– У него на шее были синяки, Дуглас. Я видел синяки, и на моём теле они тоже были. Это только начало. Это… это всё…
– Да. Ты прав, – Дуглас отпускает моё лицо и отодвигается.
С болью смотрю на него, и он даже не защищается, играя этими чёртовыми острыми скулами, раня меня сильнее.
– Ты это сделал, да? Когда был пьян? Ты душил и насиловал его? – шепчу я.
Поджимает губы и кривится с отвращением.
– Дуглас, пожалуйста, скажи правду. Любую, но правду. Мне нужна правда… я не могу… ты теперь всё знаешь. Дай мне причину не любить тебя, – прошу я. Ползу к нему и хватаю его руку.
– Пожалуйста, Дуглас, дай мне хоть какой-то повод, чтобы я прекратил изводить себя. Хотя бы что-то. Дуглас, не надо со мной так. Я не вынесу, если ты разобьёшь моё сердце. Я…
– Я душил его. – Страшные слова срываются с его губ. Замолкаю и хлюпаю носом.
– Да, я душил его. Я пришёл к нему, чтобы ты не видел меня в таком состоянии. Я винил себя за то, что сказал тебе, и весь день помнил твои погасшие и полные боли глаза. Я боялся вновь встретиться с тобой, сломаться, сказать всю правду и просить тебя остаться со мной. Кензо всегда был едким и язвительным, как я. Поэтому он так долго продержался рядом со мной. Но я никого не прощаю, когда о тебе говорят плохо или же унижают тебя передо мной. Я сорвался. Я держал его за горло и требовал, чтобы он извинился, когда назвал тебя жалким слюнтяем, наглым иммигрантом, который только и хочет, что моих денег, как и все. Я не совладал с собой в том состоянии. Прижал его к стене и душил, пока не услышал, что ты другой. А потом я ушёл. Я не притрагивался к нему той ночью. И он знал, что я собираюсь с ним расстаться. Кензо умён и вовремя подготовил почву, чтобы ты сам ушёл от меня. Он знал о тебе. Я рассказывал ему, потому что с другим… он уже забыл обо мне. Мне нужно было с кем-нибудь поговорить. И я знал, что сделал ставку не на того, но остановиться не мог. Да, Тьяго, я жестокий насильник, и выбираю мужчин только с необычной внешностью. Она возбуждает меня сильнее всего. Я искал янтарные глаза, полные тепла и любви. И это твои глаза.
Дуглас сказал всё сухо. Очень сухо, словно на суде выложил аргументы против себя. И его взгляд… Суровый, воинственный и колкий… что-то не так.
– Ты не насиловал его? То есть ты…
– Нет.
– Тогда почему… зачем ты называешь себя насильником, если Кензо обманул? Он же обманул меня?
– Какая разница, Тьяго. Разницы никакой нет в том, обманул ли тебя Кензо, и кто я на самом деле. Я…
– Ошибаешься… ты так глубоко ошибаешься, Дуглас. Разница есть всегда. Самая минимальная разница может дать надежду… надежду, что ты… ты не обманешь меня. Дуглас. – Придвигаюсь к нему и дотрагиваюсь своими дрожащими пальцами до его руки, с силой сжимающей полотенце. Едва касаюсь. Поднимаю глаза на Дугласа, а он смотрит на меня так, словно я хочу разрушить его. Как будто я для него – пугающее обстоятельство. Но и он для меня такое же.
– Тьяго, ты не должен позволять людям обманывать тебя. И надежду никому не давай. Никогда. Никто этого не заслужил. Ты не осознаёшь, что тебя может ждать. А я…
Молча утыкаюсь головой в его плечо, вдыхая аромат одеколона и его кожи. Дыхание Дугласа нарушается.
– Я так устал… я могу остаться с тобой сегодня? Я боюсь выходить отсюда. Пожалуйста, одна ночь… я буду спать в другой комнате, и ты меня не заметишь.
– Тьяго…
– Обними меня. Пусть я идиот или ещё хуже… но я… это сложно объяснить. С тобой мне не страшно, хотя я боюсь тебя… силы твоей боюсь. Дуглас, обними меня, как будто ты заслуживаешь надежду, – шепчу, потираясь носом о его шею. Боже, я такой придурок. Из одного пекла в другое. И я не могу сейчас прекратить умолять о тепле его кожи. Мне хорошо и спокойно рядом с Дугласом после всего пережитого. Мне не больно. Впервые за долгое время мне не больно.
– Тьяго. – Дуглас запускает пальцы в мои волосы и притягивает ближе к себе.
Мы так и сидим на полу. Дуглас обнимает меня, гладит по спине, волосам и мягко целует в макушку. Уже давно я не чувствовал себя настолько хорошо рядом с мужчиной. На самом деле я никогда себя так не чувствовал. Может быть, я умру от его руки. Но есть ещё одна вероятность – Дуглас другой, и он, действительно, вылечит мои страхи.
Глава 26
У меня так много было ночей, о которых я предпочёл бы забыть, что уже перестал запоминать их, как нечто важное. Всё изменилось с появлением Дугласа в моей жизни. Каждую минуту, проведённую рядом с ним, я помню ярко. Многое было плохим, подавляющим и очень болезненным, но были и редкие сигналы о симпатии ко мне, которые я не смог заметить из-за постоянного страха признать свои чувства.
Я чувствую сильное тело рядом с собой. Дуглас. Непроизвольно улыбаюсь, ещё сонный, наслаждаясь, как он медленно массирует кожу моей головы.
– Это приятно. Не думал, что когда-нибудь скажу это тебе. Но ты умеешь делать приятное, Дуглас, – шепчу и, открывая глаза, улыбаюсь ему. Сразу же кривлюсь от неприятной натянутости в уголке губ, как и от пульсации в челюсти.
– Больно?
– Переживу. Это капля в океане, и уже утро. Утро меня успокаивает, и ты тоже. – Переворачиваюсь на спину и зеваю, переживая очередную боль в ранах на лице.
Не помню, как мы добрались до спальни Дугласа, и как я оказался в одних трусах. Он – тоже. Помню только то, что мы сидели, прижавшись друг к другу и молчали. Наверное, я заснул от стресса прямо на Дугласе. И это так мило, что он перетащил меня сюда. В господскую спальню. Жутко от этого даже в мыслях.
Сажусь на кровати и обхватываю колени руками.
– Хочешь всё обсудить? – интересуется Дуглас, придвигаясь ко мне.
– Не знаю. Всё очень странно. Ты и я. – Пожимая плечами, поворачиваюсь к нему. Приподнимает уголок губ в насмешке. Задница он всё-таки. Но мне нравится в нём это отрицание происходящего и принятие всего слишком быстро. Дуглас заранее всё знал и спланировал, а я только узнаю обо всём, впрочем, как и его тоже с другой стороны. Мне предстоит решить для себя, смогу ли я вновь довериться или же испугаюсь.
– Ты можешь переехать обратно в свою комнату, Тьяго. Я не собираюсь настаивать на чём-то большем, если ты об этом волнуешься. Ты пришёл ко мне и попросил о помощи после всего, что я сделал. Я помогу тебе и разберусь с Орландо Вейзом.
По моей спине проходит холодок.
– Я не помню, чтобы назвал тебе его полное имя.
– Ты и не называл. – Дуглас поднимается с кровати, и я откровенно пялюсь на его подкаченное тело и задницу, направляющуюся к стулу, на котором висят спортивные штаны.
– Тогда как ты узнал?
– Всё просто, Тьяго. Когда ты сбежал от меня, то я стал анализировать твоё поведение. Я начал делать это уже довольно давно, чтобы понять, почему ты так резко меняешься. То смотришь на меня, словно, действительно, хочешь быть со мной. А затем твой взгляд наполняется эмоциями неприятного отторжения меня. Дело стопорилось. Я не понимал, где искать причины. После твоего побега я понял. В прошлом. И не в Колумбии, а где-то очень близко. Я поднял свои связи и попросил людей найти всех, с кем тебя видели за последние десять лет. Конечно, найти всех не удалось, но был один-единственный постоянный партнёр в твоей жизни. И именно он месяц назад вышел из тюрьмы на условный срок за хорошее поведение. Орландо Вейз. Мне пришли данные утром, пока ты спал. Но они были уже не нужны мне. Теперь я должен сделать всё так, чтобы он всегда держался подальше от тебя. Я это сделаю, как и обещал.
