Вавилон, уровень 4. Квартал «Столбняк»
Своей капсулы Лаки избегал уже больше месяца. После выходки Пьеро с татуировкой и предупреждений Будды он не сомневался, что по его району уже рыщут «подземные». «Но я не могу всю жизнь отбывать соцработы, – увещевал он себя. – Рано или поздно меня и там найдут». Пора было проведать обстановку. Может, Пьеро блефовал, потому что облажался перед Синишей и хотел отыграться хоть на ком-то? Ну а как иначе! Что они могут сделать с Вавилоном, собаки проклятые? Шлюзы запаяны намертво еще после Первого Контакта, а подле них таможенники с кучей дронов. Снаружи башни тоже летают эти машины-убийцы. Лазейки под землей такие маленькие, что незаметно провести через них армию просто нереально.
«Развели меня как лоха», – помрачнел он и увереннее зашагал по одному из заброшенных коридоров своего квартала. Напрямую через станцию все же идти не решался. Уныло мигали тусклые вывески маленьких магазинчиков, а ногам постоянно приходилось переступать через тела наркоманов. Барби сегодня заявила, что их башню следовало назвать Содомом и Гоморрой. Биотехнологии боготворили, но после Синтетической Революции наступил скрытый декаданс. Наркозависимость была лишь одной из проблем. Зависимость от синтетики и Омикрона – вот что становилось страшнее. На что только люди не шли ради новой пары почек, и Лаки, будучи промежуточным звеном меж дельцами и клиентами, активно этому содействовал. Стыдно ему не было. Скорее беспокойно, что башня станет в конце концов как Секторы Ада. А что делать человеку, как он, который служит двум господам, – вообще непонятно. Рано или поздно его заставят выбрать чью-то сторону.
Впереди мелькнула россыпь огней жилых капсул. Лаки вжался в стену и притормозил в темноте коридора, всматриваясь в свой подъезд. Все вроде бы выглядело как обычно, не считая огромного граффити ядовитого цвета на стене другого блока. Надпись расположилась прямо перед его глазами: «Гнев Божий грядет! Что зиждется на гордыне, то накажет Небо!» Под корявыми буквами имелось уже знакомое изображение – питбуль с языком наперевес, в точности как на его ладони.
Лаки инстинктивно отступил назад в полумрак. Граффити горело обжигающей, кричащей зеленью, его не получалось игнорировать. Они тут были. Черт знает, что имели в виду, но лучше ему не задерживаться. Он попятился назад, планируя немедленно вернуться в Центр всеобщих благ. Однако вся загвоздка их существования заключалась в том, что с самой башни бежать было некуда.
Обзор новостей «Вавилон 24/7»
…распространение граффити с символикой клана Собачников стало вирусным. За прошедшие сутки уровни с пятого по девятнадцатый были покрыты одинаковыми сообщениями неясного характера, отсылающими к христианской мифологии.
– За граффити, безусловно, стоят местные банды, – прокомментировал происходящее сам Карл Каннингем, глава «Имморталов». – Мы ищем виновных, это вопрос времени. Хулиганы, вероятно, плохо понимают значение этого знака. Я прошу вавилонян не паниковать. Граффити будут удалены в оперативном порядке. Вам нечего бояться, таможни стоят на страже нашего покоя и не пропустят никого из Секторов Ада на башню. Даю вам слово!
Карл Каннингем занял пост главы партии два месяца назад после внезапной смерти Руфуса Гора и уже начал активную борьбу с преступностью на Вавилоне…
Вавилон, уровень 1. Большая свалка
Знаете, что меня радует? Что на первом уровне – никто не додумался изгадить стены этими граффити! – громогласно заявил Карим. – Потому что мыть будет угадай кто-о-о? Не слышу правильного ответа!
С этим нельзя было не согласиться. Их переместили в другой отсек, заваленный смешанными отходами из прорвавшейся мусорной трубы. Ту уже починили, но мусор требовалось рассортировать по категориям и отправить на вторичную переработку. Дело обещало быть вонючим.
Степан Проповедник тайно тырил перегоревшие лампочки, явно намереваясь использовать их для каких-то темных делишек. Остальные работали как обычно, нещадно ругаясь между собой. Мерт, Карим и Пакито ходили за Лаки хвостом, и он уже не знал, как улизнуть от своего фан-клуба. «Тяжело быть таким популярным», – горестно размышлял он, скрываясь за одним из мусоровозов, чтобы покурить в одиночестве. Внезапно он понял, что их новый отсек как раз неподалеку от печей. Вчерашняя сцена с несгоревшими человеческими останками даже подзабылась. Это был небольшой скандал для Центра. Ши-Вэй с Верукой предъявили Майке видео из дымохода при всей группе, и та не на шутку перепугалась. Похоже, что процесс утилизации органов считался конфиденциальным. Запись тут же изъяли и отставили их от этого малоприятного задания. На ее счастье, другие вообще не имели особенности задумываться о таких вещах. Для них на видео просто была мерзкая сцена.
Сейчас у того злосчастного дымохода маячила какая-то фигура в знакомом балахоне размером с палатку. Лаки бесшумно присел за машину, слегка высунув голову наружу. Да это же Рика, мертвый попугайчик! Она пару раз оглядывалась, но, видимо, считала, что ее никто не видит. Присев на корточки перед шлюзом, Рика попыталась взглянуть внутрь сквозь чуть отходящую створку. Ее искусственный глаз стрельнул туда синим лучом, прорезая тьму, в которой они вчера карабкались. Лаки невольно присвистнул. «Настройка видимости на большую дальность, – мгновенно понял он, что у нее за функция в протезе. – Глазик-алмазик, ничего не скажешь». Ему о таком в своем глазном яблоке только мечтать…
– Что ты тут делаешь? – осведомился кто-то въедливым тонким голосом.
Лаки чуть обернулся, предусмотрительно вставляя в рот сигарету. За ним стояла Верука с укоряющим видом.
– Курю.
– Под мусоровозом?
– А тебе какое дело?
– А работать кто будет?
По его губам пробежала очередная шкодливая ухмылка.
– Запала на меня, у-у-у!
– Очень надо, – чуть не задохнулась она от возмущения, причем явно преувеличенного.
– Хочешь, еще раз тебя поцелую?
– Ну уж нет! – Верука сложила руки на груди с надменным видом и заявила: – Но тебе надо возвращаться в наш отсек.
Лаки хотел в очередной раз стрельнуть шуточкой низкого пошиба, но не успел. К ним шли Майке и два охранника. Следовало ожидать, что она засечет, как он прохлаждается.
– Мы уже идем, – засуетилась Верука, но на нее даже не посмотрели.
Глаза их куратора невидяще уткнулись в Лаки, а он вдруг почувствовал, что пахнет жареным.
– Руки за голову! – закричал один из охраны, а второй выставил вперед оружие.
Лаки живо задрал ладони, даже не думая сопротивляться. Реакция на эту фразу за годы бега от таможенников стала фантастически быстрая.
– Все в порядке, мы просто заболтались. – Верука было метнулась к ним, но ее без объяснений отодвинули, продолжая неумолимо идти к Лаки.
– Майке, любовь моя, я думал, мы наконец достигли высокого уровня доверия, – с заискивающей ухмылочкой начал он, не опуская рук и пятясь назад.
