— А где вы, если не секрет, были? — поинтересовался Серов.
— Да на экскурсию водили с однокурсницей чеченцев, которые сюда к нам из Грозного прибыли. Тоже из какой-то службы безопасности или ФСБ, не знаю. — проговорил Липа, постепенно беря себя в руки.
— А почему это именно вам нужно было чеченцев по Москве водить? — поинтересовался Серов.
— Да однокурсница моя, Воронцова, меня попросила. А ей отец поручение дал. Он у нее в ФСБ какой-то чин высокий. Кажется, генерал.
От неожиданности Серов чуть не присвистнул, но виду не подал.
— И куда вы своих экскурсантов водили? — продолжал он.
— Ну, куда в Москве водят? На Красную площадь, к храму Василия Блаженного.
— И что, вас туда сегодня пустили? — удивился Серов.
— Да мы так удачно пришли. Как раз оцепление сняли. Потом опять все оцепили. Но мы успели.
— А вы в курсе, почему оцепление поставили? — продолжал Серов.
— Говорят, теракт должен был быть. — отведя взгляд, проговорил Липа.
— Ладно, мне нет времени играть с тобой в прятки, — остановил его Серов. — Я точно знаю, что именно ты и твоя подруга звонили на горячую линию ФСБ. Я прошу рассказать, откуда у вас сведения. И самое главное: мне нужна точная информация о том, какое именно сообщение было у тебя в руках?
Липа на мгновение задумался, а потом спросил:
— А можно не уточнять, каким образом я получил сообщение?
— Я и так могу предположить, что ты влез в чужой почтовый ящик. Но мне важно знать, чей это был почтовый ящик.
— Этого я не знаю, — пожал плечами Липа. — Я так испугался, что тут же поспешил выйти из него. Но сообщение я запомнил точно. Сейчас воспроизведу его.
Липа опять замолк и через несколько мгновений медленно произнес:
— Там было написано: «Теракт должен состояться при любых условиях. Объект — Василий Блаженный. Время — 11.11».
— По-русски? — уточнил Серов.
— Нет, по-английски. Но я английский знаю хорошо. Да, еще, сообщение пришло из Парижа.
— Понятно, — в задумчивости проговорил Серов и уточнил: — А время цифрами было обозначено или словами?
— Цифрами, — проговорил Липа, вспоминая. — Да, точно цифрами.
— Понятно.
— Я. то есть мы. потому и решили перезвонить еще раз, потому что подумали, что время-то могло быть не московским, а парижским.
— Да, это я понял. — сказал Серов, размышляя, и добавил: — Кроме тебя, звонила еще дочь генерала Воронцова?
Липа кивнул.
— А откуда она узнала о том, что может произойти? Вы что, дружите?
— Не совсем. Я хотел ее предупредить, — начал Липа. — Дело в том, что она должна была вести на экскурсию ребят из Грозного. И представьте, как раз в это самое время! И представьте себе — на Красную площадь, в храм Василия Блаженного. И меня просила с ней пойти.
— Зачем? — уточнил Серов.
— Ну, чтобы чеченцы подумали, что я ее жених, и не приставали.
— Ясно, — покачал головой Серов, поглядывая на часы.
— Ну, а Кнопка.
— Почему Кнопка? — не понял Серов.
— Ну, для близких Воронцова — Кнопка.
— Понятно. — кивнул Серов.
— Ну, так вот, а Кнопка сказала мне, что нужно обязательно перезвонить на горячую линию ФСБ, а дальше вы сами все знаете. — пожал плечами Липа и попросил: — А можно, чтобы вы не докладывали, каким способом я получил сведения?
— Теперь меня совсем другое волнует. Вот разберемся с одним, а потом и тобой будем заниматься, — покачал головой Сергей. — Только очень тебя прошу: дай мне номер своего мобильного и никуда из дому не выходи.
Липа обреченно кивнул.
— А что касается твоего таланта вскрывать чужие ящики, то, знаешь, я попрошу тебя. Только никому не говори. Так вот, поброди в Интернете, поищи, может, еще что-нибудь ценное выудишь. Тогда звони мне.
И Сергей записал Липе номер своего мобильного.
— А Кнопку вы тоже допрашивать будете? — поинтересовался Липа. — У нее же отец. Он знаете какой.
— Предполагаю, — кивнул Серов. — Но пока что Кнопка твоя нам ни к чему. Все, пошли.
Выйдя на улицу, Сергей сразу сел в машину и перезвонил капитану Кошелю.
Тот сонным голосом ответил:
— Да спит ваш Ахмед, спит.
Серов, который хотел ехать в сторону Красной площади, покачал головой и завернул в отель.
Капитан Кошель подремывал, устроившись на диванчике.
Серов взглянул в монитор: Ахмед лежал в той же позе. Этого не могло быть, потому что так не бывает. И Серов бросился наверх, капитан Кошель поспешил за ним. Когда Серов своей универсальной отмычкой начал вскрывать двери номера, капитан Кошель попытался его остановить.
— Ты что? Это же будет международный скандал.
— Международный скандал будет, если он пропадет, — проговорил Серов.
— А что мы скажем? Как мы объясним свое незаконное вторжение?
— Лишь бы было кому объяснять. — проговорил Серов, заходя в номер.
Шторы были занавешены, и в комнате, несмотря на то что на улице еще светило солнце, царил полумрак. Благоухали стоящие в напольных вазах лилии. На огромной, стоящей посреди комнаты кровати лежало одеяло, под которым никого не было.
Капитан Кошель, поняв, в чем дело, испуганно проговорил:
— Но я же не мог не заметить, как он исчез?
— И ты мог, и я мог. И все мы могли. — в задумчивости сказал Серов, осматривая шкафы, соседнюю комнату, ванную, туалет.
Все вещи были на месте. Даже те, в которых он ездил в деревню Красное. Самым же удивительным было то, что на тумбочке стоял так и не отключенный ноутбук, на экране которого зависла карта Красной площади. Серов выглянул в окно. Синяя «ауди» тоже стояла на приколе.
Захлопнув номер, они вышли в коридор. Подойдя к сидящей за столом дежурной, Серов показал ей свою красную книжечку и спросил:
— А наш гость из десятого номера не выходил?
— Нет, — покачала та головой, я не видела.
— Ну вот, видишь, не только ты, но и она ничего не видела, — сказал Серов.
Когда они спустились вниз, Серов попросил капитана Кошеля:
— Ты оставайся здесь. Смотри в оба. Может, этот Ахмед сейчас вернется. А я к генералу Воронцову.
— Что, будешь докладывать об исчезновении Ахмеда? — обреченно спросил капитан Кошель.
Серов взглянул на часы и ответил:
— Боюсь, как бы он сам нам о себе не доложил.
— В смысле? — не сразу понял капитан Кошель.
