После обеда, поцеловав меня в щеку, Хадсон отправляется стрелять из лука, а я иду в домик ИР. Я улыбаюсь ему вслед и даже не пялюсь на его зад, а просто чувствую то место на лице, куда он меня поцеловал. Потом вспоминаю, как он целовал меня вчера вечером. Потом мечтаю о том, чтобы он поцеловал меня так еще раз.
– Дорогой, ты похож на оленя в свете фар, – ехидничает, проходя мимо меня, Джордж. Я иду за ним.
– Серьезно, – говорит Эшли, – ты получаешь все, что хочешь, вы практически уже бойфренды. Перестань так удивляться тому, что он с тобой. Ведь ты превратил себя в его идеал.
– Я всегда был его идеалом. Только теперь он заметил это, потому что утром я прошел полосу препятствий. Тот же Рэнди, новые увлечения.
– Ммм, – издает Эшли.
– Вам с Паз нужно поговорить, – обращаюсь я к ней, пока Джордж открывает скрипящую сетчатую дверь в домик ИР. – Паз хочет узнать тебя поближе, как ты и хотела, а ты боишься этого.
– Я говорила с ней, – закатывает глаза Эшли, когда мы садимся за круглый стол в центре домика. Он занимает почти весь домик, но вдоль стен стоят шкафчики со всякого рода необходимыми для занятий здесь вещами – блестками, цветной бумагой, тесьмой, картоном, помпонами, красками…. Куда ни посмотри, обязательно увидишь что-нибудь в этом роде.
– Итак… – настораживается Джордж, – ты говорила с ней. Что ты при этом чувствовала?
– Мы виделись всего два раза. Она ничего. Не знаю.
– О’кей, – поворачивается ко мне Джордж. – А теперь поведай нам о полосе препятствий. Дело закончилось тем, что ты залез Хадсону в штаны?
Я смеюсь:
– Нет, это было ужасно… но в то же время прикольно. Я действительно хорошо прошел по канату – такое у них новое препятствие, и Конни решила, что я справился. Вот только яма для арахисового масла мне не далась.
– О, бога ради, в лагере всего человек пять, которые могут преодолеть ее. Значит, твоя хитрость удалась? Хадсон поверил, что ты получил удовольствие?
– Да вроде, – улыбаюсь и пожимаю плечами я.
– Тебе это понравилось больше, чем участвовать в спектакле? – спрашивает Эшли.
– Нет. – Внезапно у меня становится тяжело на душе. – Но Хадсон обнял меня за талию и оставил руку на бедре.
– Метит территорию, – хмыкает Джордж. – Это неплохо.
– И он назвал меня малышом!
– Обычное обращение натуралов.
– О’кей! – восклицает Маргарита, неожиданно врываясь в домик. Все ребята уже сидят вокруг стола, кого-то я знаю, есть среди нас и новички, но никого из тех, кто был на полосе препятствий, я здесь, слава богу, не вижу. Мы выжидающе смотрим на Маргариту. Большинство вожатых ходят в майках и шортах, но только не Маргарита. Она в красном платье в крупный белый горох, а в короткие волосы вплетены красные бусины, чего вчера не было. – Сегодня мы займемся изготовлением того, что традиционно называется Глазом Бога. Но что такое Бог? Вы верите в него? Я хочу, чтобы вы с помощью палочек и ниток поразмышляли над тем, как мир смотрит на нас – особенно на тех, кто идентифицируют себя как квиры. Кто наблюдает за вами? Он защищает вас? Или это суровое око патриархата? – Она складывает ладони, будто молится. – А вы, в свою очередь, наблюдаете за ним? – Она улыбается и кивает. – Пусть каждый найдет две палочки длиной примерно с предплечье и достанет из шкафчика нитки. Если хотите, можете использовать и другие материалы. Или вы можете взять белые нитки, и мы окрасим их соком цветов. Подумайте над этим. – Она опять складывает ладони вместе.
Потом Маргарита отходит от двери, и мы выходим на улицу искать палочки.
– Здорово, однако, что я проявил себя на том занятии лучше, чем надеялся, – радуюсь я, углубляясь с другими ребятами в лес. – Именно об этом говорил Хадсон, когда командовал нами во время цветовых игр – мы можем сделать все, если постараемся.
– Не уверена, что он имел в виду это, – сомневается Эшли, подпрыгивая и притягивая к себе тонкую веточку. – Как вы думаете, Маргарита не станет возражать, если мой Глаз Бога окажется меньше, чем нужно?
– Лапонька, просто скажи ей, что, по твоему мнению, Глаза Бога меньшего размера, и потому он неспособен узреть все страдания мира, – советую ей я. – Маргарита проглотит это.
– Клево, – улыбается Эшли.
Мы находим нужные палочки и возвращаемся в домик. Маргарита показывает нам Глаз Бога ее собственного изготовления, которому она дала название «Паноптикум», он сделал из палочек, плетеной проволоки и проводов. Мы приступаем к работе, а Маргарита расхаживает по домику, кивая и давая советы.
– Спасибо, что выручил меня за обедом, – говорю я Джорджу, плетя узор из блестящей розовой пряжи вокруг двух березовых веток. – Друзья по переписке. Это ты здорово придумал.
– Теперь нам не придется притворяться, что мы не друзья.
– Я и не собирался делать этого.
– Нет? – удивляется Эшли. – А что, если он захочет, чтобы завтра за обедом ты сидел с его друзьями?
– Иногда, ребята, я вполне могу сидеть не с вами. Будет справедливо, если мы станем садиться с друзьями друг друга. И, может, сумеем вписаться в новые для нас группы. Ты нравишься Брэду, Джордж.
Джордж вздыхает:
– Да, так оно и есть.
– И что из этого следует?
– Ну, он милый. Сам не знаю, чего я хочу. Я думал расслабиться этим летом, думал, что твоих похождений хватит на нас двоих. Мне хочется чего-то простого. Легкого. И я не уверен, что Брэд именно такой парень.
– А почему нет?
– Разные миры. Я не буду снимать лак со своих ногтей ради него, как это сделал ты ради Хадсона.
– А может, ему нравятся твои ногти. Когда Хадсон спросил его об этом, он ответил, что считает тебя горячим парнем, что ты заставляешь его смеяться и ему наплевать на твой макияж.
Джордж улыбается, оплетая палочки пурпурной тесьмой:
– Правда?
– Ага.
– Он сказал, что ему нравится маникюр Джорджа? – недоумевает Эшли. – Как об этом зашла речь?
– О. – Внезапно я чувствую, что горло у меня сухое. Смотрю на палочки: – Просто Хадсон подумал, что будет забавно, если Брэд сойдется с парнем, красящим ногти.
– Мммм, – мычит Эшли. – И это парень, который, как ты считаешь, полюбит тебя таким, какой ты есть, до конца лета?
– Сегодня всего второй день в лагере, – отвечаю я, вероятно, излишне громко. – Сначала нам нужно узнать друг друга.
– О’кей, о’кей, – соглашается Эшли. – Прошу прощения.
– Просто… все получается. Он действительно нравится мне. Я действительно нравлюсь ему. Но нам нужно больше разговаривать. – Я делаю паузу. – И, может, больше целоваться.
Джордж смеется:
– Магические губы в помаде, что наделяет женской силой даже самых мужеподобных из нас.
