Наташка медленно выдохнула, отворачиваясь. Неужели она и правда считала, что между ними возможна какая-то связь?
— Очень удобно, правда? — привычка удерживать в голосе изрядную долю сарказма, к счастью, не подвела. — Все мужчины предпочитают такие отношения — захотелось, встретились, пообщались, разбежались в стороны. Простое удовлетворение естественных потребностей. Никаких тебе обязательств, никаких привязанностей, чужих проблем и радостей. Современно и комфортно.
— Нас обоих это устраивает. Я не скрывал, что ничего большего не планируется. Да ей и самой больше ничего не нужно.
— Ну конечно, ты же у нас честен до зубовного скрежета. Наверняка все сразу расставил по местам! И, конечно, выбрал себе полную дуру, которая готова и на объедки бросаться, только бы не одной.
Наташке даже стало ее жалко. Сколько она навидалась таких неуверенных в себе слабых баб (слово женщина к ним неприменимо), которые судорожно держались за какого-нибудь морального садюгу, свято веря, что лучше такой мужик, чем вообще никакого. Которые ради ласкового слова горы свернут. И навидалась не меньше тех, которые, прибитые телевизионной свободой отношений, рады хотя бы тому, что мужик готов встретиться с ними больше одного раза, пусть и без намека на серьезные отношения.
И все равно каждая из них верила, что однажды ее герой передумает и поймет, что семья, где она станет его женой, и есть единственное настоящее счастье.
— А ты, конечно, иная, — с пониманием кивнул Гонза.
Наташка зло вскинулась. Ей всегда хотелось быть иной, дай ей хоть кто-нибудь такую возможность! Конечно, большинство людей считает, что это все отмазки и желающий вести себя безупречно всегда найдет способ вести себя безупречно, даже под дулом пистолета, потому что лучше сдохнуть, чем отречься от своих убеждений, но Наташка не была святой — она осознавала пределы своих душевных возможностей. Невозможно вечно подставлять другую щеку. Это слишком больно и совершенно бесполезно.
— А ты, конечно, знаешь, какая я, — сказала она вместо этого.
— Конечно. Чего тут знать? Вы все одинаковые.
— Ну, завелся!
— А ты к тому же слышишь зов.
— И что?
Гонза зло растянул губы.
— Как можно серьезно воспринимать того, кто тупо жаждет хлеба и зрелищ? Набитого живота, телесного ублажения, в общем, халявной экскурсии в райские кущи?
— Прекрати говорить загадками! И хватит сравнивать меня со всеми остальными!
— Правда? — его брови дрогнули. — Позволь сообщить тебе кое-что потрясающее. Ты — такая же, как все остальные. И когда Гуру тебя позовет, ты пойдешь за ним, как на поводке. Как вы все ходите!
Наташка не понимала, о чем он говорит, но считала необходимым немедленно возразить.
— А если нет?
— О… — неожиданно Гонза протянул к ней руку и расчетливым жестом коснулся щеки. Его голос звучал очень нежно. — Тогда я признаю, что ни черта в устройстве нашего мира не понимаю.
— Признаешь, что туп как пробка?
— Легко. — Однако усмешка с его лица тут же исчезла и он отдернул руку. — Только забудь. Тебе слабо.
— Знаешь что? — Наташка внезапно успокоилась. — Мне вдруг жутко захотелось это сделать! Знаешь, зачем? Только для того, чтобы потом красиво послать тебя в глубину веков! Чисто чтобы насладиться видом того, как ты обламываешься! Чтобы всласть позлорадствовать!
— Ну так сделай это! — вызывающе, но удивительно тихо ответил Гонза.
Наташка зло дышала, хладнокровно прикидывая, как бы еще его опустить. Осадить жестоко и бессмысленно, одернуть, как надоевшего прилипчивого щенка. Нечасто у нее возникало желание сделать живому существу больно, потому что ей было на всех плевать. Но сейчас ей этого хотелось, и появившаяся зависимость пугала ее до смерти.
К счастью, в дверь осторожно постучали.
— Да! — недовольно крикнул Гонза, отворачиваясь.
В дверную щель просунулась голова Рафы, он окинул их изучающим взглядом, но остался серьезным.
— Тебе записка сверху. Звонил Павел Константинович.
Гонза отшатнулся в сторону, моментально забыв про Наташку, спор и поднос с остывающим кофе.
— Что-то случилось?
Рафа пожал плечами и протянул листок. Чтобы никто не подумал, что ее терзает любопытство (хотя она терзало Наташку так сильно, что зудели кости), она отошла подальше и села к столику. Надо же позавтракать! Негоже портить желудок, он не виноват, что его хозяйка любительница нервотрепки и безумных мужчин.
— Присмотришь за моей? — заговорил Гонза через некоторое время, так и не отрывая взгляда от записки. — Вернусь к приходу Гуру.
— Конечно, — Рафа покивал, косясь на Наташку. Она упрямо жевала бутерброд и молчала.
Гонза выхватил из кучи одежды рюкзак и сразу ушел.
* * *
В присмотре Наташка больше не нуждалась, по крайней мере днем, когда бодрствовала, к счастью, Рафа считал так же, в чем она вскоре убедилась — через часик Рафа забыл, что таскает ее за собой, и ушел куда-то в сопровождении парочки беспрестанно болтающих дружков-аквелей.
Наташка тут же замедлила шаг и отстала.
Время шло. Через пару дней явится Гуру, а потом пора возвращаться домой. Убираться подальше от человека, возле которого находиться все равно, что добровольно обнимать колючего ежа.
Но что он имел в виду, когда упоминал Зов Гуру? Этот вопрос требовал немедленного ответа.
Наташка, недолго думая, отправилась к единственному вероятному источнику информации — мужчине, которого местные считали Отражением, что бы эта ересь ни означала.
Наташка была зла. Ее достали тайны. Одно дело — когда новоявленная голожопая звезда эстрады скрывает рожденного в четырнадцать лет внебрачного ребенка, проживающего у бабки в деревне, и совсем другое — когда сознательно умалчивается о существовании серийного убийцы и вместо объяснений обладающие знаниями исторгают одни только многозначительные намеки не пойми на что.
Она была зла, поэтому стучала в дверь очень сильно. Хозяин вышел встретить ее лично.
— Вы меня ждали? — поинтересовалась Наташка, потому что по всем киношным канонам мудрец каждому появившемуся гостю непременно заявляет: «Я предвидел твой приход. Я тебя ждал».
Однако мужчина смущено пожал плечами. Наташке показалось, его оторвали от чего-то важного, но ей было наплевать, потому что терпение заканчивалось.
«Как все», заявил Гонза и она собиралась выяснить, какие же они, все?
— Я хочу знать, что такое зов, почему я к нему предрасположена и что это все значит!
Мужчина вернулся в комнату и опасливо присел на краешек собственной кровати, как будто не к нему, а он сам пришел в гости.
Наташке еще много чего хотелось сказать, но она сдержалась. По сути, он ей ничего не должен. Главное, чтобы он не успел этого вспомнить, так что пусть начнет отвечать, а дальше останется только вытянуть побольше информации.
