— Хорошо, прощаю, — говорю великодушно.
— Благодарю вас, миледи.
— И перестаньте уже меня так называть. У меня имя есть!
— Хорошо, мил… Лена. Так можно?
— Нужно.
— Вот и прекрасно. Давайте выпьем, — предлагает Ник.
— За что?
— Ну… — он осматривает салон. — Скажите, Лена, вы бывали когда-нибудь в Риме?
— Нет.
— А хотели бы?
— Я, конечно, не художник, а всего лишь реставратор. Но увидеть полотна старых мастеров, фрески великого Микеланджело… Об этом, — я тяжело вздыхаю, — остаётся лишь мечтать.
— Это делать всегда нужно, мил… простите, Лена. Мечтать то есть. Потому что когда человек мечтает, у него есть смысл в жизни. А вот когда ничего не хочется, человек превращается в животное. Ест, спит, справляет естественные потребности, размножается. Чистые инстинкты, ничего особенного. Я вообще думаю, что именно умение мечтать, не мыслить даже, и отличает нас от остальных представителей приматов, — говорит Ник. У меня в голове шумит из-за гула турбин в салоне и действия ликера в крови, но слушать его приятно. У мужчины такой волнующий, бархатный, мягкий голос. «Так бы и слушала до конца жизни», думаю, удобно расположившись в кресле.
Смотрю на Ника и понимаю, что на самом деле никакой Райан Рейнольдс мне не нужен. Вот если бы этот мужчина, пусть и со своим вредным иногда характером, стал моим, то я была бы счастлива. И дело не в его богатстве, мне ничего не нужно. Я сама вполне способна себя обеспечивать. Просто когда рядом такой вот весельчак, балагур и смельчак притом, как-то… Хорошо на сердце.
«Интересно, как там Михаил? Я не видела его с момента прибытия на «Стремительный», — вспоминаю об ещё одном участнике наших островных приключений.
— Ник, а куда пропал Михаил?
— Какой Мих… ах, тот самый! — собеседник мой улыбается. — Он высадился в Пхукете, вызвал такси и всё, больше я его не видел.
— Что, не попрощался даже?
— Нет. Видимо, на что-то обиделся.
— Ну и ладно, — мне становится спокойно. Был Михаил, да вышел весь. Ну не хочет человек ни с кем общаться, так это его дело.
Мы сидим дальше. Пьем маленькими глоточками каждый свой напиток. Надя спит рядом, накрытая стюардессой мягким пледом. Да и у меня постепенно глаза начинают закрываться. Ник, заметив мое сонное состояние, велит убрать со стола. Потом подходит ко мне, наклоняется сверху. Я смотрю на него с трепетом. «Сейчас поцелует», — думаю, но… мой спутник нажимает какую-то кнопку в кресле, и оно медленно опускается, раскладываясь. Превращается в мини-кровать.
Я тут же закрываю глаза с блаженной улыбкой. Неплохо так ароматный, сладкий и очень вкусный Baileys на меня подействовал. Последнее, что ощущаю, как Ник накрывает меня пледом. Сам, а не стюардесса. «Ухаживает», — думаю и погружаюсь в глубокий сон.
Глава 14
Просыпаюсь я оттого, что Ник легонько тормошит меня за плечо.
— Просыпайся, Лена, прилетели.
Открываю глаза, потягиваюсь и улыбаюсь. Смотрю в иллюминатор. Ах, какая красота! Улетали, когда была зима, а вернулись — солнышко светит, небо чистое и голубое. Только не совсем понятно, почему вокруг маленькие самолёты. Ведь если мы в международном аэропорту, здесь должны быть огромные лайнеры. Разве нет? Всматриваюсь пристальнее.
Странно. Вижу здание аэровокзала, только оно какое маленькое. И на флагштоке флаг нерусский. Полосы на нем не горизонтальные, а вертикальные. Причем слева направо идут зеленая, белая и красная. Мы что, до России не долетели? Поворачиваю голову к Наде. Та тоже ничего понять не может. Сидит и плечами пожимает.
— Ник, скажите, а где мы?
Он улыбается ещё шире.
— Вы же сами мечтали, Лена, увидеть Италию. Вот, ваша мечта сегодня начала сбываться.
У меня дар речи пропал.
— Мы… в Италии? Это что, шутка какая-то?
— Нет, — отвечает Ник. — Абсолютно. Мы на маленьком аэродроме для частных самолётов, и я готов устроить для вас несколько незабываемых дней в этой чудесной солнечной стране с древней историей, множеством памятников и шикарными, не побоюсь этого слова, пейзажами. Уж не говоря о винах, картинах и прочих радостях.
Хлопаю глазами, перевожу взгляд на подругу. Та в не меньшем шоке от услышанного.
— Что же вы, дамы? Неужели не рады? — говорит Ник. — Вставайте, поехали наслаждаться жизнью!
— Но у меня работа, — подает робкий голос Надя.
— И что? Хотите, я дам вам спутниковый телефон, вы позвоните своему начальству и договоритесь.
— Боюсь, не получится. Если я завтра не выйду, то меня уволят.
— И что же вы предлагаете?
Смотрю на подругу взглядом умоляющего котика из мультфильма «Шрек». Та видит мой взгляд, но остаётся неумолима.
— Простите, — говорит, — но я правда должна вернуться.
— Неужели вам не хочется Италию посмотреть? Хотя бы одним глазком? — хитрит Ник, прекрасно зная: стоит нам из самолёта выйти, как мы тут можем и на несколько дней застрять.
— Хочется. Но я не могу, — Надя отвечает не упрямо, а скорее принципиально.
Знаю в ней эту черту. Как упрется — трактором не сдвинешь.
— Ну, а вы, Лена? Тоже хотите домой, в снег и холод?
— Не хочу.
Надя смотрит на меня расширенными глазами.
— Вы не оставите нас на пять минут? — предлагаю Нику. Тот кивает и удаляется в соседний отсек. Закрывает дверь.
— Ты совсем рехнулась? Содержанкой богатого мужика решила стать? — шипит на меня Надя.
— Ничего я не решила. Просто хочу Италию посмотреть, — отвечаю. — Это же мечта всей моей жизни. Ты не понимаешь?
— Я тебя не понимаю. Мы с тобой, между прочим, не шалавы какие-нибудь, а приличные девушки. Если ты хочешь изменить своим принципам и стать содержанкой, то я ничего против не имею. Оставайся, пусть он тебя катает. Только помни: кто девушку кормит, тот её и танцует. Так же хочешь, да?
Задумываюсь. Даже губу прикусила почти до боли. Конечно, Надя во многом права. Вот так взять и решиться, оставшись с Ником в чужой стране, фактически без собственных денег, — верх безрассудства. Но все то время, что мы провели рядом, он вёл себя, хотя и иронично, порой даже слишком, но оставался джентльменом. Не пытался лезть ко мне с приставаниями, руки не распускал. Потому мне и теперь кажется… да я практически уверена, что и здесь, в солнечной стране, всё у нас будет хорошо. То есть он покажет мне местные красоты, и это будет чисто дружеская увеселительная поездка.
Свои мысли сообщаю Наде. Она крутит пальцем у виска:
— Не знала, что ты такая романтичная дурочка, Лена. Но знаешь что? Я тебя дольше отговаривать не стану. Если ты хочешь жизнь себе испортить — пожалуйста. Но смотри, не прогадай. Если он тебя тут поматросит и бросит одну, то… эх, глупая ты! Помогу, конечно. Чем смогу. Так что вот мой номер, — она достала из сумочки блокнот, написала, вырвала и протянула мне листок. — Звони, когда припечёт.
