Пацан и сам читать умеет, но она ему читает, а потом замирает подолгу, точно наобниматься не может.
— Должен будешь, — хмыкает Шерхан, но тут же переходит с веселого тона на деловой, — что дальше будешь делать?
Такие дела по телефону не обсуждают, потому мы все вскользь, по касательной.
— Найду, спрошу с него.
Теперь сомнений в том, что все это дело рук Гараева, не осталось. А он, сука, как только я рот открыл, сразу сбежал, якобы по срочным делам, в другую область. Я знал, что его вертолетом срочно эвакуировали, когда мое выступление начало крутиться в прямом эфире, он не ждал, что я сорву все планы и не дам себя прикончить по-тихому.
И теперь боялся.
Боялся, что я приду за ним, и правильно делал. Этот город стал слишком тесен для нас двоих, либо я его, либо он меня, и сейчас, когда я знал своего врага в открытую, а не сражался с невидимками, все будет по-другому.
Пусть он прячет свой трусливый зад, я все равно до него доберусь. Пока поиски были тщетны. Вовка землю носом рыл, я подключил все свои связи, Имран — свои. Но Гараев как сквозь землю провалился.
— Будь осторожен, — сказал напоследок Имран.
— Береги семью, — ответил ему я.
Бросил телефон на диван.
Сегодня будет готов ДНК-тест на отцовство. Не то, чтобы у меня остались сомнения, я верил Славке, зная, что она не станет врать в таких вещах. Но хотел быть уверенным на сто процентов. Я не знал еще, как сложится все дальше; сейчас были вопросы гораздо глобальнее.
Но и Слава, и Сережка были для меня не чужими.
Я подошел к ним, лег, устраивая голову на ее ногах, вытянулся. Она кинула на меня быстрый, нежный взгляд, и продолжила читать.
— Когда даешь себя приручить, — произнесла она, подняв на меня взгляд, — потом случается и плакать.
Слова царапнули. Нам было много о чем с ней поговорить, но не сейчас. А пока я протянул книгу, поднимая ее слегка вверх, чтобы увидеть обложку.
— «Маленький принц», — произнес название вслух, Сережа поднял голову, смотря на меня внимательно, не по-детски взросло.
— Ты читал такую? — спросил он, а я покачал головой:
— Не-а. Я по книжкам не очень. Я все больше по стрелялкам.
— А мне можно пострелять из автомата? — я мельком глянул на Славку, у которой вытянулось лицо и улыбнулся. Ну вот же, нормальный пацан. Стрелялки любит. Не только над книжками сидит.
— Если мама разрешит, пойдем по бутылкам палить. Обещаю. Мы и маме пострелять дадим, если она захочет.
Славка фыркнула, закатив глаза, но пацан уже загорелся, начал выспрашивать у меня что-то про оружие, а я отвечать.
Я бы мог лежать так вечность. Чтобы слышать Славкин голос, рядом — играл бы сын.
Сын.
Мне хотелось сказать это слово вслух, попробовать его звучание на языке, но пока я не бежал вперед паровоза. Рано еще.
В заднем кармане завибрировал мобильный, я с сожалением сел, доставая его. На экране — незнакомый номер. Встал, отходя, ответил грубовато:
— Кто это?
— Привет, Давид.
Не сразу узнал, а когда понял, удивился. Инга, жена Гараева. Я вышел из комнаты, оставив там Славку, закрыл за собой дверь плотно.
— Я быстро, — прошептала она, — пока не понял, что тебе звоню. Я телефон украла. Ты же его ищешь, да? Он на даче Виктора прячется, никто не знает. Запоминай адрес, — я не записывал, но запомнил сразу, с памятью у меня все в порядке было. Она торопливо продиктовала, голос в какой-то момент стал еще тише.
— А тебе зачем? — это могла быть ловушка. Выманить меня подальше, чтобы там грохнуть втихую. Мы вышли на финишную прямую, и до конца мог дойти только кто-то один, поэтому в ход шли все средства.
— На свободу хочу, Давид. Освободи меня от него, пожалуйста. Ты можешь, я — нет. Все, он идет, не могу больше говорить.
И сбросила. А я остался стоять, сжимая в руке мобильный. План нарисовался быстро, я набрал номер Вовы:
— Газуй сюда, есть разговор.
С операцией тянуть не стали.
Дом был большой, охрана по периметру. Собак не было, это плюс. Они могли бы поднять лишний шум.
Ребята рассредоточились по территории, я махнул рукой Вовке, показывая на вышку, он кивнул, и мы пошли в наступление.
Нас было шестеро, маленькая, вооружённая до зубов армия, в защитных костюмах и масках, и я шел со всеми на равных, держа в руках ствол. Знакомая с детства тяжесть, я знал как им пользоваться и знал, какая у меня цель.
Охрану сняли тихо, никто не успел даже рыпнуться. Мы пробрались на территорию, преодолев ворота.
В доме Виктора были шесть человек, не считая охраны: губернатор с женой, сам Виктор и обслуга. Я зашел через черный вход на кухню, сзади прикрывал Вовка. Повар лет пятидесяти при виде меня попятился и выронил из рук половник. Тот упал на пол, расплескивая красное содержимое по светлому мраморному полу и поварской форме.
Повар перевел глаза на пятно, потом на меня, я сделал ему жест молчать и покачал головой. Он кивнул, Вовка вывел его.
Выставив пистолет, я шел вперед, на голоса, раздававшиеся из гостинной.
Виктор смотрел в телефон, Гараев сидел рядом с ним на вольтеровском кресле, щелкая пультом огромного, во всю стену телевизора. На одном из каналов мелькнуло мое лицо, он остановился, прибавляя звук.
— Чтоб ты сдох, скотина, — сплюнул он, я скользнул к нему ближе и прижал пистолет к лысеющему седому затылку.
— Только после тебя, сука, — и ударил рукояткой пистолета, не давая ему закричать. Виктор рыпнулся, но Вовка скрутил его, утыкая лицом в пол и выворачивая руки. Пару минут понадобилось на то, чтобы вывести обслугу за территорию, я не собирался убивать невинных людей.
Виктора вывели. Я занял кресло, закинув ногу на ногу. Гараев сидел со связанными перед собой руками, и медленно приходил в сознание. Поморщился, застонал от боли, а потом поднял на меня глаза, полные ненависти.
Но голос его, напротив, звучал ровно.
