Я не могу позволить ей вот так уехать. Северная Дакота не для Дженны. Она свободная. Она городская. Она, чёрт возьми, моя ворона, мой воробей, плевать, она моя птица и ничья больше! Не дай бог, узнаю, что здесь снова замешан Хэйли, действительно, убью. Не стоило ей лгать… не стоило. Не всегда ложь во спасение от боли. Она причиняет ещё большую боль.
Набираю номер Дженны, но меня сразу же сбрасывает. Снова звоню ей, пока Синди передаёт мои слова шофёру… у него было имя, но я его стёр из памяти. Дженна знает. Она всегда запоминает имена и помогает людям. Мне тоже… Дженна, прости меня. Хватит ли этих слов, чтобы она позволила мне рассказать всё? Я слишком долго тянул. Слишком долго корил себя за слабость и за чувства. Слишком долго злился на самого себя за то, что Дженна понравилась и даже очень. Слишком долго ждал её…
– Эдди, ответь, – шепчу, расхаживая по кабинету.
– Я тебя отправлю в чёрный список, Кент, если ты будешь продолжать меня раздражать. Я ещё не умер. Неужели…
– Да, успокойся ты уже со своей смертью, идиот! Живи и радуйся тому, что мне плевать на твою обиду! Мне нужна Дженна, слышишь? Мне она нужна! – выкрикиваю я, ударяя кулаком по двери, отчего она с грохотом закрывается.
– Ну, наконец-то, до тебя дошло. И как это тебе знать, что это именно ты идиот, а я самый умный и верно нашёл для тебя идеальную женщину? – Эдди ехидно смеётся.
– Прекрати. Я не в том настроении, чтобы это вывернуть, как шутку. Ты в курсе о том, что Дженна уволилась?
– Что? Как уволилась? Дженна ничего не говорила мне. Она, наоборот, сказала, что у неё отличные перспективы, и всё хорошо. Конечно, она лгала, чтобы я не заметил грусти в её глазах и абсолютной разочарованности и в тебе, и в себе.
– Так ты не знаешь, что Дженна бежит? Она бежит, да? От меня?
– Да, Кент. Думаю, не только от тебя, но и оттого, что вам обоим поодиночке будет очень тесно в Чикаго. Если она пошла на крайние меры, то ей очень больно, Кент. Я же говорил, что слышал твои слова. Они убьют любого, кто хоть немого тебя любил.
– Чёрт. И что мне делать? Её отец мне звонил и…
– Мистер Мёрфи, этот человек на первой линии. – Распахивается дверь, едва не ударяя меня по носу, но я успеваю отскочить.
– Да, спасибо.
– Ладно, разберусь. И я, правда, не хочу, чтобы ты умирал, Эдди. Прости, что нам не дали по-настоящему стать братьями, – завершаю разговор и подхожу к рабочему телефону.
Делаю глубокий вдох и поднимаю трубку.
– Да. Кент Мёрфи вас слушает, – сухо произношу.
– Кент, неужели, меня с тобой связали?! Я не могу дозвониться до Дженны. Уже второй день её мобильный не отвечает. То есть звонок не проходит и…
– Сэр, я не понимаю причин вашего звонка. Вы забыли о том, что я уехал и с вашей дочерью больше не встречался? Неужели, вы были так глухи, раз не услышали мои слова? – зло перебиваю его. Это он вынудил меня так поступить. Мне было больно, а сейчас ещё острее. Я словно снова очнулся там, в тёплой постели, обнимая Дженну, а затем холод и одиночество вокруг меня.
– Я знаю, Кент. Я всё помню. И звоню именно тебе, чтобы попросить тебя помочь мне. Я… вся моя семья объявила мне бойкот. В последний раз, когда мы говорили с Дженной, она хоть и была весела, но все услышали в её словах глубокую печаль. Меня даже выселили в дом, который сейчас пустует, хотя он был построен для Дженны…
– Сэр, вы хотите, чтобы я вас пожалел? Нет. Я не буду этого делать, потому что вы виноваты в том, что сейчас я один, без неё. Я сделал это ради вашей семьи, ведь у вас, действительно, очень хорошая семья, и вы должны радоваться тому, что меня нет в её жизни. Так какого, простите, чёрта вы сейчас ноете мне в трубку? – рычу я.
– Хорошо. Я был не прав, теперь ты готов мне помочь?
Усмехаюсь, наслаждаясь словами, сказанными нехотя.
– Не правы в чём? В том, что изначально воспринимали меня, как врага, и всеми силами пытались выставить идиотом? Или в том, что из-за вас Дженну чуть не изнасиловали у вас под носом? – язвительно тяну.
– Во всём. Что ты хочешь услышать от меня, Кент? Что я испугался потерять её? Да, я испугался, что ты заберёшь её у нас. С Хэйли она всегда уделяла нам время, пока он занимался откровенной ерундой с ребятами. А с тобой… она тянулась к тебе, стала другой с тобой, и я это видел, как и все остальные. Это была не просто интрижка и очередной мужчина, как у других женщин, она выбрала тебя навсегда. И это меня напугало. Я был не готов к такому, ведь мы все ждали, что она вернётся на нашу землю и будет жить с нами. Но с тобой все эти мечты стали неосуществимыми. Дженна всегда была белой вороной, она хотела свободы, и я видел, что именно в тебе и была её свобода. Мне жаль, Кент, что тебе пришлось уехать, и вы расстались. Я благодарен тебе за то, что ты сделал, но… теперь я не могу дозвониться до дочери. Мне искренне жаль, Кент, что из-за меня вы не вместе.
Моя злость на этого человека остывает. Я понимаю его, к сожалению. Не хотел бы этого делать, но понимаю и завидую, что у Дженны такая сплочённая семья, а у меня её никогда не было. И я хочу такую же. Хочу когда-нибудь ругаться с дочерью из-за её кавалера, ставить ему палки в колёса и следить за каждым его шагом, чтобы иметь причину прибить на месте.
– Уже поздно что-то менять. Вряд ли я смогу вам помочь. Дженна заблокировала мой номер телефона и не отвечает, – горько признаюсь я.
– Господи, надеюсь, что она в порядке. Мы пытаемся до неё дозвониться второй день, как только у Ноши случился приступ…
– Что? У дедушки сердечный приступ? – выдыхаю я.
– Да. Это произошло вчера. Очень неожиданно для всех. Они объезжали земли и Ноши упал с лошади. Ноши и Токо поехали навестить его брата в Анкоридж. Там у нас тоже есть дом, в котором они и остановились. Врач прописал тестю покой из-за переживаний по поводу вашей размолвки. Он боялся, что не успеет попрощаться со своим младшим братом, вот и поехал в Анкоридж три дня назад. Но видимо, перелёт был слишком тяжёлым для него, да ещё он хотел увидеть в последний раз землю, где родилась его мать. Моя жена позвонила вчера, сообщив нам плохую новость. В данный момент он в госпитале, и его запрещают транспортировать. Мы летим туда, сейчас находимся в Сиэтле, билетов не было на ночной рейс, взяли только на вечерний. Мы все здесь, кроме детей и беременных, все пытаются дозвониться Дженне, чтобы она успела… успела попрощаться… Господи, если она не увидит его живым, это её убьёт.
Опускаюсь на стул, сжимая трубку пальцами. Дедушка не может умереть вот так! Мне он нравился! Он единственный, кроме Дженны, сразу же принял меня и позволил мне быть собой, не пытаясь что-то требовать от меня.
– Боже мой, – шепчу я.
– Знакомых в Чикаго у меня больше нет, поэтому я и позвонил тебе, надеясь, что вы с Дженной… что она всё же настояла на своём, и ты не пошёл против сердца. Я думал, что ты не сдержишь слово и…
– Я сдержал. Я держал его до последнего и причинил ей боль. Я видел Дженну последний раз в больнице…
