– Ха! – Хадсон встает и скидывает мой стакан на пол. Я впечатлен. Он прекрасно вошел в роль. – Синий? Синий – цвет тоски. Синий для тех, кто не может оценить красный!
– Красноязыкое чудище! – рычу я, встав на скамейку и тыкая в него пальцем. – Синий напиток лучше!
– Красный! – орет он, примостившись на скамейке рядом со мной и приблизив свое лицо к моему.
– Синий!
– Красный!
– Синий! – Я продолжаю вопить, а тем временем входит строевым шагом в столовую Паз, а позади нее идут Джимми и Чэрити. На всех на них комбинезоны, а на лицах – синяя косметика (у Джимми и Паз макияж напоминает боевую раскраску, а Чэрити скорее похожа на русалку, в образе которой фотографируется для Инстаграма). В руке у Чэрити синий флаг, она поднимает его, скандируя «Синий!» в унисон со мной, и глаза присутствующих становятся круглыми, и лишь несколько самых молодых ребят пребывают в замешательстве, а может, в беспокойстве. Затем со своим флагом выходят капитаны Красных – одеты они куда невыразительнее, – и мы с Хадсоном спрыгиваем со скамейки и присоединяемся к своим командам, при этом я стаскиваю с себя майку, специально надетую поверх комбинезона (Чэрити шьет БЫСТРО, она умудрилась пошить его за пару часов). Мне нравится это эффектное разоблачение.
Мы все маршируем на другой конец столовой, выкрикивая «синий!» и «красный!», наверное, немного дольше, чем нужно, прежде чем Джоан забирается на стол и громко объявляет:
– Цветовые войны! – примерно с тем пафосом, что необходим в данный момент. К счастью, Марк тоже здесь, и он вступает в игру – орет:
– Цветовые войны! – прыгая вверх-вниз и двигаясь при этом по кругу до тех пор, пока все тоже не начинают кричать, пусть даже кто-то и не слишком воодушевленно. Это мощный и мужественный шаг с его стороны, учитывая, как сильно он эти самые войны ненавидит.
Джоан поднимает руку, в столовой устанавливается тишина, и она сообщает, какой домик в какой команде, и ребятам приходится усесться кому с левой, кому с правой стороны стола, чтобы завершить ужин десертом – шоколадными пудингами с клубникой или с черникой соответственно. Конни обращается к нашей половине стола и рассказывает, какой домик в каких соревнованиях будет участвовать на стороне Синих.
– Что? – спрашивает меня Эшли, услышав, что нам отведена полоса препятствий.
– Поверь мне, – успокаиваю ее я. – Мы обязательно у них выиграем.
– Дорогой, ты что, головой ударился? На этот раз по-настоящему? – волнуется Джордж.
Я улыбаюсь:
– Говорю же вам: у меня есть план.
Они придвигаются ко мне, и я рассказываю им о том, что задумал.
– Ну, может, оно и сработает, – наконец признает Эшли. – Я хочу сказать… во всяком случае, мы удивим их.
– Я действительно считаю, что мы можем победить, – заверяю ее я.
– И Хадсон не будет против? – сомневается Джордж.
– Не-а. Это же всего лишь игра. Кроме того, он любит меня. – Я не могу больше держать это в себе.
Брови Джорджа взлетают вверх.
– Правда?
– Правда. Он так сказал, ну и вообще.
– Вау. – Глаза Эшли распахиваются. – Я поражена. Ты хитростью заставил его полюбить тебя.
Я смотрю на нее, не стараясь скрыть, как сильно ранили меня ее слова. Это была не хитрость. Это был план. И он оказался удачным. Хадсон любит меня. Не Дала, но меня, такого, какой я есть.
– Эшли, – хлопает ее по руке Джордж. – Не надо вредничать.
– Прошу прощения, это вырвалось у меня случайно.
– Это была не хитрость и не обман. Хадсон знает меня. – Однако в моих словах чувствуется некоторая фальшь. – То есть я собираюсь все рассказать ему. После цветовых войн. И он по-прежнему будет любить меня.
– Конечно, будет, дорогой, – кивает Джордж. – Ты согласна, Эшли?
– Надеюсь, – коротко произносит она.
Я хмурюсь. Нет нужды надеяться. Все будет хорошо. Ведь любовь никуда не исчезает, правильно я говорю? Унимаю внезапную дрожь в ногах и возвращаюсь к рассказу о том, как мы сможем победить в эстафете по полосе препятствий.
Первое событие цветовых игр в этот вечер – шпионские игры. Нам раздают красные и синие жилетки, а затем территорию лагеря делят пополам – от домиков к реке. Команда Синих стартует от актового зала и должна добраться до лодочной станции, а команда Красных наоборот. Граница проходит около теннисных кортов. Если тебя обнаруживают на территории противника, ты отправляешься в «тюрьму». У каждого игрока есть фонарик.
Паз берет на себя контроль над территорией вокруг домика с актовым залом и назначает некоторых ребят караульными, другие же участники попробуют пробраться на сторону противника. Мы начинаем. Честно говоря, я не могу понять, почему эта игра разрешена в лагере, ведь она такая опасная. Горстка ребят крадется по лесу, не имея возможности видеть остальных. Создается впечатление, что мы ищем неприятностей на свои головы. Но, может, так оно веселее? Даже в прошлые годы мне всегда нравилось пробираться по лагерю в темноте. А нынешним летом я чувствую себя более подготовленным к этому. Намазываю грязью лицо и руки и натягиваю длинные черные носки. А потом шмыгаю в лес за домиками.
Растительность вокруг не такая густая, чтобы невозможно было увидеть лагерь, для этого достаточно просто обратить внимание на горящий свет. Некоторые игроки зашли довольно далеко, но думаю, многие из нас слишком боятся заблудиться и потому не забираются в самую глубь леса. Со мной идут двое других участников соревнований: Монтгомери, которого я заставил надеть черную шляпу, чтобы скрыть его рыжие волосы, и основательно подготовившиеся к игре Джордан – на них черная лыжная маска, черные штаны и майка с длинными рукавами под синей жилеткой. Предполагается, что это я буду вести их по лагерю, но, честно говоря, такое задание надо было дать Джордан. Я говорю им, чтобы они пригнулись к земле и двигались бесшумно. Спускаться по холму легко – лесной склон довольно полог, и, кроме того, мы все еще находимся на территории лагеря. Но мне не хочется, чтобы кто-то заметил, как мы углубляемся в лес.
– В прошлом году, – шепчут Джордан, – лес патрулировали по его границе, но там есть ручей, похожий на ручей из «Забавной мордашки», он глушит шорох кустов.
– Тогда идите впереди, – говорю я.
– О’кей, – отвечают они. – Но будьте на стреме, в этом году мы хотим добраться туда быстрее Эшли, так что нам понадобится ваша помощь.
Мы с Монтгомери идем вслед за Джордан в глубь леса и, конечно же, находим пробегающий по нему ручей. Он журчит достаточно громко, чтобы заглушить наши шаги. Мы идем вдоль него, низко пригнувшись и пробираясь через кусты. Несколько раз мы видим лучи света, но они шарят поверх нас. Не знаю, как далеко мы оказываемся в лесу, но скоро прямо на нашем пути возникают две фигуры. Джордан поднимают вверх руку. И мы с Монтгомери останавливаемся, притаившись в кустах.
