Леонидас все-таки появился на свадьбе Иветти, и она с
удовольствием порисовалась перед ним. Ему не раз приходил в голову вопрос: что
он делает здесь, на этой свадьбе? Но он все же дождался конца церемонии.
Наивная Иветти, уходя от алтаря, внезапно бросила ему в
лицо:
— Трус!.. .
Смешная, она рассчитывала, что он вырвет ее из рук жениха и
увезет на своем лимузине...
— Никогда не думала, что он такой бесчувственный,
хладнокровный! У этого человека нет сердца'! — закричала она после отъезда
«льве-ночка».
— Успокойся, сейчас тушь размажется, не плачь! — Лауринда
пыталась как-нибудь вразумить Иветти, рыдавшую перед зеркалом.
— Он видел, как я выходила замуж в том месте, где должны
были пожениться мы! В том платье, в котором он хотел меня видеть на нашей
свадьбе! Я даже перчатку снимала, как он хотел! И что? Он не увел меня от
алтаря! Не увел!
Тушь была водостойкая и размазываться не собиралась.
— Иветти, тебя все ждут: пора бросать букет. — Норма пришла
довольная и явно не ожидала увидеть подругу заплаканной.
— Все кончено! Он думал, что я вернусь, но теперь поздно! Я
выхожу замуж! — гордо сказала Иветти.
— Уже вышла, — Лауринда вздохнула.
— Да, правильно, уже вышла.
Иветти привела себя в порядок, вытерла слезы и вышла к
жениху. Арманду улыбался ей лощеной улыбкой, а она впервые отчетливо поняла,
что ее очередная затея — опять настоящая глупость. Иветти вышла за мужчину,
которого почти не знала, и никто не украл, да и не собирался красть ее из-под
венца.
Глава 23
Время иногда пугает своей быстротой. И вот навстречу Албиери
бежал уже мальчик лет шести-семи. Профессор готов был исполнить любые желания
Лео, и Эдне оставалось лишь наблюдать за трогательным общением сына Деузы и ее
мужа. И уже самой Деузе не под силу стало оторвать мальчика от Албиери.
— Лео, пошли домой, — танцовщица пришла забрать мальчика из
дома доктора.
— Нет, я хочу остаться с папой! — Лео обнял Албиери.
Мальчику в его возрасте нужен отец или мужчина, который
сможет стать таковым. И сбывались предсказания донны Мосиньи: генетику не
пришлось отнимать мальчика у Деузы, он сам сделал свой выбор. Мать силой
оттащила сына от Албиери.
Она страдала оттого, что на улице ее никто не принимал за
мать Лео, считали няней-негритянкой, что сын часто звонил Албиери тайком от
нее... Мальчик не верил Деузе, что профессор не его настоящий отец, и постоянно
требовал, чтобы «папа» забрал его к себе... Наоборот, Лео сомневался, что Деуза
его мама. Для нее ситуация становилась все болезненней. У танцовщицы начались
большие проблемы в общении с Лео. Он часто твердил: «Я не хочу быть твоим
сыном!».
Маникюрша ревновала сына к доктору все сильнее и сильнее, ей
казалось, что мальчик любит профессора намного больше, чем ее... Ученый
считал, что Лео может жить с ним, а Деуза ведет себя эгоистично. Она уже
жалела, что попросила профессора быть крестным ее сына. Еще немного—и Деуза не
выдержит и сорвется...
Аугуето снова попал в неприятную ситуацию у Феррасов. Эдна
собиралась показывать Далве фотографии Лео. Профессор вырвал их из рук жены и
убежал... Что происходит? — думали Эдна и Далва.
Удивлялся и Леонидас. Как-то позвонив Иветти, он услышал в
трубке голос Лео. Он показался ему на редкость похожим на голоса его сыновей.
— Мохаммед, нас благословил Аллах! — Латиффа выбежала из
дома, встречая мужа с работы.
— Что случилось?
— Аллах послал нам ребенка!
Латиффа стала кидаться к соседям и прохожим, сообщая
новость. Мохаммед заявил, что жена должна родить в Марокко, и что он отныне ничего
не позволит ей делать по дому и возьмет все хозяйство на себя.
Прежде чем отправиться на родину, Латиффа и Мохаммед
приготовили специальное угощение, которое роздали прохожим на улице, чтобы те
разделили их радость.
Когда супруги приехали в Марокко, Мохаммед не преминул
обцеловать все тротуары. Али устроил настоящий праздник в доме, и праздник
этот должен был длиться не один день. Назира сказала Латиффе, чтобы она
обязательно родила мальчика. Саид, улыбаясь, обнял брата, а тот пожелал ему,
чтобы Аллах благословил и его. Жади тоже радовалась за сестру.
— Ты уже выбрала имя? — Жади и Зорайде проводили Латиффу в
ее комнату.
Она совсем не изменилась, только Али поставил в углу
детскую кроватку.
— Мохаммед, — на радостях Латиффа прыгнула на кровать.
— А если будет девочка?
— Не будет девочки, будет Мохаммед! — Латиффа подпрыгнула.
Она скакала, как резвый заяц. — Дядя Абдул сказал, что у меня будет два
мальчика... Мы так скучали по голосу муэдзина...
Латиффа посмотрела на Жади. Та выглядела вполне довольной,
но несколько усталой от жизни, что иногда бывает свойственно таким молодым и
взбалмошным девушкам.
— Ты счастлива, Латиффа? — улыбнулась она сестре.
— Счастлива?! Да я умираю от счастья! Я им переполнена! —
она взмахнула платком и поскакала дальше. — Аллах подарил мне ребенка! Аллах
дал мне мужа, которого я очень люблю!
Латиффа так легко носилась по дому, будто летала на крыльях
своего маленького семейного счастья. На ней было все то же темно-синее одеяние,
в котором она когда-то юной девочкой бегала на футбол.
— А ты, Жади? Я знаю, что Саид разбогател и осыпает тебя
золотом, ты счастлива? — Латиффа сняла верхнее одеяние и села на кровать.
Жади широко улыбалась, но казалось, что еще мгновение — и
она заплачет.
— Ты до сих пор думаешь о Лукасе, — угадала Латиффа. — Но
все получилось так, потому что его не было в твоей судьбе!
— Его силой выкинули из моей судьбы! — крикнула Жади.
Латиффа не понимала сестру. Она тоже когда-то не хотела
замуж за Мохаммеда, плакала, говорила, что ее приносят в жертву, как барана, а
теперь она так счастлива... Но это счастье для Ла-тиффы, не для Жади. Слишком
по-разному они понимали счастье...
— Ты больше не видела Лукаса? — спросила Жади.
— Только в журналах: там часто публикуют его фотографии с
женой и дочкой.
— Если бы мы могли прожить две жизни, я бы снова повторила
все, что сделала, только чтобы быть рядом с ним... — пробормотала Жади.
— Когда у тебя будут дети...
— У меня не будет детей.
— Ты говорила, что хочешь троих!
— Хотела, но от Лукаса...
Жади оживила встреча с сестрой. Саид сказал ей, что тоже
хочет детей и отведет ее к врачу.
