– Ты получил их сотни, Дуглас. И дело не в Кензо. Я хочу тебе верить и всего лишь сказал о том, чтобы ты не пытался давить на меня своими словами и приказами. Я не твой раб. Да, я на тебя работаю, но это временно, пока не закончится контракт. А дальше мы оба будем свободны от этих отношений. Я бы выбрал тебя после всего, но выберешь ли ты меня, не знаю. Ты дерёшься, оставляешь синяки на людях. Ты агрессивен. Вспомни, у меня есть причины тебя опасаться. Я болен, Дуглас. Я не могу поправиться, потому что среда обитания вокруг меня слишком тяжёлая. Её создаёшь ты. Когда-то ты сказал, что вылечишь меня, но для начала ты должен вылечить себя. Понимаешь?
– Иди в задницу, Тьяго. В любую. Но потом не приходи ко мне обратно, ясно? Не врывайся в мою жизнь, убеждая, что даёшь мне шанс, – выставляя руку вперёд, зло указывает на меня.
Как мы из милой, весёлой беседы перешли к очередным угрозам и ссоре? Не знаю, ведь мои слова были обычными.
– Всё ясно, Дуглас. Об этом я и говорю. Когда кто-то касается тебя настоящего или говорит тебе правду, ты сразу же выставляешь его вон. Это не отношения. Это дерьмо, к которому ты привык. Если ты уйдёшь, и мы расстанемся, то я никогда не откажу тебе ни в разговоре, ни в поддержке, ни в простом молчании. В этом наше отличие. Я люблю тебя, а ты боишься быть честным с собой и признаться, что не знаешь, какими бывают настоящие отношения и какими они могут быть у нас. Хорошего вечера, Дуглас. Прости, что я никогда не смогу быть твоим рабом, – произношу и, разворачиваясь и забирая с собой ноутбук, скрываюсь в спальне.
Вот так вечер. Всё опять пошло наперекосяк. А я лишь хотел в игровой форме пригласить его выгулять со мной Ари. Дуглас выдумал для нас обоих причины, по которым мы должны поругаться, затронул темы, на которые мы оба не готовы говорить, и согласен всё бросить, потому что не хочет прилагать усилий. Он так привык, не считаться ни с кем, кроме самого себя.
Тяжело вздохнув, беру рюкзак и выхожу из спальни. Дуглас закрылся у себя. Подхожу к его двери и хочу постучать, чтобы сгладить конфликт и признаться, что ни с каким другим мужчиной не встречаюсь. Да и если быть честным, то своим разговором я сам нечаянно спровоцировал Дугласа и посеял в нём сомнения. В этой ссоре есть и моя вина.
Моя рука опускается. Я так и не решаюсь поговорить с ним. Ухожу на прогулку с Ари один. Сэм, как обычно, нет дома. Кажется, что со вчерашнего дня, потому что её квартира вновь превратилась в адское месиво из дерьма, мочи и грязи. Но я устал мыть всё это, не получая никакой благодарности. Ни одного сообщения от неё. Она тоже принимает это как должное.
Вывожу Ари за дверь и отворачиваюсь от бардака. Надо учиться говорить «нет» людям. Отчасти Дуглас прав. Они редко замечают что-то хорошее, молча и незаметно сделанное для них, но зато обязательно укажут на твой отказ, который останется в их памяти навсегда, превратив тебя для них в задницу. Мы сами приучаем людей только брать. Позволяем им пользоваться собой. Поэтому стоит учиться говорить «нет».
Я снова бросаю безразличный взгляд на грязь в квартире Сэм, вернув Ари к ней. И из всего этого мне жалко собаку. Она не виновата, что ей досталась такая ужасная хозяйка. Живое существо заслуживает заботы. Любое живое существо.
Вернувшись обратно в квартиру, прислушиваюсь к тишине и снова глубоко вздыхаю. Дуглас, видимо, ещё дуется на меня. Брожу по квартире, переставляя вещи, и стараюсь передвигаться тихо, чтобы он не орал. Открываю холодильник, оглядываю его и закрываю, так и не найдя того, что я хочу.
Иду к себе и падаю на кровать лицом вниз. И что делать дальше? Ну вот как теперь сломать стену между мной и Дугласом?
Внезапно раздаётся стук в дверь, хотя я её и не закрывал. Приподнимаюсь и поворачиваю голову.
В темноте стоит он.
– Можно?
– Да… да, конечно.
Нервно улыбаясь, сажусь на кровати и тянусь к лампе. Щёлкаю выключателем и моргаю несколько раз. Рядом со мной матрас на кровати прогибается. Моментально до меня доносится аромат чего-то шоколадного и орехового.
– Хочешь со мной? – Дуглас протягивает мне огромное ведро мороженого и ложку.
Озадаченно смотрю на него.
– Так ты не шутил? Ты любишь мороженое? – шепчу я.
Он пожимает плечами и облизывает свою ложку.
Беру из его руки свою ложку и кладу в рот мороженое. Мы некоторое время молча сидим и едим чёртово мороженое, пока я прихожу в себя. Дуглас пришёл сам ко мне. С подношением. Это неожиданно.
– Я следил за тобой, – нарушает он тишину.
Наши взгляды встречаются, облизываю сладкие губы.
– Нет, не потому, что я тебе не доверяю. Я… – Он тяжело вздыхает и скатывается на пол, я за ним.
– Да, я ревнивый мудак и самая гадкая задница во всём мире, но, кажется, волнуюсь за тебя, Тьяго. Вокруг много мужчин, это же Нью-Йорк. Здесь полно симпатичных геев, а ты приманка для них. Они всегда смотрят на тебя. Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое на улице. И я не понимаю, на кой хрен тебе сдалась эта глупая собака?
В груди теплеет.
– Мне она нравится, Дуглас. Наверное, в моих мечтах когда-нибудь завести такую. Пусть Ари и глупый, но искренний. Он, правда, не воспринимает меня как авторитет, но всё равно хороший и не заслужил такую хозяйку, как Сэм. Я просто пытаюсь помочь ему. Мне приятно, что ты сказал правду, Дуглас. Очень приятно, так я больше понимаю тебя.
– Для меня это неприятно, Тьяго. Я редко ем мороженое… последний раз ел его очень давно. Даже не помню, когда, но я запомнил своё одиночество и этот вкус. С этим у меня ассоциируется мороженое.
– Но ты не одинок, Дуглас. Я с тобой, – мягко говорю и кладу ладонь ему на руку.
Он поднимает на меня взгляд.
– Не из-за денег.
– Нет.
– Это для меня всё усложняет. Ты хочешь от меня многого, а я не могу этого дать, Тьяго. Я не обещаю тебе…
– И не надо, Дуглас. Ничего не обещай, кроме честности. Постарайся вот так говорить со мной чаще. Я тебе не враг и хочу заботиться о тебе. Ты однажды попросил тебя научить, как воспринимать любовь. Я не знаю, на самом деле, потому что никогда не любил мужчину. Да, я часто увлекался, но не любил. Мы будем учиться вместе, ладно? И начнём мы с мороженого. Теперь оно не ассоциируется с твоим одиночеством. Теперь оно символ перемирия в наших отношениях. Предлагаю в любой сложной ситуации встречаться за порцией мороженого.
Дуглас улыбается мне и кивает.
– Я смогу это выполнить.
Набираю ложку побольше и подношу к его губам. Наблюдая сейчас за ним, мне больно. Этот мужчина, действительно, одинокий и зажатый внутри. Вся его грубость – страх принять ласку. Он, как бездомная собака. Боится всего. Даже добро воспринимает за угрозу своей жизни. И приручать его нужно медленно, начав с ложки мороженого.
Глава 37
Сонно улыбаюсь, ощущая под ладонями упругую кожу живота Дугласа. Отлично выспавшись, я прижимаюсь к его спине животом. Ни кошмаров, ни страшных снов, ни боязни, ожидая вердикта Дугласа во время завтрака, ни непонимания происходящего. Мне нравится то место, где я спал. В его кровати. Рядом с ним.
