутро он начал готовить операцию «Остров».
Самолет, вылетевший с задержкой, прилетел с опозданием, и недоспавший Песоцкий покорно исполнил второй за сутки пробег по аэропорту — за тайской девушкой в сиреневом, ждавшей с табличкой в руках.
Стыковочный самолет ждал только его.
Больше из России на этот остров никто не летел — и лететь, заметим, не мог: это было частью операции. Сам остров и роскошный отель на нем Песоцкий нашел в интернете, причем запрос в поисковике сделал по-французски, а потом перепроверил по-русски и получил прекрасный результат: наши туроператоры с этим местом не работали.
