— Ну хочешь, мы припечем его малость? Так чисто для острастки? — грозилась Диля. — Мы с Амрой можем.
Ася… С ней все понятно, она привыкла защищать сестру. У нее туманный клинок сам из воздуха выскакивал.
— Машка, если что, ты только скажи!
— Ой, подождите, — успокивала Ясмина. — Надо сперва на него посмотреть. Может, он годный?
— Да! Давайте, я на него первая пошмотрю! — тут же присоединилась Машина младшая сестричка, семилетняя Лиза. У нее недавно сменились верхние резцы, и она еще немного шепелявила.
— Лиза, был бы он годный, — тут же парировала Диля. — Птиц не стал бы его так упорно навязывать.
А Маша согласилась сразу. И именно потому что ее «дедушка» Гаруд настаивал.
Но это не означало, что женский коллектив оставил этого Зейраша Архана без внимания. Выяснили о нем все. И что ректор неженат, и сколько любовниц у него было, и кто в любовницах сейчас.
— Да зачем мне это надо? — отнекивалась Маша.
Ответ был однозначен:
— О противнике надо знать все. Важна может быть любая деталь.
***
Ни о чем подобном ректор закрытого и сугубо секретного учебного заведения не подозревал. Он в это время обживался в апартаментах, которые ему были предоставлены.
Немного успокоившись и развесив одежду в шкаф, Зейраш пришел к выводу, что если абстрагироваться от ситуации, обслуживание здесь на высшем уровне. Вот меню он предпочел бы немного скорректировать.
Кормежка тоже была отменная, но переперченное мясо, которое ему подали на ужин, было ужасно. Пока ел, все казалось вкусным, потом случился такой пожар в пищеводе, что Зейраш еле залил его кислосладким фруктовым сиропом. Впору было вызвать обслугу и попросить что-нибудь нейтрализующее грозившую начаться изжогу, но тут он нашел в минибаре минералку и неплохое коллекционное пойло в квадратной бутылке темного стекла.
Один глоток на ночь, и после этого все определенно стало лучше.
А потом он принял душ и отправился спать.
И не сказать, что ночью его преследовали кошмары, но на новом месте спать было как-то не совсем спокойно. Кровать была широкая и удобная, и он даже не думал нервничать. Просто опять казалось, что на него смотрят. Хотя Зейраш сразу прошелся магией по периметру — отрезал любую возможную следящую аппаратуру и прослушку.
В общем, ночь он провел сносно.
Утром тщательно побрился и привел себя в порядок. Не потому что нервничал, а просто не хотел дать этим снобам ни единого повода. После завтрака, на который ему опять подали переперченное мясо, Зейраша пригласили к главе клана в кабинет.
Пока шел, размышлял.
Теперь ему предстояла встреча с ученицей. Помня, каким холодным и замкнутым выглядел Черный Наг, Зейраш невольно представил себе это забитое создание — его дочь. Нечто молчаливое и покорное, с вечно опущенной головой. Непонятно только, зачем такому созданию вообще могли понадобиться уроки черной магии.
Потом до него дошло — она же, наверное, урод… На него нахлынула брезгливая жалость. Опять факелом взвилась надежда, что еще не все потеряно, занятия не начинались, и он может отказаться.
А подземный дворец поражал.
Зейраш невольно присматривался ко всему, что видел. Невероятно красиво. И это богатство не вызывало отторжения, оно просто казалось приложением к древней магии, которой тут было наполнено все. И да, магия не могла оставить его равнодушным, Зейраш был даже в какой-то степени восхищен.
Наконец сопровождавший его секьюрити остановился перед высокой каменной дверью и приложил ладонь к покрытому резьбой полотну, а потом отступил в сторону.
— Вас ждут.
Примечание:
* — подробнее о войне сестер (древней войне человеко-птицы Гаруды и Нагов) можно узнать из предыдущих книг цикла «Змеиная невеста».
глава 3
Тяжелая каменная дверь с тихим шелестом приоткрылась, на него пахнуло магией. Волной пробежали по спине мурашки, а на затылке дыбом встали мелкие волоски. Зейраш вдруг почувствовал себя мальчишкой перед этой древней силой, однако сразу опомнился. Он сильнейший черный маг, и он здесь не для того, чтобы смущаться, словно школьник.
Расправил плечи и шагнул внутрь.
В кабинете, кроме ДалгетХана Умранова, были еще женщина и ребенок. Девочка лет семи, женщина держала ее за руку. Все трое стояли в центре единой группой.
Холеная и безукоризненно элегантная темноволосая женщина на фоне рослого Нага казалась изящной и хрупкой. Однако взгляд у нее был пристальный и стервозный. А девочка, которую она держала за руку, откровенно уставилась на Зейраша, с любопытством приоткрыв рот. Видно было, что у нее выпали еще не все молочные зубы, впереди крупные резцы, а за ними промежуток.
Надо полагать, это и были супруга главы клана Черных Нагов и его дочь?
И вот это дитя уже просватано? У него не было слов.
— Добрый день, — проговорил Далгетхан Умранов.
А он наконец опомнился, понимая, что ведет себя невежливо, разглядывая их, и поздоровался. Женщина кивнула молча. Возникло ощущение неловкости.
Зейраш потер бровь. Все имеет свои пределы, в том числе, его терпение и лояльность. В конце концов, он не собирался наниматься преподавать черную магию ребенку!
— Знаете, — начал он. — Я…
Но тут женщина изобразила ему подобие улыбки и проговорила, обращаясь к мужу:
— Что ж, не буду вам мешать.
— Увидимся позже, дорогая, — мягко улыбнулся ей глава клана.
А затем она вышла, держа за руку ребенка. Девочка чуть шею себе не свернула, оглядываясь на него. Учить ее?! Нет. Зейраш был категорически против. Это какая-то профанация, издевательство. Он отказывался в этом участвовать.
— Так вот, — начал он, качнув головой. — Я…
И неожиданно понял, что в кабинете есть еще кое-кто.
Просто до этого момента все его внимание было поглощено женщиной с ребенком, а теперь он вдруг заметил девушку в одном из кресел, стоявших сбоку. Неприятно было осознавать, что он упустил что-то. Теперь он поневоле стал присматриваться.
Яркая красавица лет восемнадцати, голубые глаза, светлые волосы. Открытый прямой взгляд. Кто она? Зейраш не ожидал увидеть здесь такое. Девушка подошла к главе клана и встала рядом. А ДалгетХан повернулся к нему и густым низким голосом проговорил:
— Моя дочь Мария. Вам предстоит обучать ее.
И положил руку девушки себе на локоть.
Зейраш Архан был слегка ошарашен и не сразу нашелся, что сказать. А девушка смотрела на него с каким-то непередаваемым выражением и вызовом, как бы говоря:
«Что, слабо, господин ректор?»
