— Да, это я, — Жади не стала отрицать очевидное. — А что
такого, если жена ищет для мужа вторую жену?! Это обычная вещь.
— Да, но когда муж просит, а я тебя ни о чем не просил!
— Я хотела угодить тебе, Саид! Я подумала, что так тебе
будет лучше. Нам бы стало веселее, — Жади весело заулыбалась, — а у меня бы
появилась подруга.
Саид мрачно посмотрел ей в глаза.
— У Лукаса родилась дочь, — торжествующе произнес он. —
Хочешь посмотреть? — он протянул ей газету.
— Ты выписываешь газеты из Бразилии? — оскорбленно и с
вызовом в голосе спросила Жади.
Она демонстративно отвернулась от газеты, которой Саид тряс
перед ее лицом, и ушла. Глаза ее наполнились слезами...
— Ты должен прогнать непокорную жену! — раскричалась Назира.
— И жениться на хорошей девушке! Я сама тебе ее найду!
Но Саид велел ей замолчать.
— У меня есть только один брат — Мохаммед! — патетически
воскликнула Назира.
Она очень легко отказывалась от братьев в зависимости от
обстоятельств и своего настроения.
Едва Леонидас пригласил Иветти в бар, как она помчалась туда
в новом красном платье. Они вспоминали о Марокко, танцевали...
— Иветти, мне тебя не хватает, очень... Я был так счастлив с
тобой, — он накрыл ее ладонь своей.
— Львеночек... — зачарованно отозвалась Иветти, глядя на
Леонидаса.
— Жизнь продолжается, все нашли свое место, у Лукаса тоже
семья, а я сижу здесь... один... Я никогда не был так одинок.
— Ты не одинок, я тоже здесь, — Иветти улыбалась.
Потанцуем? — предложил он. Она кивнула, и он обнял ее.
— Я хочу провести с тобой ночь, — сказал «львеночек».
Они поцеловались и ушли из бара. .
Утром Иветти поднялась очень довольная.
— Львеночек, мы проведем в Париже медовый месяц, как и
договаривались, — она нежно погла- дила лицо любимого. — Почему ты так долго не
возвращался ко мне? Это ты зря...
— Иветти, я хочу, чтобы ты знала: все, что я сказал вчера
ночью — это правда, это останется на всю жизнь!
— Я знала, что ты поймешь меня!
— Моя любовь к тебе не ушла, осталась прежней, не
уменьшилась, а может, даже увеличилась, — Иветти продолжала гладить лицо
«льве-ночка», а он говорил, глядя ей в глаза. — Ты наполнила мою жизнь
радостью, с. тобой я чувствую себя живым, молодым...
— Я знаю, что натворила дел, но никогда не хотела обидеть
тебя, — ласково отозвалась она. — Я просто разрушительница и никогда не думаю,
когда что-то делаю, а потом уже поздно... Но я исправлюсь.
— Послушай, Иветти, вот теперь я сделал все, чтобы
загладить свою вину, которую я чувствую по отношению к Диогу, вину за его
смерть, вину за ссору с ним... Мне нужна была эта ночь, чтобы убедиться, что я
больше ни в чем не виноват... — неожиданно признался Леонидас.
— Ты хочешь сказать, что это никакая не любовь?! Ты
использовал меня для проверки?! Врал мне?! Тебе нужно срочно обратиться к
психоаналитику! Пусть он разберется с твоими проблемами!
Иветти вскочила, торопливо оделась и выскочила на улицу.
«Львеночек» не остановил ее. Она шла и плакала...
Из дома она сразу позвонила своему старому другу Арманду,
который год назад напрашивался ей в мужья и приглашал на ужин. Так вот, теперь
она согласна на встречу. Она поделилась с Лауриндой своими намерениями проучить
«львеночка» — она выйдет замуж и пригласит его быть свидетелем.
Лукас, задумавшись, сидел в гостиной, рассматривая кулон
Жади.
— Это для меня? — спросила неожиданно вошедшая Маиза.
Лукас легко выкрутился.
— Это вещь моей матери! — и забрал украшение у жены.
Однако Лукас нервничал, как вор, застигнутый на месте
преступления. И заподозрившая что-то Маиза сразу рассказала все Далве, а та
побежала к Лукасу посмотреть, что за кулон он взял из сейфа отца.
— А сеньор Леонидас знает... — взгляд Далвы прилип к
зеленому камешку в руках Лукаса, уже знакомый ей камешек — нефрит, то есть jade.
— Ничего не говори, пожалуйста! — Лукас посмотрел на
няньку.
— Какая красота! — подоспела Маиза. — Дай мне его
рассмотреть, я отдам... Очень красиво! — Маиза примерила кулон. — Я могу его
поносить, ты разрешишь?
Лукас смотрел на нее и вспоминал их первую встречу с Жади,
на развалинах, когда она показывала ему свой кулон...
— Посмотрела и отдай! — он по-детски резко вырвал украшение
из ее рук.
Маиза обиделась и ушла вместе с Далвой, обсуждая странное поведение
супруга.
Лукас провел кончиками пальцев по зелёному камню... Он
помнил Жади и не хотел забывать...
— Если ты больше не любишь эту женщину, не собираешься
искать ее, встречаться с ней, то зачем тебе этот проклятый кулон?! — стала
давить на него вернувшаяся Далва. — Отправь его ей или отдай ее сестре!
— Он останется здесь, у меня! И давай прекратим этот
разговор! — с отчаянием крикнул Лукас.
— Не делай глупостей! Хватит! Тебе нужно растить дочку,
перестань мечтать об этой далекой Жади... — не унималась старая няня.
— Хорошо, Далва, хорошо... Мне пора, — пробурчал Лукас.
Глава 22
Албиери пытался найти выход из положения и сказал Деузе, что
ее принимают в одну из шхол в США Он оплатит ее пребывание там вместе с ребенком.
Обрадованная танцовщица сразу согласилась.
Албиери тем временем попросил Эдну послать заявки во все
танцевальные школы США. Отправить Деузу подальше от всех — единственный путь
спасения репутации профессора. Он уже немолод, чтобы терять все из-за одной
единственной ошибки...
Лео танцовщица оставляла со своей матерью в • Пара. Но
Албиери думал, что если она не согласится увезти мальчика в Америку, где он
сможет его навещать, то лучше и вовсе не отправлять Деузу учиться танцам.
Эдвалду узнал от своего друга, что его бывшая подружка
танцовщица зря времени не теряет: она поедет в США за счет профессора. Эдвалду
был в гневе, он отыскал Деузу, оторвал ее от партнера в танцзале и начал
обвинения. Она попросила не порочить ее имя — она уезжает, потому что ничто и
никто не держит ее в Рио. Поняв, что он теряет ее, Эд снял маску пренебрежения.
— Несмотря на твою лживость, я всегда любил тебя! — заявил
он.
Растроганная Деуза, поверившая ему, тотчас прильнула губами
к его щеке. Кажется, жизнь налаживалась...
Семья Феррасов обедала. Леонидас восхищался малышкой Мел: ей
всего месяц, а такое впечатление, что она всю жизнь с ними. Все улыбались.
