Так за пару часов мы набираем высоту метров в семьсот от Юнгура и встаем лагерем прямо на каменистом берегу. Места для размещения очень мало. Мы прилепились на крохотной площадке между Куранду и впадающим в него ручьем, который течет по огромной каменной осыпи бело-серого цвета. Травы для лошадей здесь нет, и проводники уводят их вниз по течению, где мы видели небольшую полянку.
Место нашего ночлега очень мрачное. Вокруг камни и черные стволы горелого леса. Лавина прошла руслом ручья и протащила за собой вниз вырванные из земли деревья, которые теперь, сухие и изломанные, завалили русло речки. Почерневшие стволы торчали из склонов в разные стороны, как гнилые зубы. Сама гора была грязно-рыжего цвета, на ее макушке – шапка грязно-белого снега. Высота стоянки большая: холодно и неприветливо. Когда солнце заходит за гору, наступает сильный холод. Мы греемся у костра. Место действует на нас угнетающе – сами не знаем почему. Здесь вместо идиллии отовсюду мерещится угроза, опасность, холод, одиночество.
Сам подъем на Куранду был тяжелым, но больше – мрачным: темное узкое ущелье, черные скалы по сторонам, глубокие и кажущиеся бездонными дыры меж мшистых глыб, скрежет камней по дну реки, горелый мертвый лес – все это угнетает нас. Игорь где-то на сегодняшнем подъеме сильно вывихнул ногу и теперь растирает и массирует ее, сидя у костра. При ходьбе он теперь сильно хромает. У всех коней давно сбиты спины и ноги, потеряны и сломаны несколько подков. Лошади сильно похудели и осунулись.
Не сдается только старая козлятина. Петр и Кошон опять варят ее весь вечер в котелке, но она лишь еще больше твердеет и каменеет.
Засыпаем тревожно. Ночь дышит опасностью. Грозно шумит река, скатываются по горе остывающие камни. Трещат на ветру мертвые стволы. Ухает ночная птица. Что ждет нас завтра?
День шестой: красный цирк
И вот настал решающий день. От него зависит судьба всего нашего юнгурского похода. Удастся ли нам найти и перейти перевал на Шавлу? На карте ни по Куранду, ни по ее притокам нет вообще никакой дороги. Карта показывает впереди на нашем пути лишь скальные обрывы и километровый перепад высоты от неизвестного нам перевала до реки Шавлы. Сами проводники здесь не были, едем мы с ними по наитию, вслепую.
День ветреный, и на такой высоте прохладно, ветер гонит по небу легкие тучи, иногда начинает накрапывать холодный дождик. От места ночевки подъем еще сильнее выполаживается и переходит в затяжной. Скоро лес заканчивается, и мы выезжаем выше его границ. Дальше едем по дну долины, которая становится все шире. Тропа, еле заметная, вьется по полям карликовой березы. Еще выше не растет уже и карликовая береза, мы взбираемся на одну широкую полку за другой, все они покрыты короткой зеленой травкой, из этой травки выбиваются крохотные сиреневые, желтые и бледно-розовые цветы высокогорной тундры.
Через час подъема влево уходит еще одно боковое ущелье, такое же неприступное и грозное, с крохотным ручьем по дну. Продолжаем подниматься по Куранду, которая превратилась в совсем уж маленькую речушку. Мы явно понемногу приближаемся к вершине хребта и я смотрю по сторонам с возрастающим изумлением. Да как же, черт побери, мы здесь собираемся проехать?!
Слева, справа, прямо, словом, куда ни посмотри, громоздятся практически отвесные высокие стены-скалы вперемешку с осыпями. Верх этих грозных и неприступных стен составлен из острых каменных зубьев. В щелях скал и осыпей вертикальными лентами лежат снег и лед. Я ищу глазами хоть какой-то проем, хоть какую-то седловину, хоть какой-то проход, но вижу всюду только одно – острые, как у пилы, каменные зубья, зубья, зубья.
– И где тут перевал? – кричу я Кошону.
Кошон в ответ так же, как и я, озабоченно крутит головой, и только пожимает плечами.
– Может быть, там есть, за поворотом! – кричит он мне в ответ, показывая рукой куда-то вперед.
Перед очередной высокой полкой делаем короткий привал. Настроение у всех мрачное. Холодно, дует ледяной ветер, моросит дождь, под нами стылая, пахнущая снегом почва. По всему видно, что снег здесь сошел совсем недавно, только в июле. Вокруг дикие скалы, с полки устремляется вниз прозрачный водопад. Наскоро перекусываем бутербродами с чаем из термосов и едем дальше. И вот он – самый последний поворот, за самой верхней полкой. Мы останавливаемся и, остолбенев, разглядываем открывшуюся за поворотом картину.
Прямо перед нами раскрылся круглый горный цирк диаметром метров в пятьсот. На дне цирка – небольшое круглое озерцо. Из него вытекает ручейком Куранда. Озерцо покрыто серым влажным льдом. На каменистом бугре, где мы стоим на своих конях, кто-то изладил грубую скамейку из трех плоских сиреневых камней. Два камня вкопаны в землю, один лежит сверху. Если сесть на скамью спиной к хребту, то вниз откроется широкий вид на долину Куранду.
Цирк с трех сторон окружает ярко-красная осыпь, идущая полукругом. Стены осыпи высотой метров в 150. Стены эти крутые, уклоном больше, чем в 45 градусов. Осыпь сложена из мелкого сыпучего щебня – снизу до самого верха. Щебень лежит ровно, по подошве красного цирка видны языки нерастаявшего снега. По верху цирка, как у короны, торчат каменные зубцы. Высота озера около 2800 м, и это значит, что мы уже поднялись выше перевала Ашра-Чибит и больше чем на километр от русла Юнгура. Цирк выглядит совершенно неприступным. По осыпи мы видим тонкую нитку следов серпантином, судя по всему, именно здесь прошел тот самый одиночка в горных ботинках.
Итак, мы целых шесть дней, рискуя сломать себе и своим коням шеи и ноги, ехали в глухой тупик! Наше настроение портится еще больше. Немец Петер слезает с лошади и грузно усаживается на каменную скамью. Он разочарован. Игорь, сгорбившись, сидит в седле и сообщает нам, что с его больной ногой он этот цирк не пройдет. Катя тоже смотрит на красный цирк с испугом и говорит, что она, пожалуй, также против попыток его штурмовать. Да и нам (мне, Сергею и Артему) как-то не по себе. Затея кажется нам совершенно безнадежной.
Время утреннее, весь день еще впереди, и нам надо принимать какое-то решение. Петр и Кошон спешиваются, привязывают коней к камням и быстрым темпом, огибая справа озерцо, идут к стене цирка. Скоро они уже широкими и быстрыми шагами карабкаются вверх по осыпи, зигзагами, по следам туриста-одиночки. Мы смотрим издалека, как их маленькие фигурки карабкаются все выше и выше и через какое-то время достигают зубчатой вершины цирка. Там они скрываются между черных скал. Через какое-то время они снова появляются и начинают бродить меж камней, после чего опять пропадают. Через полчаса разведки Петр и Кошон бегут вниз. На этот раз они спускаются по прямой, огромными упругими прыжками и в несколько минут достигают дна цирка. Вернувшись к нам, они рассказывают о том, что видели. Точнее, как обычно, рассказывает Кошон, а Петр молча курит рядом.
– Там, представьте, одни скалы, обрывы. Очень опасно! Сорваться можно вместе с конями. Сверху уже Шавлу видно, дорогу, там люди ходят. Так-то близко, но круто очень… Хотя попробовать, конечно, можно…
Мы молча обдумываем наше положение. По плану сегодня нам следовало перевалить на Шавлу и заночевать на ней. Потом была запланирована дневка у Шавлинских озер. Дальше длинный дневной переход к селу Чибит, на Чуйский тракт. И уже из Чибита на автобусе в Барнаул и на самолет. В Чибите мы должны были расстаться с проводниками, а они, погрузив коней в большой КамАЗ, должны были вернуться домой в Джазатор. Сюда к красному цирку мы добирались от Джазатора пять дней. Если мы не отыщем другого прохода на Шавлу, нам придется весь путь проделать обратно. В этом случае нам никак не успеть на самолет, пропадут билеты. Может, все же рискнуть пройти здесь, через красный цирк?
