– Я возвращаюсь домой, и делаю вот так. – Он откидывает одеяло. Охаю от неожиданности и пытаюсь прикрыть обнажённую грудь.
– Кент…
– По моей задумке ты лежишь и ещё спишь, – напоминает он и, хватая меня за ноги, тянет вниз. Смеясь, падаю на подушку.
– Приличные спящие женщины не хихикают, – журит меня Кент, нависая надо мной.
– Но подглядывать они могут? – интересуюсь я.
– Могут. И они не прячутся. – Он указывает взглядом на мои руки, и я убираю их.
– Отлично, – шепчет Кент.
Встречаю его губы в лёгком поцелуе. Он качает головой.
– Ты спишь, помни об этом. И ещё не забывай, что внизу практически вся твоя семья, – напоминая об этом, целует мою шею.
– Я постараюсь быть тихой. Боже! – вскрикиваю и закусываю губу. Он так неожиданно ущипнул меня за сосок, что здесь уже никакая выдержка не помогла бы.
– Кто-то обещал быть тихой, Дженна. – Кент шлёпает меня по бедру, и я хнычу.
– Хорошо… ладно… молчу… чёрт, Кент. – Закрываю глаза, наслаждаясь его языком, ласкающим сосок. Он мнёт мою грудь. Сдвигает их, припадая ртом то к одной, то ко второй. Его действия моментально возбуждают меня, и я чувствую приятную пульсацию внизу живота.
– Кент. – Цепляюсь пальцами за его футболку, чтобы раздеть, но он дёргается, не позволяя мне сделать это.
– Не сейчас, – рычит Кент, отталкивая мои руки, и скользит губами ниже.
Боже мой!
– Нет… подожди… нет…
– Закрой рот, Дженна. Закрой свой чёртов рот и дай мне то, что я хочу, – грубо перебивает меня и шлёпает по бедру.
Жмурюсь от удовольствия и прикусываю язык. Его злость, наконец-то, выливается в очень интересное русло, но то, что Кент собирается сделать… это впервые для меня. Нет, я мастурбирую и довольно хорошо, но между моих ног никогда не было языка. Никакого. Никогда. Хэйли считал, что это негигиенично, хотя его член всегда, по его мнению, был чистым даже после целого дня без душа.
Кент надавливает на мои бёдра, раскрывая их шире. Из-за своих сравнений я не заметила, как оказалась полностью голой перед ним. Признаться честно, то я всегда хотела, чтобы меня полизали. Я смотрела видео и завидовала, с каким аппетитом делают это мужчины.
– Ты прекрасна, Дженна. – Доносится до меня восхищённый шёпот Кента. На секунду распахиваю глаза и сразу же закрываю их с тихим стоном, когда его язык проходит по моему клитору.
Приподнимаю бёдра и крепче прижимаюсь к его рту. Всё тело дрожит от силы ощущений. Хватаюсь за простыни и сжимаю их пальцами, словно пытаюсь удержаться и не взлететь куда-то вверх.
Кент кусает, лижет, всасывает в себя мой клитор, вырывая из горла стон за стоном. Вся извиваюсь, вынуждая его схватиться за мои ягодицы и не выпускать изо рта. Его язык становится твёрже и сильнее, забираясь в мою дырочку и крутясь в ней.
– Кент… не останавливайся, – прошу, двигая бёдрами и потираясь о его рот. Я слышу его рычание, стоны, когда он дико всасывает меня и натягивает нежную, разгорячённую кожу, играя кончиком языка с верхушкой клитора. Я на грани. Мечусь, кусаю пальцы. Выгибаюсь, и резкие, незнакомые разряды тока проходят по телу, потряхивая его. Это больно и в то же время горячо. Тепло проникает в каждую клеточку моей крови, возвращаясь в низ живота. Ощущения становятся чрезмерно острыми. От воздействия своих пальцев я никогда не чувствовала подобного, как это происходит от его рта и языка. Меня охватывает дрожь, и через секунду под мощнейшим давлением на клитор, выгибаюсь и хватаю Кента за голову, с силой вжимая в себя.
– Кент! – выкрикиваю его имя так громко, насколько, наверное, могу быть способна. И плевать на то, что и кто услышит. Мне хорошо. Мне настолько хорошо, что я растворяюсь в сладких конвульсиях. Сдвигаю ноги, зажимая голову Кента, а он продолжает лизать мой так и не перестающий дёргаться клитор. И всё тело не то что не расслабляется, а наоборот, наполняется невероятной энергией неги и удовольствия.
Моя хватка ослабевает. Открываю глаза и облизываю губы.
– Чёрт, Дженна, прости, но… мне хочется это сделать.
Поднимаюсь на дрожащие локти, наблюдая, как Кент жадно облизывается и смотрит на мою промежность, до сих пор горящую. Он расстёгивает свои джинсы. Я всё понимаю. Дёргаюсь ему навстречу.
– Лежи… лежи, я сказал, – рычит он, даже не спустив полностью джинсы, а лишь достаёт свой возбуждённый член и принимается резко массировать его.
– Тебе нравится? – шепчу я, опуская руку к низу живота. Раз он не даёт мне помочь ему, но хотя бы так.
– Да… это гипнотизирует… ты такая сочная… как сливки, – хрипит он. Мои пальцы касаются горячих губ, и я раздвигаю их, сжимая влагалище.
– Боже, Дженна, сделай так ещё… ещё… – просит он, двигая рукой по алому члену.
Наблюдая за ним, снова сжимаю стенки влагалища и расслабляю их. Он стонет, встаёт между моих ног на кровати и выстреливает спермой прямо в мою дырочку. Капли спермы попадают на мои пальцы. Клянусь, что это самое горячее, что я видела в своей жизни.
Кент устало падает на кровать и тяжело дышит. На его губах расползается блаженная улыбка.
– В следующий раз ты будешь наверху, – шепчет он, поворачивая ко мне голову.
– Как прикажешь. – Поднимаю пальцы, помеченные его спермой к своим губам и, глядя в глаза Кента, облизываю их, прикрывая веки от удовольствия. Это чертовски вкусно.
– Дженна, ты сводишь меня с ума. И только посмей ещё раз закрыться от меня, поняла? – Кент дёргает меня за руку на себя, и я попадаю своими губами прямо на его. На его губах задержался мой терпкий вкус, на моих – его.
– Поняла, – шепчу я.
– И больше никаких сомнений в том, что я делаю то, что хочу. Услышала? – Обхватывает мой подбородок и снова целует меня.
– Услышала.
– Умница. А сейчас завтракай, вряд ли ты наелась. Голая! – Кент чмокает меня в нос, и я перекатываюсь на спину, наблюдая за тем, как он встаёт и надевает трусы, а затем джинсы.
– И тебе не было противно?
– Посмотри на меня. Я похож на человека, которому было противно? Но в следующий раз контролируй силу своих бёдер или предупреждай, иначе ты меня задушишь, – со смешком, отвечает Кент.
– Я могу тебе кое-что сказать честно? – интересуюсь, приподнимаясь и садясь на кровати.
– Я требую, чтобы ты мне всё говорила только честно, – кивает Кент, набрасывая мне на ноги одеяло, и ставит на него поднос с уже остывшей едой.
– Я… понимаешь, мне кажется, что всё происходящее между нами стало… мне всё нравится, и думаю, что я… – постоянно заикаюсь. Конечно, я ещё под воздействием эйфории от оргазма, но решила, что сейчас самое подходящее время признаться в своих чувствах. Мы же взрослые люди и нужно говорить открыто, верно?
