Как-то вечером Леонидас показывал Мел семейный фотоальбом.
Он указал на фотографию маленького Диогу.
— Это твой дядя — Диогу.
— Мы с ним часто играем вместе в парке, — с детской
непосредственностью заявила Мел.
Далва и Леонидас обменялись удивленными взглядами. Служанка
решила, что девочке явился дух Диогу. Леонидас предпочел оставить этот факт без
объяснений, так как его рациональный мозг не смог найти никакого объяснения, и
поспешил оставить внучку с Далвой. Та не сомневалась, что Диогу вернулся, чтобы
посмотреть на племянницу и, возможно, он хочет что-то сказать. Он назвался
именем отЦа (Лео — значит Леонидас), видимо, потому, что простил его.
Лукас тоже не поверил няне, объявив, что мертвые не
оживают. Действительно, они не оживают. Правда куда более прагматична.
А Деуза и Иветти обсуждали новую подружку Лео. Он только и
говорил об этой симпатичной девочке. Иветти посоветовала в следующий раз
обменяться телефонами и пригласить симпатию Лео домой.
Лео показал Албиери фотографию, где он стоял рядом с Мел.
Профессор был потрясен: «Отец и дочь встретились в одном возрасте!..»
Поняв, что Мел и Лео пересеклись на пляже, он сказал жене,
что мальчику нельзя находиться возле моря, так как от солнца его родимое пятно
на спине может превратиться в рак.
— Почему у Лео есть пятно, а у меня нет? — малышка Мел опять
невольно нарушила мирное, плавное течение семейного обеда.
И убежала.
— Нет никаких сомнений: это Диогу, — взволнованно сказала
Далва.
— Она, наверное, видела у меня это пятно, — предположил
Лукас
— Знаете, что я думаю? Ей не хватает отца! И она придумала
себу приятеля, такого же, как Лукас, с таким же пятном, как у него! Это означает,
что ей недостает отцовского внимания! — Маизы опять поднимала бурю в стакане
воды.
— Я уделяю ей много внимания!
— Не уделяешь, Лукас!
— Ты всегда находишь повод покритиковать меня!
— По крайней мере, это объяснение логично, — заключил
Леонидас.
— Это нехорошо по отношению к Диогу: мальчик явился к нам с
того света, а вы его не признаете, — Далва была готова расплакаться и убежала
на кухню.
Лукас вздохнул.
— Не стоит прислушиваться к рассказам о Лео, и Мел скоро о нем
забудет.
Далва плакала над фотографией Диогу на кухне и причитала,
почему он не является к ней. Мел наблюдала за служанкой. Старая нянька спросила
у девочки, не просил ли Лео поцеловать ее, и Мел ответила, что просил. И
поцеловала Далву, якобы от лица Лео. Малышка оказалась умнее и тоньше всех
взрослых домочадцев.
Лукас искал тот ювелирный магазин-ломбард, куда его жена
сдала кулон Жади. На выходе из одного магазина он встретил свою жену.
— Хотел купить цепочку для часов, но не подобрал, —
объяснил он и тотчас простился с же-ной легким поцелуем.
Но Маизу такое объяснение вовсе не удовлетворило. Она
юркнула в магазин и тоже стала общаться с продавщицей.
«Забудь меня, Лукас, никогда больше не ищи меня, никогда», —
Лукас задумался на своем рабочем месте, вспоминая слова Жади.
— Лукас, ты нашел то, что искал? — вдруг в его кабинет вошла
Маиза.
— Не понял...
— Кулон Жади. Я не намерена скрашивать твое одиночество до
тех пор, пока Жади не вернется к тебе! Я не боюсь остаться одна, так что давай
разведемся.
Лукас бессильно опустил на стол руки.
— Ты слишком торопишься... А впрочем, хорошо, я согласен...
Иветти торжественно отмечала открытие своего магазина.
Леонидас прислал роскошный букет с запиской, что вскоре прибудет сам. Затем
Иветти заметила в толпе Жоржи Луиса с огромным букетом роз.
Деуза пришла вместе с Лео, но не уследила за ним, и мальчик
сбежал, пока его мать безмятежно болтала с подругами. Иветти мило беседовала с
Жоржи Луисом, а Деуза и Лауринда бросились искать Лео.
Он решил удрать с праздника Иветти специально и отправился
к папе. На днях Лео подслушал разговор матери по телефону. Она хотела запретить
ему видеться с отцом. Мальчик дошел до автобусной остановки, стараясь
припомнить, каким путем он с мамой ездил к Албиери. И отважно сел в автобус.
Профессор догадался, что на открытии магазина Леонидас
может увидеть Лео, и побежал на праздник, чтобы забрать мальчика прежде, чем
это произойдет.
Для показа своих моделей Иветти пригласила спасателей с
пляжа, журналистов и, наверное, всех- своих бывших мужчин.
— Львеночек... — она потянулась к Леонидасу, чтобы
поцеловать его.
— Иветти, только не здесь.
Все, я опоздал! — в ужасе подумал профессор, увидев
Леонидаса.
— Где Лео? — бросился доктор к Деузе.
— Его нет... Я не понимаю, куда он исчез, — тревожно сказала
танцовщица.
Аугусто облегченно перевел дух. На этот раз сама судьба
помогала ученому скрыть тайну. Хотя теперь нужно было срочно искать маленького
беглеца.
А Лео носился по городу, проскакивая улицу за улицей. Едва
он остановился в растерянности, как к нему подошел мужчина, который пообещал
найти его маму. Но мальчик убежал, резонно подумав, что тот заявит в полицию.
А туда ему вовсе не хотелось попадать.
Праздник в магазине шел своим чередом.
— Я много работала, чтобы добиться этого, и добилась! Я
все-таки победила! — вещала Иветти с высокого помоста.
Леонидаса она назвала своим ангелом-хранителем и вызвала
его, чтобы разрезать, а точнее, развязать ленточку, символически преграждающую
вход в магазин. И все это под бурные овации толпы. Затем Иветти решила сделать
общую фотографию. Хозяйка магазина поставила рядом с собой Леонидаса, Жоржи
Луиса, еще невесть пяток откуда взявшихся смазливых парней, а также неожиданно
явившегося Арманду.
— Я решила собрать всех, с кем сводила меня судьба, и
сфотографироваться со всеми моими возлюбленными, по крайней мере, с теми, которые
живут в Рио, — объяснила она «львеночку».
Ах, вот как?! Старший Феррас мгновенно закипел и ушел, не
желая чувствовать себя одним из многих. Но упрямая Иветти все же сделала фотографию...
А Эдна в это время пришла пообщаться С Далвой. И та
совершенно случайно сболтнула, что Леонидас подозревал Иветти в любовной связи
с Албиери. Идея казалась бредовой, но Эдна тотчас охотно приняла ее на
вооружение. Тем более что ее муж все-таки был способен на публичное проявление
чувств. По словам Далвы, он буквально не отходил от сВоей невесты, которая
позже погибла, постоянно обнимал ее и целовал.
— Вот фотография, которую просил у меня сеньор Албиери, —
Далва протянула Эдне конверт.
