– Девочки, мне плевать на вашу самостоятельность и независимость, я вас одних не оставлю. Уяснили?
Вехель хотела что-то сказать, даже рот открыла, но вдруг передумала и всхлипнула. Последнее было настолько на нее не похоже, что я потрясенно села на кровати. Тихо уточнила:
– Сколько еще осталось в проклятом пузырьке Зигисоля?
– Утром ты допила остатки.
– Ясно, значит, скоро одной проблемой станет меньше.
В окно что-то с шумом ударилось. И еще раз, и еще.
Мы повернули головы: там, скрежеща по стеклу когтями, бился огромный черный ворон.
Ведьма и бес
Шэдар разбила стекло и ворвалась в комнату вместе с осколками. Мартинити разорвала их связь! Теперь в отчаянном стремлении спасти свою жизнь ведьме пришлось действовать открыто.
Бес лежал ничком около ее ног, резкое прерывание подпитки иллюзорного мира ударило по нему особенно сильно. Проглот с трудом удерживал стены их тюрьмы. Он разросся, и ветви буквально не давали упасть небесам им на головы. Не так Шэдар представляла себе освобождение от связи с девчонкой. Ой, не так. Если Мартинити не продолжит делиться силой, их троих попросту сомнет, не сегодня так завтра. И дитя Тьмы не поможет. При всем своем потенциальном могуществе пень был накрепко связан с этим миром. Чтобы выбраться, Проглоту нужно окрепнуть, но времени на это ему не дали.
Шэдар, конечно, попыталась использовать пень и получить заветную свободу, она просила, угрожала, но тщетно. Он собой жертвовать не желал – возможно, ум его был еще детским, зато инстинкт самосохранения работал за троих. Желание продлить сладостные минуты бытия присуще всем, даже чудовищам. Он ощущал, что погибнет в любом случае, но так у него оставался крохотный шанс на то, что ведьма придумает план спасения. Или же Проглот их убьет – Шедар в данном случае не питала иллюзий – и, напоенный силой смерти, сможет выбраться на свободу. Возможно, он просто выжидал, и это пугало ведьму.
В итоге заклятая компания разделилась на два лагеря: она с бесом и дитя Тьмы. Пока что приходилось соблюдать нейтралитет, по крайне мере они пытались это делать. Правда, у хвостатого выходило плохо, а сейчас он и вовсе умирал.
Ведьма перевела взгляд из книги на внешний мир. Внутри Шэдар кипели страсти: ей придется просить, унижаться перед какой-то соплячкой. Увы, гордость не стоит жизни, если потребуется – Шорох встанет и на колени. Однако прежде она сделает все, чтобы до этого не дошло.
Происходящее походило на дурацкую сценку, и актеры в театре абсурда подобралась что надо: бабочка, предательница и мальчишка, выступивший вперед и храбро закрывающий подружек. Глупец.
Шэдар залпом опустошила пузырек с зельем, о побочных действиях она подумает позже, сейчас ей нужны силы. Контуры черной птицы размылись, и на ее месте появился призрачный силуэт ведьмы. Он то и дело проходил рябью и выглядел блеклым, но это не имело значения, главное – Шэдар видели в истинном облике.
– Вот, значит, как. Решила от меня избавиться? – хрипло спросила она, будто прокаркала.
Все трое адептов переглянулись. Шэдар презрительно скривилась: нет в нынешней молодежи храбрости, только бравада.
– Я не давала согласия на связь, – ответила Дакаста и с вызовом посмотрела на ведьму.
– Согласие – вещь иллюзорная. Его придумали слабые люди, чтобы защитить себя. Сильным оно не нужно – все, что нужно, они берут сами.
– Вот она и решила за себя, – влез мальчишка.
– Молчи, сопляк! – смерила его уничижительным взглядом ведьма.
Она терпеть не могла выскочек, к тому же он стал невольным свидетелем ее падения. Ведь, по сути, ночная охотница оказалась сейчас в безвыходном положении. Даже украденная чаша низвергнутого бога без участия Мартинити – всего лишь старая бесполезная посудина. Будь Шэдар на месте Дакасты, то давно бы покинула университет и искала бы счастья в другом месте. Мартинити так не поступит, зато отказать в помощи может. Шэдар не осуждала ее за это – вполне разумно бороться за свою жизнь.
– Не смей с ним так разговаривать. – Мартинити сообразила, что Шэдар здесь не для того, чтобы кого-то убивать, и вмешалась.
– Да плевать на него! – рявкнула Шорох. – Ты разрушила связь.
– И рада этому факту, – спокойно кивнула Мартинити.
– Поздравляю, девочка, теперь на твоих руках чужая кровь, – процедила ведьма, внимательно наблюдая за реакцией Дакасты.
– Неправда! Я никого не убивала, – возмутилась она.
– Что ты знаешь об убийствах? Можно отнять жизнь и не коснуться жертвы.
– Я просто вернула себе свободу, – упрямо повторила Мартинити, но ведьма сумела расслышать сомнение в ее голосе.
– Деточка, ты не просто разорвала связь, твой дар помогал поддерживать мирок внутри магической книги. Сейчас он рушится. День или два… клетка рухнет, пространство схлопнется, и мы погибнем вместе с ним. Сможешь спокойно продолжать жить, зная об этом?
Шорох умело играла на струнах души юной адептки. Отклик был – девчонка уже не выглядела столь категоричной, в глазах ее промелькнула растерянность.
– А ведь я хотела тебе помочь. На ритуале призыва Зогарда я бы вмешалась, и сила, направленная на его освобождение, стала бы спасением для пленников книги, – продолжила расшатывать уверенность Мартинити в собственной правоте хитрая ведьма.
О том, что ради высвобождения силы Дакасте, скорее всего, пришлось бы умереть, Шэдар благоразумно умолчала. Для спокойствия неокрепших умов о деталях полезнее позабыть. Тем более теперь это уже не имело смысла: ни связи, ни мира, считай, не существовало.
– Но… Рантар сказал, что…
– Ах, Рантар! – театрально всплеснула руками Шэдар. – Твой рыцарь давно хочет избавиться от меня.
Надо заметить, ведьма искренне недоумевала, почему Асти так долго с этим тянул. Возможно, Лао замолвил за нее словечко или боевик просто боялся за жизнь Дакасты. В любом случае ему ничего не стоит уничтожить книгу вместе с ее обитателями и спрятать следы своего вмешательства, а после развести руками и сказать: «Оно само».
– Неправда! – вспыхнула Мартинити, для которой чужое коварство, видимо, было сравни чему-то выдуманному.
– Ох, девочка, жизнь тебя столько пинала, а ты все продолжаешь верить в травоядных драконов и добрых фей, – проворковала ведьма, а затем дико расхохоталась.
Ее образ мигнул.
– Твой Асти – воин до мозга костей, для него убить – все равно что высморкаться. Он перекрыл к тебе доступ защитным полем, я лишь сейчас смогла пробиться. Настоящий мужчина! – Шэдар плотоядно облизнулась. – Но ты не бойся, я не претендую.
– С ведьмами так и надо, – вновь вмешался мальчишка. Вехель громко фыркнула, и он тут же внес поправку: – Ты больше не одна из них!
Шорох опять рассмеялась.
– Все это пустое, – махнула рукой она. – Я здесь, чтобы просить тебя, Мартинити Дакаста, добровольно делиться силой с книгой. Не дай нам погибнуть до ритуала, а я, в свою очередь, помогу тебе выжить на алтаре.
