– Назвав меня любовью всей своей жизни, Стеф погорячилась, но тому виной возраст. Вероятно, так и будет, но пока мы на стадии сближения. Заверяю вас, что слишком далеко мы ещё не зашли. Мы только недавно встретились и проводим время вместе, посещая выставки и разговаривая друг с другом. – Бросаю на Стеф взгляд, говорящий о том, что ей надо было попридержать коней. И так всё выглядит притянутым за уши. В ответ она только слабо пожимает плечами и сильнее сжимает мою руку.
– Честность не порок, как говорится. Чем ты занимаешься, Сантьяго? – интересуется миссис Бейкер.
– Я подрабатываю в одной маленькой юридической конторе, а после окончания обучения собираюсь работать в миграционной службе, помогая людям оформлять документы и жить законно в Америке. – Это очень откровенно. Если хочешь кого-то обмануть, смешивай правду и ложь. Но правды должно быть больше или минимум пятьдесят на пятьдесят.
– И сколько тебе лет, Сантьяго, что ты до сих пор учишься?
– Мне двадцать пять лет, сэр. Но учиться ведь никогда не поздно. Раньше у меня не было возможности это сделать. Когда я накопил денег и смог полноценно позволить себе обучение, то занялся этим. Я предпочитаю жить по средствам…
– И где ты живёшь, чиканос? – влезает в разговор этот неприятный тип Натан. Он жадно облизывает губы, желая уязвить меня. Ну да, давайте, придумайте мне ещё какие-нибудь прозвища. Я уже слышал их сотню раз. Не удивить.
– Я не мексиканец, сэр, а колумбиец. Проживаю на Манхеттене и достаточно зарабатываю, чтобы позволить себе хорошие условия для жизни. Я не рождён в Америке, но нахожусь здесь уже пятнадцать лет, поэтому считаю себя полноценным американцем.
– Каждый мнит себя американцем. Давно уже наши корни потерялись, и их сложно найти. Америка не резиновая, но умеет хорошо растягиваться, как чей-то зад…
– Натан! – возмущается стоящая рядом женщина, а у меня холодок проходит по коже. Я никогда не встречал этого человека, и он вряд ли может быть в курсе моей сексуальной ориентации. Но всё же меня это настораживает и достаточно сильно.
– Простите, если кого-то оскорбил своим замечанием, хотя это правда. Сколько у нас иммигрантов, причём незаконно пересёкших границу, и правительство ничего не может с этим сделать?! К тому же сейчас так много развелось этих свободных сообществ. Мы как раз обсуждали наглость якобы меньшинств, постоянно обращающихся к нам с очередным иском. Они требуют к себе нормального отношения, оскорблённые тем, что в нашем штате им запрещают заключать браки, а некоторые люди отказывают им в обслуживании. Но двое мужчин… это гадко и отвратительно, разве нет? Они забивают всякой мерзостью умы наших детей и приносят с собой грязь. А что ты думаешь о них, Сантьяго?
Стеф ещё сильнее сжимает мою руку, видимо, серьёзно опасаясь того, что я начну разглагольствовать о том, что мы тоже имеем право на нормальную жизнь.
– Данный вопрос довольно серьёзен, сэр. Думаю, что сейчас не время и не место обсуждать политику ЛГБТ. Это их проблемы, которым здесь не место. Ведь сегодня праздник. К тому же политика Америки в отношении незаконно перешедших границу иммигрантов довольно строга, вам не о чем волноваться. Всех явных преступников поймали, но самые опасные живут внутри нас. Хотя здесь я вижу только свет и блеск, что не может не радовать, и это причина, чтобы оставить политические вопросы за пределами этого вечера, – с улыбкой отвечаю я.
– Как удачно он увильнул от чёткого ответа, правда? Из тебя выйдет сильный соперник, Сантьяго. Продолжай учиться, и ты добьёшься многого, – смеясь, отец Стеф хлопает меня по плечу, и я улыбаюсь ему. Сделано.
– О, какая неприятная ситуация. Сюда идёт Льюис. Он уже в курсе того, что ты, Стефания, нашла другой хм… экземпляр для развлечения, хотя вы расстались всего лишь месяц назад?
Так, думаю, что Натан – это отец Льюиса. И если он так же обращается с сыном, то я откровенно сочувствую этому пареньку. Он станет ещё худшей задницей, чем Дуглас, и уж точно Стеф с ним не по пути. Но я не должен об этом думать. Я здесь для другого.
– Привет, дорогой. Ты припозднился сегодня. Мы не дождались тебя. Ни с кем не хочешь поздороваться? – Та самая женщина, которая возмущалась сленгу Натана, обнимает высокого, щуплого, светловолосого паренька, недовольно вздыхающего и поворачивающегося ко всем.
– Привет, тётя и дядя. Круто выглядите. А Стеф? Она пришла или забила, как обычно? – хрюкая от своей шутки, Льюис копает себе могилу. По моим выводам, Стеф очень эмоциональная девушка, и, бросая на неё взгляд, я вижу, как она едва сдерживается, чтобы не стукнуть своего бывшего.
– Вообще-то, я здесь, выскочка. Я не опоздала, как ты. И я не одна, – фыркает Стеф, притягивая меня к себе ближе. Льюис немного поворачивается и моментально бледнеет, когда видит меня рядом со Стеф.
– Какого…
– Очень приятно встретиться с тобой, Льюис. Я столько слышал о тебе. Такие успехи в столь юном возрасте очень похвальны. Я Сантьяго, – протягиваю ему руку, откровенно наслаждаясь заторможенной реакцией парня. Он опускает взгляд на мою руку, затем переводит его на Стеф, потом поворачивается к своим родителям и родителям Стеф. А в конце снова смотрит на протянутую мной руку.
– Где твои манеры, Лью?! Как невежливо стоять с открытым ртом, ничего не говоря при этом! Простите, мы пойдём за свой столик и немного расслабимся. Чао, – едко говорит Стеф и тянет меня за собой.
Мы быстрым шагом удаляемся от компании, и за спиной раздаётся возмущённый голос Льюиса, оскорбляющего меня самыми непристойными эпитетами моего происхождения.
– Он клюнул, да? Клюнул? – довольно шепчет Стеф.
– Определённо клюнул. Он, как петух, сейчас начнёт драться, но мать остановит его, хотя отец начнёт подначивать. Неприятный тип, – полушёпотом замечаю я.
– Очень. Не выношу его. Он всегда сально шутит и намекает на извращённую чертовщину. И он ненавидит геев. Постоянно их унижает, а вот на целующихся девочек смотрит с радостью. Старый извращенец. В любом разговоре приплетёт своё отношение к любви между двумя мужчинами, как и отвращение к иммигрантам. Прости, Ди, но он тоже задница, – кривится Стеф, пробираясь к одному из столиков в центральном шатре.
– Это наши места. Мама с папой сидят отдельно. Мы сидим с остальной молодёжью и Лью. Думаю…
– Не волнуйся, как и договаривались. Побуду немного и уеду. Надо закрепить результат, – говорю, помогая Стеф сесть на стул, и опускаюсь рядом.
– Да я не об этом, Ди. Я хочу, чтобы ты остался на весь вечер. С тобой мне так комфортно, и я чувствую себя здесь не так одиноко. Ненавижу эти семейные встречи и всегда чувствую себя лишней, а ты мой союзник против них. Круто ты ответил Натану. Останься, а? Пожалуйста, – просит Стеф.
– Малышка, я не могу. И не потому, что мы обсуждали другое, мне нужно просмотреть новые объявления о жилье, выгулять пса, а затем, рано утром ехать к чёрту на кулички. Ты справишься. Дело уже сделано. Мы клюнули Льюиса, и теперь он будет крутиться вокруг тебя, как ты и хотела.
