И оказываюсь прав – Хадсон быстро хватает флаг с земли и, развернувшись, бежит прямо на меня. Увидев это, он хочет свернуть, но я врезаюсь в него. Он падает на спину, а я сажусь на него верхом.
– Уууф! – отдувается он. – Как грубо.
– Ты же сам сказал, что кто-нибудь кого-нибудь завалит, – пожимаю я плечами. Я сижу, обхватив его ногами, и вырываю у него из руки флаг. – Игра есть игра. – Мне следовало бы встать, но я не делаю этого. Хадсон кладет руки мне на бедра, его пальцы залезают под мои шорты, и я чувствую, как его тело подается вверх.
Райан свистит в свисток.
– Вы займетесь этим в свое личное время, мальчики! – кричит он нам. – В этой игре достаточно осалить противника и нет никакой нужды садиться на него, Капплехофф!
– Прошу прощения. – Я, ужасно покраснев, слезаю с Хадсона. Другие игроки смотрят на нас, вылупив глаза.
– Я хочу пить, – говорю я Хадсону. – А ты в «тюрьме». – Показываю туда, где захваченные противники ждут, чтобы их освободили.
– Да, сэр, – улыбается он. – А где моя рубашка?
– Вон там. Ты сможешь забрать ее позже.
– Я так и сделаю. – Он отправляется в «тюрьму». А я ухожу с поля и подхожу к ближайшему фонтанчику с питьевой водой, где сначала подставляю под струю лицо и только потом начинаю пить. Я был готов спустить с него шорты прямо на поле. Нет ничего удивительного в том, что он начинает заниматься сексом с очередным парнем под конец первой же недели отношений. Трясу головой. Я не могу позволить себе этого. Не могу стать его очередным трофеем. Я отказался от участия в спектакле не ради любовника, пусть даже и очень хорошенького. А ради любви. А это значит – никакого секса. В течение… по крайней мере, двух недель? Но две недели – слишком большой срок. Ладно, пусть в течение десяти дней. Это кажется мне вполне приемлемым.
Знаю, мне следовало бы больше переживать по поводу близкой потери девственности, но я потеряю ее с Хадсоном и потому вообще не нервничаю. Это будет правильно.
Когда мое лицо приходит в норму, я возвращаюсь на поле, где освобожденный Хадсон машет мне с противоположной стороны. Я улыбаюсь ему.
В конце концов, наша команда побеждает, но это происходит в самом конце занятия, и, как ни жаль, на землю больше никто никого не валит. Потом мы идем плавать в бассейне – это не урок, а «свободное плавание»: хочешь плавай, хочешь играй в мяч. После того как я весь день пробегал, вода кажется мне божественной. Мы с Хадсоном прислоняемся к стенке бассейна, держась под водой за руки.
– Значит, ты весело провел день, малыш?
– Ага.
– Классно. Я рад этому. После бассейна у нас будет свободное время до ужина. И мы можем с тобой пообщаться.
– Давай, – соглашаюсь я, а Джордж и Эшли тем временем плюхаются в воду рядом с нами. – С удовольствием.
– Классно, – повторяет Хадсон, кивая.
– О, привет! – говорит нам Эшли, глядя на другую сторону бассейна. – Дженис на своем посту.
– И ты не будешь разговаривать с ней, – предостерегает ее Джордж. Эшли машет Дженис, та отвечает ей тем же.
– Привет, Паз! – обращаюсь я к приближающейся к нам девушке. – Присоединяйся к нам.
– О’кей. – Она прыгает в воду. На ней цельный черный купальник с низким вырезом. – Как дела?
– Мы еще не спрашивали, как прошло твое прослушивание. – Джордж слегка теснит Эшли, и та оказывается ближе к Паз.
– О. – Бритая голова Паз блестит на солнце. – Думаю, хорошо. Вы же сами слышали. «Большой транжира» из «Милой Чарити». Может, это было немного в лоб, но, кажется, у меня получилось.
– Да, – подтверждает Эшли после того, как Джордж толкает ее локтем в бок. – Ты действительно хорошо пела. Если они не дадут тебе роль Роуз, это будет очень неудачным решением.
– Спасибо, – улыбается Паз, и Эшли тоже улыбается ей, не обращая больше никакого внимания на Дженис.
Джордж с удовлетворением кивает мне.
– В чем дело? – интересуется Хадсон.
Я отплываю в сторону, Хадсон плывет за мной.
– Эшли положила глаз на спасательницу-натуралку. Вот мы и пытаемся переключить ее симпатии на кого-то более перспективного.
– А. Здорово. Нет ничего хуже, чем запасть на натурала. Я… знаю это. Со мной это часто случалось. Наверное, потому, что их гораздо больше, понимаешь? Здесь я не обращаю на них никакого внимания.
– Не думаю, что я хоть раз западал на такого парня, – размышляю я над его словами. – Если только на знаменитостей.
– Да? И на кого же из них?
– Сначала скажи ты.
– Я первый спросил.
– Хорошо… На Тэрона Эджертона. – Я не упоминаю о том, что это произошло, когда я увидел его в «Рокетмене» при макияже и в потрясающем, усыпанном блестками комбинезоне.
– О’кей. Достойный выбор. Он невелик ростом, но хорошенький.
– А ты?
– Ох, чувак. Ну, наверное, на Криса Эванса.
– Банально, но понятно.
– Банально? – смеется Хадсон и обдает меня фонтаном брызг. – И я слышу это от парня, предпочитающего белого коротышку! Мой кумир, по крайней мере, иногда носит бороду.
– Ага. Но это все равно неоригинально. Его зад стал мемом.
– Значит, мое мнение разделяют многие, – пожимает плечами Хадсон. – И получается, это тоже достойный выбор.
Я смеюсь:
– Ладно. Если вдруг Крис Эванс объявится в лагере, я позабочусь, чтобы ты не узнал об этом.
– Что? Ты собираешься прибрать меня к рукам? – Он, лукаво улыбаясь, отплывает на некоторое расстояние от меня.
– Думаю, у меня получается. – Я припускаю за ним.
– Может, оно и так, – вздергивает брови Хадсон. – Может, мне и хотелось, чтобы меня завалили.
– Ага, я почувствовал это.
Он улыбается и даже вроде как слегка краснеет, прежде чем нырнуть. Следующее, что я чувствую – это как он берет меня за талию и тянет под воду. Открываю глаза в хлорно-голубой мир ног и пузырьков, Хадсон прижимает меня к себе. Происходящее ничуть не беспокоит меня. Когда я целую его, то чувствую, как его теплое дыхание смешивается с моим, и что вода между нашими губами имеет химический привкус. Затем мы оба выныриваем на поверхность.
– Вы что, целовались под водой? – возмущается Эшли. Мы снова оказываемся рядом с ними. – Какая гадость.
Я смеюсь и смотрю в сторону, а Хадсон снова кладет руку мне на талию.
– Я не считаю, что он гадкий, – говорит он.
Эшли закатывает глаза, а Джордж приподнимает бровь.
– Нет, просто такая уж мы пара, – выдаю я.
Хадсон медленно поворачивается ко мне.
– Пара? – переспрашивает он.
