Интересно, почему он Леру не подвозит до дома? Вроде как у них все на мази. От подруги она знала, что Стас еще несколько раз приглашал ту на свидание. И они даже целовались, о чем она не удержалась и рассказала Люде. Или они маскируются от остальных по непонятным причинам?
После ухода Стаса в кабинете остались только Артем и Люда. И именно в тот момент, когда она собиралась надеть куртку, в кабинет вошел Дмитрий Юрьевич. Странным образом приход первого заместителя послужил сигналом к бегству для Артема. Со словами «Что-то я засиделся» он подорвался, схватил барсетку и куртку и выскочил из кабинета. Люда и сообразить ничего не успела, как осталась наедине с Павловым в полутемном и пустом кабинете.
— Что-то случилось, Дмитрий Юрьевич? — взволнованно спросила она, чувствуя как в горле стремительно разрастается ком. Она еще даже не поняла, почему именно, но ситуация уже ей не нравилась и даже пугала.
— Случилось, Людочка, — медленно приближался он к ней с каким-то подозрительным блеском в глазах. Именно из-за этого блеска Люда невольно попятилась к столу. Но очень скоро она уперлась в его торец — пятиться больше было некуда. — Я ужасно соскучился.
— В каком смысле? — испуганно пискнула Люда, а Павлов уже был совсем близко и останавливаться не собирался.
Всю неделю он вел себя безупречно, даже намеков себе никаких не позволял. Люда успела увериться в мысли, что былые приставания его были лишь временным помутнением, что он все осознал и исправился. И сейчас она с ужасом понимала, что ошиблась. И они совершенно одни в кабинете! Даже если она закричит, вряд ли кто услышит. А услышав, сомневалась, что придут на помощь. Да и кто? С того времени, как Алексей решил поработать дома, ни один из руководителей не задерживался на работе дольше положенного. Скорее всего, уже все разбежались.
— Что вы хотите, Дмитрий Юрьевич? — постаралась Люда замаскировать панику в голосе. Но руку вытянула вперед и тут же уперлась ею в твердую мужскую грудь.
На нее пахнуло запахом спиртного, и она поняла, что первый зам изрядно пьян. Теперь и блеск в глазах она могла объяснить.
— Тебя хочу, Людочка, и уже давно, — растянул он губы в улыбке и ласково, но довольно твердо перехватил ее руку. А потом завел эту руку ей за спину и резко притиснул ее к себе, пытаясь поймать своими губами ее губы.
Тут Люда обезумела. Она забилась в сильных руках, чувствуя, как потемнело в глазах, как все сильнее начинает кружиться голова, а мысли мечутся в голове словно взбесились. Она потеряла дар речи, как случалось с ней в критических ситуациях, а страх затопил такой, что мгновенно родил панику.
— Пусти! — заорала Люда не своим голосом, шаря по столу за спиной свободной рукой.
Она даже не поняла, что именно нащупала, что-то твердое, как осознала остатками разума. И это твердое со всей силой ударило в голову первого зама, направляемое меткой рукой Люды. Зрачки мужчины расширились, занимая всю радужную оболочку. Он пошатнулся и принялся заваливаться. Люда только и могла, что хватать ртом воздух и наблюдать, как он падает на пол, как по виску его стекает подозрительно красная струйка. В голове шумело, и ей казалось, что это она там на полу, а не Павлов, что это ее кто-то шарахнул чем-то по голове.
И потом она увидела степлер, что валялся тут же на полу. Не обычный канцелярский, а для сшивания толстых пачек бумаг. Металлический, длинный и очень тяжелый. Это стало последней каплей. Ноги подкосились, и Люда осела рядом с неподвижным телом. Как только она поняла, что именно натворила, из глаз брызнули слезы, а горло перехватили рыдания, которые принялись вырываться с каким-то гавкающим и хлюпающим звуком.
Где-то вибрировал ее телефон. Где-то совсем рядом… Люда зашарила нещадно дрожащими руками вокруг себя, совершенно ослепшая от слез. Сумка! Кажется, та упала на пол, или она ее выронила, когда… Боже! Она же убила человека!
На смену слабости пришло напряжение. Оно скрутило все мышцы в тугой узел, заставив ее сжаться на полу. Тонус был настолько силен, что она уже практически не могла дышать, если бы не рыдания, что продолжали толчками вырываться из груди.
Она его убила! Убила! Одним ударом перечеркнула чью-то жизнь. Что теперь с ней будет, и сможет ли она жить дальше?
Сколько прошло времени, Люда не знала, как и уже не осознавала, где находится. Сумасшествие приближалось медленно, но уверено. Даже мысли, что нужно что-то сделать или кому-то позвонить, испарились из ее головы. Телефон принимался вибрировать еще несколько раз, но сил пошевелиться тоже не осталось. Все они ушли на то, чтобы заставить себя дышать, продолжать жить.
— Люда! — кто-то схватил ее за плечи и усадил. Нос уткнулся во что-то мягкое, и Люда заставила себя открыть глаза. Влад. Ну конечно же, это Влад — ее рыцарь, только вот без белого коня. Он не смог до нее дозвониться и пришел на помощь. Реальность медленно возвращалась в сознание. Еще бы слезы перестали струиться, чтоб видеть можно было все четче. — Что произошло? Что с тобой? Где болит?..
Он гладил ее по лицу, плечам, ощупывал на предмет повреждений, по всей видимости. Но пострадала не она, а по ее вине!
— Я его убила, — непослушными и все еще сильно дрожащими губами пробормотала Люда. — Убила!.. — голова ее снова свесилась на грудь, и накрыла новая волна рыданий.
— Кого? Кого ты убила? — встряхнули ее руки Влада, чьего лица она по-прежнему не могла рассмотреть. — Все живы, Люда! Все живы! — пытался он пробиться в ее сознание, но она продолжала вырываться и трясти головой, захлебываясь слезами.
Люда понимала, что истерики сейчас не место, что нужно взять себя в руки и ответить за сотворенное. Она должна понести заслуженную кару потому что никто и ни за что не имеет права лишать человека жизни. Не только человека! Любого живого существа. А она убила!..
Что-то обожгло щеку резкой болью, и глаза ее, наконец-то, открылись, как и прекратился поток слез.
— Прости! Прости меня, малыш! — на лице Влада было написано такое страдание, словно его терзали вселенские муки. Он прижал ее к себе так сильно, что снова стало нечем дышать. — Я не придумал ничего лучше, — он обхватил ее лицо ладонями и принялся покрывать поцелуями, высушивая слезы. И так ей стало спокойно в его объятьях, что наконец-то в окружающее пространство начали возвращаться звуки и краски.
Как только слух вернулся к Люде, она поняла, что слышит не только голос Влада и свое надорванное дыхание. Кто-то кряхтел рядом, и кроме Павлова быть этим кем-то никто больше не мог. Значит, он жив! Острота радости немного притупилась, когда слуха ее коснулось:
— Сука! Я тебя засужу!..
Влад отстранился от Люды и обернулся. Она тоже посмотрела туда, откуда исходили угрозы. Павлов, с окровавленной головой, неуклюже пытался подняться с полу, но вот уже вторая попытка закончилась его очередным заваливанием. Лицо его при этом выглядело злым и пугающе бледным.
— Сука-сука-сука! — не переставая бормотал он, периодически кидая на Люду поистине убийственные взгляды. — Я тебя засужу!..
