— Но лучший врач живет в Бразилии, в Рио, — хитро улыбнулась
Жади.
Муж обещал подумать. У него это желание жены не вызвало
подозрений: слишком много воды утекло с тех пор, когда в их доме последний раз
вспоминали Лукаса. Только по торящим глазам Жади можно было понять: время
прошло для Саида, но не для нее.
— Чао, папа!
Маиза усаживала дочь в машину, и они весело махали Лукасу.
Он изменился за эти несколько лет: выглядел усталым и
окончательно подавленным. Даже малышка Мел не вызывала у него особенной радости,
не говоря уж о «любимой» женушке.
— Как она выросла, да, Лукас? Пора заводить второго, — сияла
Далва, стоявшая рядом. — Ты всегда говорил, что хочешь троих...
— Хотел, Далва... Но сейчас не хочу... -Вечером Лукас вышел
на балкон. Вид у него
был измученный: он утомился жить чужой жизнью, с нелюбимой
женщиной, работать на предприятии отца... Он посмотрел вниз: в саду, под
раскидистым деревом, сидела Далва с хорошенькой девочкой, которая посылала
любимому папе воздушные поцелуи. Он задумался и услышал слова Жади: «У нас
будет красивая дочка, очень красивая! Я буду учить ее танцевать, носить
платки, у нее будет много украшений...» Он ничего не забыл, для него время
тоже остановилась в ту последнюю, печальную встречу...
А Маиза вспоминала Диогу: он был сама жизнь, не то что
Лукас. Она вышла замуж за Лукаса только потому, что тот был копией Диогу, она
ревновала его к Жади, как ревновала бы Диогу...
Тем временем в Бразилию вернулась Иветти. Арманду оставил ее
с носом, он снял фазенду, сказав, что это его земля, убедил ее отдать деньги
под выгодное дело и слинял. Теперь она намеревалась просить моральной
компенсации у Леонидаса.
Все возвращалось на круги своя...
Бразилия — страна свободных нравов, так думала Жади,
подъезжая с мужем к гостинице.
— Я так волновалась, что даже забыта снять платок!
— Ты будешь ходить при всех с непокрытой головой?! —
изумился Саид.
— Здесь не носят платков.
— А моя жена будет! Как все религиозные женщины.
— В Коране написано, Что носить платок необязательно.
— Но зачем демонстрировать свою красоту окружающим? Ее
нужно беречь для мужа.
— Хорошо, если ты так хочешь, — Жади улыбнулась.
— Да, хочу. Я хочу, чтобы ты была лишь моей. Я не понимаю
западных мужчин, которые наряжают своих жен для других. Я хочу, чтобы ты наряжалась
только для меня, — он погладил ее по щеке.
Проводив Саида в душ, Жади принялась за старое: в номере
лежала огромная телефонная книга, Жади быстро нашла номер Леонидаса Ферраса...
— Сеньор Леонидас, к вам пришла... — не успела секретарша
договорить, как в дверях офиса возникла фигура Иветти.
Помня ее предыдущие появления, секретарша не смогла сдержать
улыбки. Лицо Иветти выражало недовольство «львеночком»: теперь она ему все
выскажет и заставит заплатить по своим счетам.
— Иветти?.. — Леонидас удивленно встал.
— Почему ты ничего не сделал?! — возмущенно заговорила
Иветти. — Это замужество чуть не погубило меня! Ты знаешь, что этот негодяй
обманул меня?! Что он попросил у меня деньги и не вернул?! Что я могла на всю
жизнь остаться в Аргентине, не имея денег, чтобы вернуться?! Я могла бы до
конца жизни танцевать танго и мыть посуду в какой-нибудь забегаловке! И все
из-за тебя!
Леонидас нервно сглотнул от неожиданности свалившихся на
него обвинений.
— Из-за меня?! Ты выходишь замуж за первого встречного
жулика и хочешь свалить всю-ответственность на меня?!
Но Иветти его не дослушала.
— Ты знал, что он жулик?!
— Это было видно!
— И позволил мне выйти за него, да еще и свидетелем был?!
— Ты сама меня пригласила...
— А ты согласился! Ты видел, что я не в себе, что я делаю
глупость, и промолчал! Ты не остановил меня!
— Иветти, ты сама захотела, — Леонидас слегка улыбнулся.
— Значит, если я захочу броситься с моста, ты не остановишь
меня?! Верх бесчувственности! Ну и ну! — Иветти полезла в сумочку за истинной
причиной скандала. — Ты знаешь, что это? — она кинула на стол желтый пакет. —
Это счета, которые я должна оплатить, но не знаю как! И все это из-за твоей
безответственности! Из-за твоего равнодушия! Ты предал меня...
Чтобы Иветти не распалялась дальше, Леонидас поспешил ее
обнять и поцеловать...
Маиза пришла в ресторан с подругой и вдруг услышала мужской
голос:
— Я подожду тебя здесь, Жади.
Это имя подействовало на Маизу, как красная тряпка на быка.
Она моментально повернулась и увидела женщину в арабских одеждах. Маиза с
решительным видом проследовала за ней в туалет.
Глаза Жади остановились на женщине, вошедшей за ней.
Конечно, она не могла не узнать ее — эт° лицо она не раз видела в журналах.
Жади отвела глаза и заторопилась. Маиза жадно ловила каждое движение
предполагаемой соперницы. Мужчина точно сказал «Жади» или ей показалось?
Жади почти выбежала из туалета и вцепилась в мужа.
— Саид, мне здесь не нравится, пойдем отсюда!
— Почему? Что за глупости, это хороший ресторан, дядя Али
советовал пообедать здесь.
— Пойдем в другое место! — умоляла Жади. — Пожалуйста, я
прошу тебя!
— Хорошо, только возьму портфель, я оставил его на столике,
— Саид был стоически спокоен, и неожиданный фортель жены его ни капли не
удивил.
— Ты оставил портфель на столике?! Его могут украсть! Мы не
в Марокко.
— Кто будет рисковать рукой ради моего портфеля? — Саид
слишком давно не был в Бразилии.
— Здесь ворам не отрубают руки, Саид, — Жади вернула мужа к
жестоким реалиям западного мира.
— Да?! Я забыт...
— Идем, — Жади схватила портфель и быстро, с оглядкой,
засеменила за мужем.
Когда Маиза вышла из туалета, Жади уже исчезла.
Саид забыл слишком многое и начал торговать- ся с таксистом
о цене, но Жади напомнила ему, что в такси существует счетчик. Когда они
наконец-то сели в машину, к ресторану подъехал черный джип. Жади обернулась:
это был он! Лукас вошел в ресторан, заметив, что на него смотрят. Глаза Жади
наполнились слезами: это он — ее Лукас... Теперь она точно знала, что заманила
себя в сладкую западню, что еще одно мгновение — и то, чего она боится, станет
явью: они столкнутся, и ее молитвы будут бессильны. Вот только бы еще раз
увидеть его... Мечтать о большем смертельно опасно.
Маиза настороженно разглядывала мужа. Она предполагала самое
худшее. Если это действительно была Жади, то это неспроста: он сказал ей, что
будет здесь...
